Владимир Сергеевич снова заговорил:

— Моя Галина была замечательным человеком — добрая, заботливая, надежная. Хорошо, когда рядом есть тот, на кого можно положиться, кто разделит с тобой будни и праздники. Когда ее не стало, я думал, что остался один на всем свете. Родственники где-то далеко и у каждого своя жизнь. Когда уходит близкий человек, рядом образуется такая пустота, которую ничем нельзя заполнить. Галина всегда со мной, в моей памяти, в моем сердце. За нее. — Он поднял рюмку, сделал глоток, закусил и продолжил.

— Я раньше много читал Ремарка. Он специалист по одиночеству, его мысли порой, удручают, порой — спасают. В "Триумфальной арке" есть такие слова: "Нигде ничто не ждет человека …Всегда надо самому приносить с собой все." Когда я понял это, стало легче. Я перестал ждать какого-то спасения, исцеления. Я стал отдавать то, что мог. Силы и время — работе. Хорошим людям — внимание, помощь. Я сам принес в свою жизнь новый смысл. И тогда я тоже стал получать внимание, заботу, помощь от других. И я не отказывался. Каждый отдает то, что может, что у него есть. Просто иногда люди сами об этом не знают, никто не разбудил их душу, их дремлющие силы и таланты.

Самое печальное, если человек ничего не хочет отдавать. Тогда хуже всего становится ему самому. Он перестает ощущать всю ценность того, что имеет. Это касается всего: душевных качеств и материальных благ. Только отдавая, понимаешь, что они у тебя есть. Да не оскудеет рука дающего… Если человек хочет иметь семью, у него она обязательно будет. И не всегда главное — отношения кровного родства. Дорогие мои, вы — прямое тому доказательство. Вы стали моей семьей. Без вас не было бы меня. Этот тост за вас. — Он встал, протянув вперед бокал. Все тоже поднялись, хрустальные бокалы приятно зазвенели, касаясь друг друга и оживляя атмосферу. После этого разговор пошел веселее. Немного разогретые спиртным, собравшиеся обменивались небольшими замечаниями по поводу погоды, работы, политики — всего того, что обычно обсуждают на семейных обедах.

Вика ничего не говорила. Только слушала и находила отклик собственным мыслям. В какой-то момент ей стало казаться, что она давным-давно живет в этом доме и знает этих людей.

— Мне кажется, если Всевышний одно забирает, обязательно дает что-то взамен. Но это нужно уметь использовать, заметить то, что он тебе дает. — Это произнесла Вера Васильевна. Она обращалась не к Виктории, а, наверное, к Грекову. Виктория упустила нить разговора, но вдруг, неожиданно для самой себя, заговорила, как будто слова Веры Васильевны были адресованы ей, Виктории.

— А если он вообще ничего не дает. И никогда не давал: вот вы помогаете мне, пригласили меня в гости, а зачем? Интересно стало посмотреть? Послушать мой рассказ, как я до такого докатилась? Я расскажу, хоть вы и не спрашиваете. Давно, знаете ли, ни с кем не разговаривала, одичала.

Растила меня одна мама. Про отца сначала говорила, что у него важные дела в другой стране. А потом, когда я постарше стала и начала кое-что соображать, сама поняла. Видела его фотографию в альбоме. Старую, выцветшую. Там и лицо-то трудно разглядеть. Улыбающийся черноволосый молодой мужчина, привлекательный. Больше я о нем ничего не знаю. Наверное, звали его Виктор, раз у меня такое отчество. Может, и меня мама назвала в его честь. Звучит красиво — Виктория Викторовна, только счастья мне это не принесло. Мама работала в детском саду, что она могла? Ну, с голоду не умирали, но мне даже в гости стыдно было друзей приглашать — лачуга. Ни обстановки приличной, ничего такого. Телевизор допотопный, компьютер и то маме кто-то отдал, он зависал все время. Так, стоял для вида, пыль собирал. А потом стало еще хуже… у мамы сердце. Я одна осталась. Как раз школу тогда заканчивала. Никуда не поступила, не до того было. Да и деньги нужны. А кто меня будет содержать, пока я учусь? Дом в пригороде, где мы жили, совсем разваливаться стал. Ремонт я потянуть не могла. Да и оставаться в этой хибаре не хотелось.

Приехала в город, сняла комнату. Так жила последние 6 лет. Работала, собирала деньги. Только такими темпами, даже если хлеб один жевать и воду пить, за всю жизнь на квартиру не накопишь. Познакомилась с парнем — Гарик, Георгий Шилов. С ним хоть немного веселей было: то в бар, то в кино сходим. Потом он сказал, что есть небольшое задание, совсем несложное. Добыть один предмет. Ничего опасного. Просто попасть в дом и взять тихонько небольшой кинжал. Это же не то, что последний кусок хлеба у кого-то забрать. Просто безделушку. А вот заплатить за это хорошо пообещали. А еще у девушки взять тоже вещицу на время — розу. Потом я ее даже вернула. Да, не очень честно, но ведь не велико преступление. Я согласилась. Я и представить не могла, что получится совсем по-другому. Кошмарный сон. И я никак не могу проснуться. И тот человек… Который нас держал в плену… я его узнала. Он с той фотографии в альбоме. Как он мог со мной так?..

Потом она выскочила из-за стола. У нее внутри все клокотало. Она все испортила. С этими людьми было так хорошо. Она должна была их благодарить, а тут снова все испортила. Подошел Женя, потом и Вера Васильевна хлопотала вокруг.

Потом они втроем сидели на кухне. Женя сварил ароматный кофе, разлил по чашкам. Вера Васильевна тем временем, накладывая в тарелочки кусочки торта и желе, негромко увещевала:

— Хорошо, что ты выговорилась. У женщины эмоциям нужно давать выход, иначе с головой потом беда будет. А теперь забудь обо всем и живи дальше. Ты смотри не туда, где было плохо, а на то хорошее, что у тебя есть.

— А что у меня есть, — всхлипнула Вика. — Квартира чужая, платить я за нее не могу, работы нет.

— Что есть? Давай считать. Молодая, здоровая, умная, красивая — это же целый капитал! С этим же весь мир можно покорить. Дом есть, с работой поможем. И не спорь. В моем доме живи, сколько хочешь. Когда работу найдешь, только коммуналку будешь платить. Найди себе занятие по душе. Стремись стать в своем деле лучшей. Когда у человека есть цель, ему самому жить интересно, к нему все тянутся.

Гордость — это хорошо, только не в этом случае. Люди должны друг другу