Ну а затем я всегда возвращала ему эти ласки, укладывая на спину и склоняясь над его возбужденным телом. Мне нравилось, как он стонал каждый раз, когда я дотрагивалась до него. Как вскрикивал от наслаждения, когда я прикасалась к нему своим языком.

– Да, – молил он, выгибая бедра мне навстречу, и я наслаждалась его страстью. – Ммм, – стонал он, цепляясь пальцами за простыни. Я чувствовала его желание в каждом его вздохе, в каждом слове. – Да, да, пожалуйста…

И мне нравились издаваемые им звуки, его безудержное желание.

Когда ласки закончились, мы нацепили белье и улеглись, крепко обнявшись.

Мы разговаривали, смеялись, и я была счастлива как никогда.

– Ты боишься щекотки? – прошептал он, проводя пальцами по моим бокам, и я заерзала в постели.

– О нет, перестань!

Заливаясь смехом, я пыталась вырваться. Когда мне это не удалось, я тоже принялась его щекотать, и оказалось, что Грейсон боится щекотки не меньше меня.

– Ладно, ладно! – смеялся он. И я была в восторге от этого смеха.

– Ладно! Ты победила! Победила! Перестань, Николь! – воскликнул он.

Я замерла, и меня тут же пронзила острая боль.

Словно что-то вонзилось прямо в сердце, и я тут же отодвинулась от него.

Он мгновенно сел на постели, осознав, что произошло.

– О боже… Элли, прости, – прошептал он.

Я едва сдерживала слезы. Они предательски подступали к глазам, но я сдержалась, сумев изобразить улыбку.

– Ничего, – ответила я, качая головой.

Он открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Конечно, что он еще мог сказать?

Он только что назвал меня ее именем.

Внутри у меня все сжималось от боли и смущения. Я чувствовала себя полной идиоткой. Неужели он каждый раз думал о ней, прикасаясь ко мне? Неужели целовал меня, представляя ее?

О боже…

Мне надо было немедленно попасть в душ.

– Я… – начал было он, вставая, но я покачала головой.

– Все в порядке, правда. Думаю, нам пора спать, – сказала я и, сорвав с постели простыню, завернулась в нее. – Я приму душ, а потом поеду домой.

Произошедшее выбило почву из-под ног.

Я почувствовала, что меня использовали.

Он смотрел на меня так, словно хотел многое сказать, но знал, что ничего уже не исправить. Не было таких слов, которые бы помогли мне оправиться от унижения, поэтому он просто оделся.

Уходя, он снова пробормотал извинение, но я даже не ответила.

Закрыв за ним дверь, я отправилась в душ и встала под струи горячей воды, чтобы хоть немного согреться.

Я хотела, чтобы вода смыла с меня все: его прикосновения, предназначавшиеся не мне, вкус его поцелуев. Мне хотелось забыть его имя.

Вода струилась по моему лицу, смывая слезы.

Наверное, вот так всегда и пробуждаются от счастливых снов.

Но проснувшись, вы уже не можете вернуться в вымышленный мир, который сами себе создали.

Реальность обрушивается на вас со всех сторон, и с этим ничего нельзя поделать.

* * *

– Он назвал тебя ее именем? – потрясенно воскликнула Шай, когда я сидела рядом с ней на диване, прижав колени к груди.

– Да.

Она насупилась.

– После того, как вы…?

– Да.

– Вот черт, – прошептала она. – Мне так жаль, Элли, я даже представить не могу, каково тебе пришлось.

– Что ж, я просто поревела в душе. Ничего страшного, – пошутила я, но Шай не засмеялась в ответ. Она по-прежнему хмурилась. – Я в порядке. В смысле, мы оба в порядке, Грейсон и я. Просто это надо пережить. Очередное препятствие на пути.

– Постой, что? Элли, это не препятствие. Совсем не препятствие. Это красный свет. Знак «стоп». Предупреждение о том, что нельзя превышать скорость. Ты не можешь по-прежнему думать, что у вас с Грейсоном все серьезно.

– Почему? Мне кажется, мы не зря встретились с ним, мы созданы друг для друга!

– Но он не принадлежит тебе, – заспорила она. – Элеанор… Он назвал тебя именем покойной жены. Это нездоровые отношения.

Я поежилась, качая головой.

– Ты не понимаешь, между нами настоящие чувства. Это всегда было между нами.

– Знаю, и поверь, я всегда была только «за», но сегодняшнее происшествие все меняет.

У меня все сжалось внутри, и я ощутила нарастающий гнев.

– Ты ведь сама меня на это подбивала бесконечными разговорами о своем реалити-шоу!

– Да, знаю, но это… это не просто недоразумение на начальном этапе новых отношений, Элли. Это ненормально. Я знаю, что ты чувствуешь к Грейсону. Я знала это еще в детстве, но сейчас он не может дать тебе то, что ты заслуживаешь.

– Я заслуживаю его, – ответила я. – Он мне подходит.

Я чувствовала это сердцем.

– Да, но ты достойна полностью исцелившегося Грейсона. А пока что это не так. Кроме того, для него самого будет лучше, если он оправится от трагедии и сможет полностью открыть свое сердце. Не стоит собирать осколки и склеивать из них любовь.

Я вскочила, раздраженно уставившись на нее.

И как она могла такое говорить?!

Она сама меня к этому подталкивала. Убеждала, чтобы я отдалась чувствам к Грейсону, а теперь дает задний ход. Теперь она вдруг сделалась реалисткой!

А мне ни к чему был ее реализм.

Я просто хотела, чтобы у нас с Грейсоном все было хорошо.

– Думаю, зря я все тебе рассказала, – сказала я и, схватив сумку, направилась к двери. – Пойду прогуляюсь.

– Ты правильно сделала, что все мне рассказала, Элли. Мне жаль, что это тебя расстроило, но лучше я сейчас скажу тебе правду, чем то, что тебе хочется слышать. Я люблю тебя, Элли. Ты мой самый близкий человек и заслуживаешь настоящей любви. Той, что дарит силы, а не сомнения. Ты этого заслуживаешь. Ты заслуживаешь настоящего счастья.

– Я правда верю, что у нас все получится, Шай.

– Знаю, милая. Мне тоже хочется в это верить, но это не значит, что все произойдет мгновенно. Иногда нужно набраться терпения и подождать.

Ее слова разбили мое сердце, потому что я знала, что она… права.

– И что, мы теперь избегаем друг друга? – спросил Грейсон, когда я прошла мимо его спальни, уложив Лорелай спать. Он расстегивал манжеты, глядя на меня.

Я остановилась на пороге его комнаты.

– Прости, я просто… – Я глубоко вздохнула. – Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя неловко.