— Боже, как мне теперь ему в глаза смотреть?

— Как и прежде.

— Легко сказать!

— Продолжим наверху?

— Нет! — Соня отчаянно замотала головой, чем вызвала улыбку на лице Алексея. — Я домой. Нужно еще с мамой поговорить…

— Не нужно, — мужчина ласково коснулся ее щеки, — Когда ты в следующий раз ночуешь у Лизы?

То ли напряжение сказалось, то ли последствие пережитого шока, но Алмазова прыснула со смеха.

— В летний период я ночую у Лизы три раза в неделю.

— Да твоей подруге просто цены нет!

— Постарайся вбить это в голову Похомову. Он мне за нее приличный калым должен!

* * *

Сквозь легкую дремоту, Похомов услышал навязчивое дребезжание телефона. Осторожно, дабы не разбудить Лизу, вышел в гостиную.

— Цел? — голос отца звучал, как всегда, спокойно. Но, Дмитрий прекрасно понимал, каких трудов ему это стоит.

— Уже доложили?

— В мельчайших подробностях.

— Это избавит меня от объяснений.

— Сын, — Аркадий выдержал паузу, — Сегодня утром я получил посылку, которая предназначалась тебе…

— Что там?

— Рука.

— Что? — Борзый рявкнул так, что заболели голосовые связки. — Какая еще, нах*р, рука. Ты в своем уме, бать?

— Мужская, — последовал жесткий ответ, — Отрубленная по самый локоть. С большой буквой «Б» на коже!

Казалось, еще секунда, и телефон разлетится в его руках на мелкие щепки — столь сильно он стиснул ладонь. В голове стало так пусто, так тихо, что собственное дыхание ощущалось сильнейшим раскатом грома. Память тут же вернула Дмитрия на несколько часов назад. К парнишке, которому и двадцати то наверняка не было. К наивному парнишке, который пытался решить все дипломатией, и неумело защитить своих друзей. К парнишке, которому собственноручно поставил эту метку. Борзый от досады застонал.

— Стервятники! — зло выплюнул мужчина, — Он ведь зеленый совсем был!

— Еб*ный в рот, Дима, — взорвался Аркадий, — Какого черта происходит? Куда ты влез?

— Не поверишь, даже лезть ни куда не пришлось…

— Это сучий беспредел! А беспредела в своем городе я не потерплю!

— Да нет, отец. По ходу, это вызов! Мне. Тебе. Нам. — Отмалчиваться Борзый не собирался. — Не знаю, как ты, а я его принимаю.

Раздраженно нажал отбой, борясь с нестерпимым желанием шваркнуть телефон о стену. Жажда никотина стала нестерпимой, но как назло, сигареты закончились. Бл*дь, как все во время-то. Ничего не скажешь!

— Дима…

Шлепая босыми ногами по паркету, в гостиную вошла Лиза. Борзому хватило пары секунд, чтобы оценить ее состояние. Встревоженный взгляд, учащенное дыхание. Слышала разговор, как пить дать! Укутанная с ног до головы в простыни, Лиза выглядела такой растерянной и уязвимой, что Дмитрий невольно стиснул зубы. Она с таким трудом уснула после своего ночного воспоминания-кошмара…Вздохнув пару раз полной грудью, дабы вернуть самообладание, Похомов, как можно беспечнее, плюхнулся в ближайшее кресло. Закинув руки за голову, жестом указал на собственное колено.

Что-то промелькнуло в ее взгляде. Дмитрий не успел разглядеть.

— Не хватает фразы «К ноге!», — Слабо усмехнулась Карпова.

— К ноге, Мышонок! — Не заставил просить себя дважды мужчина.

Вопреки всему, девушка не шелохнулась. Лишь задумчиво прикусила губу, взвешивая все «за» и «против». Наконец, гордо расправив плечи, Лиза сделала крошечный шаг вперед.

— Не из-за того, что ты приказал, — для чего-то поспешила пояснить Карпова, приближаясь все ближе.

Борзый очень внимательно следил за каждым ее движением. Как девушка, столь юная, может быть такой грациозной. В голове не укладывалось. Одним словом, чемпионка. Даже в жизни держится, словно на танцполе.

— Серьезно? — Черная бровь изящно изогнулась, демонстрируя удивление, — Тогда почему же?

Ответ был прост:

— Не знаю. Наверное, сама так хочу…А разве это плохо?

Лизавета с долей настороженности и смущения посмотрела в глаза Борзому.

Твою-то мать! Теперь он понимал, почему многие войны в истории начинались из-за женщин. Когда сердце в груди от бешеных ударов заходится, а от жажды обладания просто сатанеешь, всю свою никчемную жизнь на кон поставишь, ради хоть одного вот такого взгляда.

Дмитрий вскочил на ноги быстрее, чем успел осознать. Секунду назад спокойно сидел, наблюдая за девушкой. А мгновение спустя, с неимоверной силой к себе ее прижимал.

— Чертовски медленно ходишь деточка, а я не привык ждать. — Невозмутимо фыркнул Борзый. — Так чего ты там хочешь?

Словно обжегшись о пламя, бушующее сейчас в его взгляде, Лизавета инстинктивно дернулась, пытаясь вырваться. Это заставило мужчину стиснуть ее еще сильнее.

— Моя. Помнишь? — хриплым шепотом произнес Борзый, склонившись к девичьему уху. Сопротивление ослабло.

Он видел, как мурашками покрывается ее кожа. Как неестественно блестят глаза, а щеки заливает предательский румянец. От подобного зрелища просто голову потерял! Все проблемы разом на второй план отошли. Перестали иметь всякое значение.

— Помню…

— Умная малышка.

— На кого ты кричал?

Похомов помрачнел. Столь невинный вопрос отрезвил его ничуть не хуже, внезапно упавшего на голову кирпича. Тяжело вздохнув, отстранился.

— Мы с отцом крайне редко мило беседуем. Я на взводе. Он тоже. Тем более сейчас, когда…возникли осложнения, по одному делу. К слову, о делах. У меня сегодня несколько важных встреч. Осваивайся пока, а я отъеду часа на три.

— Я думала, ты отвезешь меня домой, — Девушка сама того не замечая, стиснула укутавшие ее простыни.

Дмитрий скрестил руки на груди, всем своим видом демонстрируя нетерпение. — Разве я не ясно выразился вчера?

— Так нельзя. Я…Я должна уйти.

— Это опасно.

— Вовсе нет.

— С головой совсем плохо, ребенок? Тебе опасно там появляться! До тех пор, пока я не буду уверен в обратном, ты будешь жить здесь.

— У тебя все слишком просто, — голос девушки дрогнул, выдавая ее напряжение.

— Не имею привычки все усложнять.

— Это я, слава Богу, заметила. Только как мне быть? С работой? С тренировками? С друзьями? Я молчу о том, что даже зубную щетку с собой не взяла, не говоря уже про одежду.

Борзый плотоядно улыбнулся.

— Осваивайся, Мышонок. К вечеру ни от одной из этих проблем не останется и следа. Только верь мне.

* * *