Быстро одевайся и уматывай отсюда! – Во мне явственно закипала паника.

– «Нет настроения», «уматывай»… Наверное, с ним ты будешь говорить иначе, с улыбочкой. «Милый, дорогой, как я рада тебя видеть! Не замёрз ли ты, радость моя, не промок ли?» – всплеснув по-женски руками, без зазрения совести стал передразнивать меня Соби.

Может, паника и закипала, да только злость вырвалась раньше.

– Ты… Ты… Это не твоё дело, понял?! Уходи немедленно! – топнула я ногой.

– Не уйду.

– Не хочешь на улицу, иди к Анжеле. Она тебя, между прочим, ждёт.

– Да, точно, к Анжеле! – щёлкнул пальцами парень, будто поймав правильное решение. – В её мягкую постель, к её нежной коже. Уж она-то меня не прогонит.

– Вот и замечательно. Иди. Заодно и развлечёшься.

– И тебе всё равно, чем мы с ней будем заняты?

– Абсолютно.

– Даже не заревнуешь?

– Некого и не к кому.

– Как скучно. – Соби вновь сунул руки в карманы и уставил свои бесстыжие глаза на моё откровенное декольте. – Тогда, думаю, здесь будет веселее.

Паника и злоба уже слились в одну массу, и эта смесь грозила во мне взорваться вулканом.

– Ты что, хочешь мне навредить, жизнь испортить? Ну ты и мерзавец! – Я встала в позу гневного хозяина, скрестив на груди руки. – Что ж, веселее, значит, да? Хорошо, оставайся. Тогда давай, начинай уже исполнять свою роль слуги-китайца. Приготовься, сегодня станешь прислуживать нам.

– Согласен, – даже не попробовал перечить Соби.

– Будешь нарезать нам фрукты и подносить воду моему уставшему любовнику.

– Согласен. Мне переодеться? А может, наоборот, раздеться?

Всё. Мои нервы сорвались, и вулкан взорвался. Голос превратился в крик.

– Ты мазохист или идиот? Или и то, и другое?! – Я взглянула на часы. – Боже, уже семь! Всё, Соби, хватит издеваться надо мной! По-хорошему прошу, уходи. Не заставляй меня в тебе разочаровываться!

Но Соби даже не пошевелился.

– Ты понимаешь, что мы оба уже сегодня можем оказаться на улице?! – исчерпывала я последние доводы. – Чего ты добиваешься?

– Я хочу быть с тобой. – Его глаза не отлипали от моей груди.

– К этой фразе, кажется, ещё прилагалось «и быть твоим рабом». Так вот я приказываю тебе немедленно покинуть мой дом! Немедленно, слышишь?! Подчинишься сам или тебя вышвырнуть насильно?

Да только получить ответ мне уже не удалось. Из комнаты раздался гром хлопнувшей входной двери, и следом за этим звуком донёсся мужской голос:

– Милая, ты уже дома?

Я застыла, уставившись в сторону коридора. Я даже дышать перестала. Сейчас Игорь войдёт в кухню, а я здесь полуодетая наедине с молодым парнем. Ведь Игорь ещё в прошлый раз строго приказал мне, чтобы во время наших свиданий «этого китайца» в доме не было. Что же делать? Подлый Соби.

– Милая… – повторил голос.

Хорошо, что Соби тоже молчал. Я схватила упрямца за майку и с силой втолкнула его в узкую нишу между стеной и холодильником. (Стройный парень боком вполне там поместился). Втолкнула и, заглянув дьяволицей в его наглые раскосые глаза, уничтожающе прошипела:

– Сиди здесь и не двигайся. Один звук с твоей стороны, одна попытка выйти, и ты вылетишь в окно вместе с вещами. Понял?

Судя по неуверенно бегающим глазкам, парень, кажется, понял. Я же с бешено бьющимся от страха сердцем поспешила навстречу Игорю и застала его уже на подходе к кухне.

– Ах, дорогой, – кинулась я на шею моему мужчине. – Я так волновалась за тебя, как-то ты доедешь в ливень? Я сама еле добралась, думала, опоздаю, приеду позже тебя. Как же я соскучилась!

Я несла всю ерунду, какая приходила мне в голову, лишь бы Игорь не стал расспрашивать, почему я задержалась и не выбежала сразу ему навстречу. Щебеча и чмокая моего любовника, я уводила его подальше от кухни, соблазняя, вела за собой в спальню.

– Дорогой, ты, наверное, замёрз, – мурлыкала я. – Хочешь, я налью тебе горячего чая? У меня есть свеженький, вкусненький…

– Да, горячий чай сейчас очень кстати, – согласился Игорь. – Пойдём в кухню. Ты наверняка тоже промёрзла сегодня.

– Нет-нет, я принесу тебе чай сюда. Ложись в постельку.

– Но…

– Глупенький, только представь. Ты в мягкой постели, под тёплым одеялом, в руке чашка ароматного чая, а под боком ласковая женщина. За окном холод и ливень, а тебе хорошо, уютно.

– Ну, ладно, – улыбнулся Игорь, поддавшись моей романтике, – неси чай сюда, моя ласковая женщина.

Изображая веселье, я выпорхнула из спальни, но тут же свернула к тумбочке. Здесь, среди прочей всячины лежал и СD-плеер с наушниками. Я схватила его, открыла – в нём стоял МР-3 диск со сборником песен российской эстрады. Сойдёт. А теперь за чаем. Я покосилась в сторону спальни – Игорь наблюдал за мной. Если он увидит плеер, то вряд ли поймёт, зачем он мне нужен для чаепития. А потому я ещё вытащила из-под аптечки жёлтую салфеточку и прикрыла ею плеер.

Войдя в кухню, я откинула салфетку на стол. Соби стоял у окна, прислонившись к подоконнику. Он был серьёзен и хмур. Я спешно подошла к парню и сунула в руки плеер.

– Вот тебе музыка, наушники. Я хочу, чтобы ближайшие три часа ты был не только нем и неподвижен, но и глух.

Взяв плеер, Соби посмотрел на него, словно на мерзость какую. Ему не понравилась моя идея? Так мне всё равно. Я отошла от парня и стала готовить чай.

– Зачем ты с ним? – негромко спросил Соби. – Ты же не любишь его и не уважаешь. Неужели деньги могут держать настолько крепко?

Я не удостоила моего собеседника даже взглядом искоса. Мои мысли даже не шелохнулись в сторону каких-либо объяснений. Да кто он такой вообще, чтобы перед ним оправдываться?

– Раз уж ты решил остаться, – сказала я, – то имей совесть и не выдавай своего присутствия. Не испорти мне жизнь в ответ на то, что я спасла твою.

Положив на блюдечко с чашкой пару кусочков лимона, я выключила свет и покинула кухню.

Свидание получилось очень нервным. Я старательно развлекала Игоря, дабы не выпускать его из спальни, да и вообще из постели. Пару раз он, конечно, выходил в ванную комнату, и тогда я подбегала к арке и с напряжением наблюдала, как бы он не зашёл в кухню. Однако всё обходилось. Плюс ко всему, меня никак не покидало чувство, будто Соби где-то рядом и подсматривает за нами.

Я сама всего один раз заглянула в кухню. В полной темноте Соби стоял у окна и смотрел на не менее тёмную улицу. Странный непонятный Соби. Почему он так поступил сегодня?