его лица были окутаны тьмой, а напряженный язык тела передавал чувство отчаяния и бездонного голода. Пальцы моих ног непроизвольно сжались на кожаном сиденье. Я чувствовала, как надвигается новый оргазм и тщетно боролась с невидимой силой. Глубокие толчки приближали меня к кульминации с каждым ударом его бедер, удерживая меня на грани, пока он не был готов присоединиться ко мне.

— О, Боже. — Я раздвинула ноги шире, освобождая для него место.

Дэймон рычал какую-то тарабарщину между толчками.

— Так и должно было быть между нами. — Толчок. — Я больше никогда тебя не брошу. — Толчок. — Ты даже не представляешь, как долго я тебя ждал. — Толчок. — Наконец-то ты моя. — Толчок. — Я больше не могу оставаться вдали от тебя. — Толчок. — Никогда. Мы никогда не расстанемся.

С последним толчком Дэймон обрел освобождение, увлекая меня за собой в пропасть. Мои стоны стали приглушенными, когда его рот нашел мои губы.

Он прошептал мне в последний раз:

— Ты моя.

Спустя несколько минут, а, может, и часов, Дэймон покрыл мое лицо нежными поцелуями. Я лежала, уставившись в люк машины. Почему-то запомнился только один комментарий, вопрос медленно крутился в моей голове.

— Как долго ты меня ждал?

— Годы. Я любил тебя много лет, Поппи. — Дэймон повернулся ко мне лицом. — И я устал ждать, — прорычал он, прежде чем трахать меня снова и снова, пока у меня не осталось дыхания для криков.



ДЭЙМОН

Так дальше продолжаться не могло. Я бы никогда не забыл Поппи, но я не мог и дальше преследовать ее, особенно с учетом моей растущей популярности. Я никуда не мог пойти без того, чтобы пресса не последовала за мной. Рано или поздно я привел бы папарацци к ее квартире. Если бы новости о моих ночных похождениях просочились наружу, у меня с Поппи не было бы ни единого шанса. Так или иначе, Поппи придется преодолеть ненависть ко мне ради высшего блага. Нашего будущего счастья.

По крайней мере, у меня был повод для разговора.

Поппи начала работать в Ambani Corp аналитиком, и у нее был свой круг клиентов. Те, кого не смутил ее юный возраст, были впечатлены ее работой и результатами, которые она им приносила.

Последние несколько месяцев я обхаживал ее крупнейшего клиента. Поппи знала, что мы обратились к нему и предложили свои услуги за более низкую цену, чем у Ambani Corp. Новая стоимость не стоила того, чтобы брать его в клиенты, поэтому я знал, что она не сможет соперничать с нами.

Клиент тянул время, ожидая окончания срока действия контракта, прежде чем сбежать с корабля. Потеря самого крупного клиента была ей не по карману, и я знал, что она уже работает над тем, как его удержать. Я бы предложил ей решение в виде слияния и разделения клиента. Чтобы обсудить такую большую возможность, нам нужно было бы собираться вместе три, а то и четыре раза в неделю. Это был самый верный способ заставить Поппи увидеться со мной.

К сожалению, Поппи никогда не стала бы разговаривать со мной без свидетелей. Она была сторонницей безопасности, а Максвелл — это ходячий красный флаг. Разговор должен был быть публичным.

Так получилось, что в этот день проходила вечеринка, которую устраивал общий друг Амбани и Максвеллов. Я знал, что Поппи будет присутствовать, ведь сегодня ей исполнилось восемнадцать. Роза и ее мать попытались устроить вечеринку в честь Поппи, но она сразу же отклонила эту идею. В качестве компромисса ее мать договорилась о семейном ужине, и Поппи согласилась пойти с Розой на чужую вечеринку на два часа, при условии, что никто не упомянет день рождения или торт. Роза пообещала ей, что проведенное время будет пыткой, и, похоже, это сработало.

Когда я вошел внутрь, в воздухе витал резкий запах алкоголя. Дом был битком набит, и многие уже прыгали бомбочкой в открытый бассейн.

Я обвел взглядом комнату, чтобы найти свою семью, брата, кузенов и некоторых из их друзей. Они находились недалеко от главного коридора, что означало, что Амбани заняли другую сторону. Обе семьи намеренно сохраняли дистанцию, находясь на нейтральной территории.

Мой взгляд метнулся в другой конец комнаты, и я не удивился, обнаружив Амбани в открытой гостиной. Рэян и Ник-младший растянулись на Г-образном диване, а Роза оперлась бедрами о подлокотник. Мой взгляд остановился на Поппи, сидящей на дальнем конце дивана. Она разговаривала с каким-то мужчиной, присевшим перед ней на корточки. Он ловил каждое ее слово в течение их короткого разговора, язык его тела сочился восхищением.

Горячая ревность, подобная лаве, окатила меня. Я натянул капюшон на голову и быстро прошел мимо толпы. Чем дольше я оставался неузнанным, тем больше у меня было времени для разговора. Людей становилось все больше, и я изо всех сил старался протиснуться сквозь толпу.

К тому времени, как я добрался до Амбани, мужчина исчез. По крайней мере, мне не придется добавлять убийство в свой список сегодняшних дел.

Поппи сидела на диване с прямой спиной. На ней был ее фирменный черный наряд, волосы собраны в две аккуратных косы, образ завершали пара конверсов. Наиболее скромно одетая девушка в комнате владела моим безраздельным вниманием. Я понятия не имел, как ей это удавалось, но, черт возьми, я не мог оторвать от нее глаз.

— Привет, незнакомец, — поприветствовал меня кроткий голос. Две неуверенные руки обвились вокруг моей шеи в робком объятии.

Гребаная Роза.

Стараясь не выдать раздражения в голосе, я отстранил ее руки со всей возможной вежливостью.

— Привет, Роза.

Роза отступила назад. Остальные члены семьи Амбани немедленно пришли в состояние повышенной готовности. Рэян откинулся на спинку дивана, без сомнения, одурманенный кокаином. Ник-младший встал, готовый к конфронтации. Единственной, кто не проявил беспокойства, была Поппи. Ее взгляд метнулся вверх и вниз, а затем она со скучающим видом отвернулась. Она проверила время на своем телефоне. Держу пари, она поставила таймер на два часа и заранее заказала Uber. Я внутренне усмехнулся. Почему это было чертовски очаровательно?

— Какого черта тебе нужно? — Рэян заговорил первым.

— Будь вежлив, Рэян, — упрекнула Роза, поправляя бретельку своего черного топа. — Дэймон — мой старый друг.

— Не знал, что ты дружишь с мусором.

Превосходный ответ. Я мысленно закатил глаза и ухмыльнулся, заметив, что Поппи сделала то же самое. Это было неуловимо, но я увидел. Поппи не любила словесных атак. Она нападала, нанося удары по уязвимым местам, и уничтожала то, что ее оппоненты любили больше