– У вас нет никаких шансов, Уильям, – усмехнулся Джон. Он подозвал Мак-Бейна, жестом показав, чтобы тот наполнил бокалы.

– Ужин будет подан в восемь, сэр, – доложил дворецкий. Во время ужина мужчины говорили о политике.

– Мы знаем, против кого выступаем, Джон. Против таких магнатов, как Мак-Артур, Блэксленд, Хенти, Джон Бэт-мен и… – он окинул Джона долгим суровым взглядом, – не забываем также и объединенную компанию Блэндингсов—Дирингов.

Вскоре после того как Адди и Джон поженились, их отцы создали объединенную компанию «Блэндингс—Диринг энтерпрайзес лимитед».

– Говорят, что ваша совместная мощь не уступает мощи Мак-Артура, – продолжал Уэнтворт.

Джон откинулся на спинку кресла, растопырив пальцы, сложил вместе ладони.

– И мы намереваемся употребить эту мощь на поддержание общественной, политической и экономической стабильности в Новом Южном Уэльсе.

– Стабильности? Вы просто хотите сохранить статус-кво и удержать власть в руках богатых и влиятельных людей.

Мужчины, сидевшие напротив друг друга, обменялись многозначительными взглядами. Пространство, разделявшее их, было куда шире стола, за которым они сидели.

После ужина Джон, извинившись, удалился к себе в кабинет.

– Мать и отец отдыхают в Кейптауне, – сказал он напоследок, – и я с трудом управляюсь со счетами.

– Конечно, идите считайте свои деньги, Джон, – язвительно заметил Уэнтворт.

Джон взглянул на него с насмешливой улыбкой:

– Вы знаете, какова единственная разница между таким либералом, как вы, и таким консерватором, как я?

– Какова же эта разница?

– У меня есть кое-что, и я хочу сохранить, что имею, а вы хотели бы кое-что из этого приобрести. – Он похлопал Адди по руке. – Увидимся позже, моя дорогая. Спокойной ночи, Уильям. Ваш радикализм отнюдь не мешает мне наслаждаться вашим обществом. Пожалуйста, заглядывайте опять.

– Спасибо, Джон, не премину заглянуть. И я тоже вам симпатизирую, хотя вы и неисправимый филистер.

Мужчины крепко пожали друг другу руки.

Уильям Уэнтворт стал частым гостем в доме Блэндингсов. А на следующий год, когда умерла Джоанна Диринг, он был одним из тех, кто нес гроб.

Перед смертью мать Адди высказала желание, чтобы ее похоронили в семейной усадьбе в Сёррее, рядом с родителями. Сэмюел выполнил ее желание – сразу же после официальной церемонии похорон он купил билет на быстроходный пакетбот «Западный ветер», отправлявшийся в Англию. Заполненный льдом гроб находился в трюме.

В отсутствие отца Адди вернулась обратно в дом Дирингов, чтобы присматривать за работой служанок и рабочих-каторжников.

– Ты уверена, что справишься? – спросил Джон с искренним участием.

Его убежденность в своем мужском превосходстве задела Адди за живое. Вздернув подбородок, она ответила:

– Я могу справиться не хуже отца. Да если уж на то пошло, то и не хуже тебя.

Вместе с Адди и ее детьми переехала и Мишель. Под управлением Адди дела и дома, и на ферме шли так же, как и при отце. Сидя в отцовском кабинете, она работала с утра до позднего вечера, частенько задерживалась и после того, как все слуги и работники укладывались спать. Когда же Адди, наконец, ложилась, бывало, что и после полуночи, то засыпала мгновенно, едва лишь голова касалась подушки. Спала крепко, не то что у Блэндингсов, где ей постоянно снились тревожные сны.

Однажды воскресным вечером в начале декабря, когда Адди доделывала кое-какие дела, в парадную дверь постучали. Слуги и дети давно уже спали. Запахнувшись поплотнее в пеньюар, она с некоторой опаской прошла в вестибюль.

Смахнув со лба локон, она чуть приотворила закрытую на цепочку дверь:

– Кто там?

– Уильям Уэнтворт. У вас все в порядке? Я увидел освещенные окна и решил проверить, все ли у вас в порядке.

– Как это заботливо с вашей стороны. Заходите на рюмочку хереса. Я работала, никак не могу уснуть. – Она сняла цепочку с крючка и впустила гостя.

– Надеюсь, я не помешаю вам? – Перешагнув порог, он окинул Адди восхищенным взглядом. – Как вам всегда удается быть такой красивой? Почти все женщины выглядят в подобных одеяниях и без причесок сущими ведьмами.

Адди вскинула брови:

– Похоже, вы видели много женщин в неподобающем виде. Он в смущении рассмеялся:

– Ну… не так уж много.

– Пойдем в кабинет, Уилл, – сказала Адди и пошла впереди, чувствуя, что он разглядывает ее сзади. Не раздевает ли он ее в своем воображении? Или это ей только чудится? Ее щеки вспыхнули; прежде чем она успела совладать с собой – какой стыд! – она уже сама мысленно раздевала Уильяма.

Когда Адди наливала херес, ее рука дрожала, и графинчик позвякивал о край бокала. Уильям рассмеялся:

– Похоже, вы наигрываете какую-то мелодию.

– Мне просто пришлось слишком много писать, – солгала она.

Помимо своей воли она все время оглядывала его с головы до ног. Уэнтворт был в белой рубашке с открытым воротом, в пятнах типографской краски. В краске были кончики пальцев и даже узкие темные брюки, пожалуй, слишком узкие – ткань плотно обтягивала его мужскую плоть.

«Какая же ты потаскуха, Аделаида Диринг – Мак-Дугал, – мысленно упрекала она себя. – И самое худшее, что ты с готовностью грешишь в мыслях, а не на деле…»

Уэнтворт неправильно истолковал ее пристальный взгляд:

– Я должен извиниться за испачканную одежду. Мне не следовало заходить в таком виде, но, как я уже сказал, я очень встревожился.

– Я очень рада, что вы зашли, Уилл. Что до вашей одежды, она меня не смущает – сразу видно, что вы упорно и плодотворно работали.

– Да, верно. Мы потрудились на славу. Готовили первое издание нашей газеты. Завтра утром ее будут продавать на улицах Сиднея. Ларри и Барт остались на всю ночь.

– «Австралиец», – в раздумчивости проговорила Адди. – Хорошее название.

Он улыбнулся:

– Оно отражает политическое направление газеты. Австралия – страна, достойная занять место наравне с другими свободными странами. Новый Южный Уэльс – отныне анахронизм.

– «Газетт» – бездарный листок, – презрительно обронила Адди. – Это всего лишь рупор губернатора. Она льстиво подхватывает все, что изрекает сэр Томас, разбавляя все это пустопорожними сообщениями. Свадьбы, рождения, смерти – и прочее в таком же духе.

– «Австралиец» будет выражать мнения и стремления нашего народа.

Энтузиазм Уэнтворта был заразителен. Глаза Адди вспыхнули. Она подошла к Уильяму, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.