Вы хотите меня отвезти в тот же ресторан, где были в прошлый раз? – спросила, пытаясь разрядить обстановку.

- Нет, - несколько сухо отозвался он.

- Мы будем каждый раз посещать новый? – не успокаивалась я.

- Если захотите.

Что за несносный человек? Если я нравлюсь, то так и скажи, а не скрипи зубами при виде букета, а потом играй в молчанку и ущемлённое достоинство!

Раздражает.

Из кареты вышли в тишине и также, молча, проследовали за подавальщиком.

Ресторан был чудесным: очень уютным и романтичным. Настоящие свечи горели в стеклянных пузатых чашках, которые располагались в веночках из листьев «вечного дерева» и цветов магнолии.

Нас посадили за столик для двоих, напротив друг друга.

Не знаю, мне было неуютно. Нам бы поговорить откровенно после прошлого вечера и ночи, спокойно и без свидетелей.

Мы будто откатились назад. Сидим в ресторане, смотрим друг на друга, ведём пустые разговоры.

Я резко посмотрела в сторону, чтобы сморгнуть подступившие к глазам слёзы.

- Нес, если тебе здесь не нравится, то можно найти другое место, - говорит он. – Ещё полно мест, где мы не были, там будет не менее красиво…

- Брай, прекрати. Я так не могу. Наши отношения мне стали непонятны. Кто мы друг другу? Скажи мне честно! Чего ты хочешь? – даже мне была слышна обида в голосе, хоть я и старалась говорить нейтрально. – Если тебе нечего сказать, то я…

- Я не хочу тут сидеть с тобой, - вдруг перебивает он меня на полуслове.

Смысл сказанного доходит до меня не сразу. Но менее больно не становится, когда дошло.

- Тогда зачем..., - начинаю я опять, стараясь дышать глубоко и размерено, чтобы не «удариться» в слёзы.

- Хочу быть у тебя дома, и я не хочу есть, - опять перебивает он меня. – Голод другого толка меня доконает.

Он смотрит мне в глаза, и я понимаю, что оба его глаза стали чёрными.

- Глаза, - говорю я.

- Да, они зеркало души, говорят люди, но в моём случае они отражение магии и тёмная берёт верх, - напряжённо говорит он и замолкает.

Он так сильно вцепился в стол, что пальцы побелели, и, мне кажется, что он выломает края, осталось совсем чуть-чуть.

Что же, самое время всё прояснить.

Я, молча, встаю со своего места и обхожу стол, не разрывая нашего взгляда.

- Идём, - всё, что произношу, но больше и не надо.

В дверях ресторана Брай слегка приобнимает меня за талию, и мы мгновенно переносимся ко мне в дом.

Темно и пусто. Слышно только наше прерывистое дыхание, видимо, дамы приглашают кавалеров.

Встаю перед магом, медленно провожу рукой по груди вверх, по шее проскребая ноготочками, и далее в волосах.

Маг издаёт глухой стон, даже чуть качнулся в сторону руки. От этого низкого звука у меня напрягается позвоночник, и волосинки на руках приподнимаются. Вот это я понимаю сила звука.

Эта молчаливая игра заводит не меньше стандартной прелюдии.

Запускаю руки ему под камзол и спускаю с плеч, ласковым слитным движением, одновременно тянусь к губам, так как маг проявляет мало инициативы – сдерживается. Это даже интересно.

Целуемся мы так, будто завтра не наступит, есть только здесь и сейчас, а дальше всё – бездна.

Его руки смыкаются у меня за спиной как стальной капкан, отчего дышать становится трудновато, но я не жалуюсь.

И пальцы скользят по моей спине вверх, поглаживают по голой коже над вырезом платья, отчего маленькие мурашки бегают за пальцами, я мелко вздрагиваю. Он чувствует это и продолжает в том же духе.

Я решаю, что надо продолжать, а то ноги уже слушаются плохо, дыхание затруднено, а одежда мешает движению рук. Поэтому я пытаюсь расстёгивать его рубашку, но делать это трудно, когда тебя прижимают к себе как родную.

Всё, что получилось – это вытащить её полы из брюк, но дальше дело не продвинулось.

Я оторвалась от губ мужчины, глубоко вздохнула, чтобы сознание не потерять, вот, что называется, «дорвался», и припала к его ключицам, которые трогательно виднелись  из распахнутого ворота рубахи.

Брай сам, наконец, сорвал рубашку с себя, так как на расстёгивание пуговиц его не хватило.

Мужчина поворачивает меня к себе спиной и проводит губами вдоль позвоночника, я чуть приоткрываю глаза и вижу наше отражение в большом зеркале.

Боже, мы стоим в коридоре моего дома, а я даже внимания не обратила.

Однако смотреть, как руки тёмного мага ласкают моё тело в затемнённом отражении так прекрасно и порочно, что я наблюдаю из-под прикрытых ресницами глаз. Это будто не мы, а люди в зазеркалье, в темноте две переплетённые фигуры. Света совсем мало от камина, который почти потух.

- Эта застёжка, просто моя погибель, - выдыхает мне в ухо Брай.

- Ты слишком сильно тянешь, - шепчу в ответ.

-Ты права, - с этими словами он разрывает моё платье по шву, и оно цветной тряпочкой оседает к моим ногам. Только тончайшее шёлковое бельё отделяло меня от полного