– А что тут спрашивать, Алька? – засмеялся Рома. – Старый муж умирает, новый на пороге. Все ясно как божий день. Правильно я говорю, Святослав?

– Светозар. Прости, – неожиданно сказал тот. – Мне не следовало сюда приходить.

– Да если бы ты не пришел, она бы сама к тебе пришла, она же решила ваше дело дальше расследовать.

Свет перевел взгляд на Алю, и той на секунду показалось, что в подъезде резко стало темно. Захотелось завизжать, закрыть глаза и уши и чтобы оба идиота провалились сейчас куда-нибудь поближе к центру земли. Впрочем, что ей мешает осуществить желаемое?

– Пошли вон, – неожиданно спокойно сказала она, глядя перед собой.

– Фу, как грубо, Аля, тебе не идет. Где твое гостеприимство? – скривился Рома.

– Вон. Ты – в квартиру, – она уставилась на мужа, и тот удержался от очередной язвительной реплики. Потом перевела взгляд на Светозара. – И ты тоже вон. Дело закрыто, расследование закончено.

– Но ведь… – попытался возразить удивленный Рома.

– Вон! – внезапно заорала Аля, сделав два шага и обогнув Светозара, распахнула дверь и толкнула следователя в дверной проем. – Вон пошел. Достали, оба!

– Аля… – Свет не сдвинулся с места.

– Ладно, – Аля окинула взглядом обоих мужчин. – Если вы не хотите уходить, тогда уйду я.

Развернувшись, она вышла из подъезда. Ее колымага стояла недалеко от выхода. Вася в очередной раз совершил невозможное и запустил древний агрегат. Аля распахнула дверцу, скользнула за руль и, резко надавив на педаль газа, направилась к выезду из двора. Внутри все клокотало от ярости и отчаяния. Она ненавидела Света и в то же время боялась себе признаться, что не хотела заканчивать поцелуй с ним.

Она потрясла головой – это все наваждение. Пришло время узнать о тебе все, прекрасный эльф. Впрочем, многое она уже знала – Светозар и не думал скрываться. Короткий поиск в Сети на предмет наличия родственников в их городе, у которых Свет якобы был за несколько дней до убийства, обнаружил известного однофамильца Светозара и громкую историю, связанную с ним. Сделав нехитрые вычисления и вспомнив то, что Светозар говорил ей о детстве и юности в селе, Аля выстроила теорию, которая все объясняла. Теперь ей нужны были только доказательства.

* * *

Дом больше походил на святилище. Рукотворный памятник тому, кто при жизни выходил за рамки понимаемого и осязаемого.

– Вход сто рублей, – послышалось за спиной Али, созерцавшей небольшой добротный домик и прилегающий к нему двор. О том, что когда-то в это место стекался людской поток, напоминала лишь вытоптанная сотнями ног земляная дорожка, вьющаяся от невысокой калитки к немного покосившему крыльцу. На дорожке по-прежнему не росли сорняки, которые постепенно начинали захватывать все остальное пространство. Впрочем, сейчас еще было слишком рано судить, природа еще не проснулась на полную силу, возможно, летом она и захватит свое.

Аля обернулась и уставилась на невысокого мужчину лет сорока пяти, но казавшегося старше из-за лица, загрубевшего на свежем воздухе.

– А за что сто рублей? – деловито поинтересовалась она.

– Так ведь кто в дом войдет, у того желание сбудется. Тут святой человек жил, – искренне сообщил мужчина.

– Так уж и святой? – делано засомневалась Аля.

– Святой, вот те крест, – мужчина неожиданно мелко закрестился и поманил Алю. – Подойдите, я вам свою историю расскажу.

Аля подошла, придав себе максимально скептический вид. Мужчина кивнул на скамейку, стоящую у крыльца, и Аля отметила, что скамейка выглядит добротной, явно сделала не так давно и на совесть. Мужчина заметил ее взгляд и пояснил:

– Это я справил. Я ведь эти сто рублей не себе беру, а так, чисто символическую плату, чтобы за домом и памятью мольфара следить.

– Мольфара? – повторила Аля, приглашая собеседника к рассказу.

– Да, – мужчина кивнул и сел на скамейку, Аля пристроилась рядом с ним. – Понимаете, много лет тому назад я заболел. Очень сильно. Врачи дали мне максимум полгода. Я был в отчаянии. Я тогда влюбился впервые в жизни, и моя любимая ждала ребенка. А тут такие новости. Я был готов на все, даже на уринотерапию, – грустно усмехнулся мужчина.

– Помогло? – приподняла брови Аля.

– Нет, – покачал головой он. – В какой-то момент моя любимая начала меня записывать к разным бабкам. – Он поймал полный скепсиса Алин взгляд. – Я понимаю, как это звучит, но я хотел жить и был готов на все. Если бы мне сказали жрать дерьмо, я бы его жрал.

– Ясно. И вы в конце концов попали к мольфару?

– Да. Одна из бабок сказала, что здесь живет мольфар, он сам из Карпат, переехал в наши края не так давно. Вот только берет он не всех, хотя к нему даже президенты на поклон ездят.

– Вас он взял, – Аля уже представляла, чем закончится история.

– Да, взял. Для этого мне пришлось три дня просидеть у него во дворе, а потом я просто потерял сознание. Пришел в себя в его доме. Сами видите, какой домишко у него скромный, все домотканое, травы повсюду.

– Давайте без лирики, – резко оборвала Аля, чувствуя, что приближается к чему-то большому.

– Давайте. Он сказал, что я буду жить. Дал мне какой-то порошок, как я понял, из омелы.

Аля вздрогнула, а мужчина замолчал, погрузившись в воспоминания.

– И вы вылечились? – против воли голос Али дрогнул.

– Как видите. Жена мне еще двоих родила, все здоровы, – усмехнулся мужчина. – Вот я с тех пор за домом и присматриваю.

– И сколько он с вас взял за лечение? – решила подначить мужчину Аля.

– Мольфар не со всех деньги брал. С меня вот не взял, но попросил услугу – заняться его внуком. Тот сворачивал не на ту дорожку, и ему требовался наставник.

– А что же великий дедушка не наставил на путь истинный?

– А он уже тогда знал, что его убьют, – вздохнул мужчина и отвел глаза. – Только я его тогда не понял. Он прямо ничего не говорил. Сказал просто, что скоро уйдет, я думал, что от старости. И что внук должен идти по правильному пути.

– И как вы должны были туда его направить?

– Я ведь тренер восточных единоборств. Пригласил мальчишку к себе в секцию. Вначале он раз в две недели ходил, потом раз в неделю. Закончили мы с ним ежедневными тренировками, а потом он уехал в Японию в монастырь. Многое изучал там, в том числе боевые искусства и дедушкино мастерство – гомеопатию, только восточный подход. Вернулся с десятым даном и необыкновенными знаниями, – мужчина вздохнул и отвел глаза.

– И что это значит? Для тех,