– На Тускуле? – То, о чем он боялся подумать, все-таки случилось.

– К сожалению. Все началось зимой, нас просто не спешили информировать. Правые подняли отчаянный крик по поводу нашей группы. Богораза обвинили в том, что он посылает под пули детей…

– Кого? – не понял Чиф.

– То есть нас. Без знания обстановки, условий работы и так далее. В общем, демагогия: разведка есть разведка, – но шум вышел изрядный. Дядя Генри держался молодцом, а наша с Беном маман, признаться, не выдержала. В общем, пошел разговор о том, что Богораз нарочно подставляет лучших представителей Генерации под чекистские пули, чтобы скомпрометировать идею помощи жертвам большевизма…

– Постой, постой, – Косухин помотал головой, – где же они были раньше?

– Оппозиция заявила, что Казим-бек и Дядя Сэм держали подробности в тайне. Шум с трудом улегся, нас срочно наградили Знаками Отличия… Кстати, поздравляю, это уже второй у тебя и у Бена…

– Взаимно, – вздохнул Чиф. – Бен заслужил, это он вышел на Институт Тернема…

– Ну а мне и тебе – за компанию. Переживем, это не самое страшное. В общем, началась новая дискуссия по поводу нашей внешней политики. И в самый ее разгар Сэм сделал ход конем. Он заявил, что посылка группы – действительно большой риск, поэтому для защиты наших интересов и помощи жертвам режима надо установить прямые отношения со Сталиным…

Чиф задумался. В том, что делал Президент Богораз, всегда была логика. Но отношения с большевиками…

– Насколько я помню, – осторожно начал он, – все прежние годы контакты с СССР запрещались в связи с вероятной опасностью вторжения…

Лу кивнула:

– Совершенно верно. Но после того, как Бен установил, что у Сталина нет «Пространственного Луча», опасность была признана преувеличенной. Мы можем достать до Земли, Сталин до Тускулы – нет. Поэтому ему придется идти на уступки.

Да, и здесь чувствовалась железная логика Дяди Сэма. Но ведь СССР – это не только Сталин и послушный ему народ! Есть подводная часть айсберга – база на Тибете, Венцлав с его бандитами и, наконец, Агасфер…

– И Дума согласилась?

– С трудом. Правые были, естественно, против, кадеты поддержали Сэма больше от полной растерянности, чем по убеждению, а соцпартия раскололась…

– Что? – Этого он тоже боялся. Первый же крутой поворот, и партия, которой столько лет руководил отец, не выдержала.

– Дядя Генри был «за» и остался в меньшинстве. Но Богораз сумел всех убедить. Недаром Бен говорит, что Дядя Сэм – мудр. Он доказал, что, во-первых, Сталин будет вынужден разрешить эмиграцию на Тускулу в обмен на прекращение нашей нелегальной деятельности, а во-вторых, официальный статус позволит нашему представителю не только собирать информацию, но и влиять на события в СССР.

Чиф пожал плечами: короткий опыт пребывания в стране победившего социализма не настраивал на оптимистический лад.

– В Думе тоже сомневались, – кивнула Лу. – Даже кадеты заявили, что существует большой риск, поэтому очень важно, кто именно проведет переговоры и составит проект соглашения. И тут, – девушка усмехнулась, – Сэм предложил кандидатуру, которая всех устроила.

– Себя? – вяло отреагировал Чиф. Иного придумать он не мог, слишком большую ответственность придется брать тому, кто подпишет пакт со Сталиным.

– Вторая попытка, – вновь усмехнулась Лу, и эта усмешка почему-то очень не понравилась Косухину.

– Кажется, догадался. Тебя, Чиф. Своего крестника, социалиста, одного из руководителей Генерации и, как считают, – тут она отвернулась, – жениха Сью Барятинской. Ты подходишь всем – и левым, и правым, вдобавок – единственный, кроме нас с Беном, знаешь об СССР не по книгам и фильмам…

Нет, этого не могло быть. Он должен вежливо обсуждать государственные проблемы с Вождем Всех Народов, этим убийцей, предателем истинного социализма? А может быть, вести переговоры с самим Агасфером или встречаться на приемах с комбригом Волковым? За кого его принимает Дядя Сэм?

– В дальнейшем ты будешь первым нашим представителем в СССР, – продолжала Лу. – Агреман уже получен. Сталин заявил, что будет рад сотрудничать с сыном своего старого товарища Степана Косухина. Дядя Сэм велел срочно найти тебя и вернуть в Столицу, Сталин послал мистера Артамонова. Лететь надо прямо сейчас. Все…

– Спасибо… – Чиф отвернулся, стараясь не глядеть на Лу. Девушка выглядела вполне довольной случившимся. Неужели она не понимает? Пакт с большевиками, со Сталиным – невозможен! Даже если будет обеспечена безопасность Тускулы, он немыслим из моральных соображений! Нет, он не согласен. Но ведь Чиф получил приказ Президента! Внезапно в голову пришла мысль, сразу же успокоившая.

– Не выйдет, Лу. Я пришел сюда не один. Теперь мне надо вернуть ребят в Яньань.

– А сколько нужно времени? – растерялась девушка.

– Полгода, может больше. С нами дядя Тэд и мистер Чжао, их надо доставить в безопасное место. Думаю, Президент меня поймет.

Девушка поглядела на Чифа, задумалась, а затем поспешила к Артамонову, который между тем оживленно общался с разведчиками, пользуясь международным языком жестов. Летчик рассказывал о столичном метро.

Косухин с усмешкой наблюдал, как девушка отзывает Артамонова в сторону, что-то объясняет ему, кивая на Чифа, тот хмурит лоб… Все верно, бросать отряд нельзя. Будет время подумать, чем заняться по возвращении – отправиться на Тускулу наводить порядок в соцпартии и руководстве Генерации или все-таки решиться и добраться до Красной Столицы, найти подполье… Кажется, мистер Бертяев все-таки связан с какими-то нелегалами, во всяком случае, Бен в этом уверен. Найти подполье, рассказать об Агасфере, о Волкове, о Шекар-Гомпе… Пусть Чиф не станет вождем, камешком, вызывающим лавину, но он сможет помочь, посоветовать. А если надо – будет стрелять. В «скрайбере» осталось две батареи, кончатся – он возьмет винтовку…

….Беседа Лу с Артамоновым затянулась. К ним присоединился Валюженич, затем, к удивлению Чифа, и Лю Вэй-цзян. На каком языке они говорят? Лу и дядя Тэд, понятно, на английском, остальным приходится переводить. Что они задумали? Летчик достал карту, товарищ Лю – тоже. Наконец Лу кивнула, и вся четверка направилась к тому месту, где сидел Чиф.

– Товарищ Хо! – Рука Лю Вэй-цзяна была, как положено, у козырька. Пришлось встать и поправить куртку. – Мы обсудили ситуацию. Разрешите доложить результаты?

– Разрешаю… – Косухин вздохнул. Лю – человек дисциплинированный – наверно, начнет уговаривать выполнить приказ. Нет, Чиф останется с отрядом. Пусть переговоры ведет Бен, пусть присылают Кента – кого угодно…

– Товарищ Хо, если мы пойдем по равнине, то через два дня будем на перевале. Там подберем остальных и через шесть дней придем в Кабачунгу.

Косухин кивнул. Теперь, когда можно не бояться удара с воздуха, дорога обещала быть нетрудной.

– Товарищ Артамонов, – Лю выговорил трудную фамилию по слогам, но абсолютно правильно, – обещает через десяток дней прилететь в Кабачунгу и доставить нас оттуда прямо в Яньань… Услыхав знакомое слово, летчик кивнул: