— Останься здесь. Я скоро вернусь. — Джек хотел было двинуться в путь, но тут кто-то нежно коснулся его плеча.

— Я пойду с тобой.

— Пожалуй, не стоит, это опасно, — попытался возразить он, с трудом различая в темноте лицо Индии.

— Я должна, — упрямо повторила она.

Немного помедлив, Джек кивнул, мысленно убеждая себя, что, возможно, она и права.

* * *

Тоби Дженкинс уселся под гигантской кокосовой пальмой, прислонился к ней спиной и мечтательно прикрыл глаза. Далекий бурун у входа в лагуну казался отсюда лишь тонкой серебристой линией, бурлящая пена было почти неразличима в ночной темноте. Он тихонько улыбался, подставляя лицо мягкому ночному бризу. Воздух был напоен терпким запахом жасмина — его распустившиеся цветы заманчиво белели на фоне черного леса.

Не надо было им уезжать отсюда! В течение долгих месяцев они никак не могли прийти в себя, ходили мрачные, словно потерянные, и все время мечтали вернуться домой, на Ракайа.

Это отец Пол придумал, что все должны обязательно покинуть остров. Тоби до самого конца сопротивлялся этому решению как мог. Даже когда лихорадка бушевала вовсю и казалось, что она сведет в могилу все поселение, он цеплялся за свой дом и никак не соглашался покинуть его. И только когда на острове объявились работорговцы, когда эти подонки янки забрали его сына, Тоби сдался, собрал свое семейство и уплыл.

Теперь же, вглядываясь в тихие воды лагуны, Тоби вдруг осознал, что совершил ошибку. Как можно было позволить этим чертовым охотникам за живым товаром выжить их с острова, из их собственного дома? Вместо того чтобы уходить, надо было взяться за оружие и показать этим мерзавцам, кто на острове хозяин. «Ничего, — решил он, — придет время, и я тут же соберу всех. А может, уже это время пришло?»

Конечно, теперь все по-другому, и так, как раньше, уже не будет. Столько людей погибло! С тех пор жизнь все время стремительно менялась, и отнюдь не в лучшую сторону. Двенадцать лет назад, когда волею судеб его выбросило на этот райский островок, они с Райдером провели здесь почти два года, не встретив ни одного европейца, кроме французского священника, теперь же Ракайа значится на всех картах, будь они прокляты. Пассажирские суда редко заходили на остров — он был слишком крошечный, но все же два-три раза в год сюда стали заглядывать легкие яхты с туристами на борту.

Тоби тяжело вздохнул, он вдруг почувствовал, что изрядно устал и проголодался. Вскочив, он стал яростно протирать глаза, отгоняя сонливость. Друзья его мирно похрапывали, развалившись прямо на песке, Юлани сидела у кромки воды, обхватив руками колени, и пристально всматривалась в чернеющее беспокойное море, раскинувшееся до самого горизонта. Тоби подумал, что неплохо бы сходить в лес за бананами или поискать еще что-нибудь съестное, как вдруг его насторожили странные звуки. Послышался шелест веток — то ли резкий порыв ветра, то ли еще что-то…

«Это призраки, — пронеслось у него в голове, — неприкаянные души». Среди местных племен о них ходили легенды: эти ужасные существа имели длиннющие языки, которыми могли исполосовать лицо человека до неузнаваемости.

Тоби отступил на шаг, очень сожалея, что не захватил пару бамбуковых палок: он знал, что достаточно было потереть ими друг о друга, и мерзкие привидения тут же исчезали. Однако в следующую минуту он понял, что бамбук ему вряд ли поможет. Никакие это не привидения, а шеренга английских матросов с ружьями наперевес. Послышались характерные металлические щелчки, и дюжина дул уставилась на него, а где-то совсем рядом хриплый и властный голос произнес:

— Мистер Дженкинс, не так ли?

* * *

Джек торопливо шел по знакомой тропке. Миновав узкую лощину, он стал карабкаться вверх по склону горы, яростно продираясь сквозь высокие заросли бамбука и папоротника. Воспоминания, то сладостные, то горькие, преследовали его всю дорогу. Он отчаянно гнал их, но все было напрасно — назойливые образы прошлого словно ожили и не отпускали его ни на минуту.

Остановившись у подножия скалы, чтобы перевести дух, Джек тяжело облокотился о камень. Его грудь вздымалась, дыхание участилось. Индия тоже остановилась отдохнуть и теперь, не говоря ни слова, задумчиво смотрела на него.

Вскоре они продолжили подъем. Все выше и выше. Чем ближе к вершине, тем круче становилась тропа, тем труднее было идти. Они хватались за стебли и корни густых зарослей папоротников, за стволы деревьев и упорно ползли к вершине. Было так темно, что они с трудом выдерживали направление. Наконец Индия прошептала:

— Слава Богу, луна показалась.

Запрокинув голову, Джек уставился в черноту неба, усеянного звездами. Облака, гонимые ветрами, быстро уплывали, словно за ним кто-то гнался.

Когда они добрались до вершины утеса, небо окончательно прояснилось, теперь луна светила вовсю и ее белый диск отчетливо вырисовывался на темном небе.

— Проклятие! — прошептал Джек.

Индия подошла к краю скалы и посмотрела вниз. Пляж был полностью скрыт выступом, на котором они стояли, так что перед ней предстали лишь темные воды лагуны.

— Никого нет, — тихо сказала она.

— Никого? Просто нам отсюда не видно, — возразил Джек, приблизившись к ней.

Индия вдруг поняла, что уже и думать забыла о том, что происходит там, внизу. Ее взгляд был прикован к лицу Джека.

— У тебя снова болит голова? — заботливо спросила она.

Он отвернулся и посмотрел на груды камней у входа в пещеру — весь склон скалы был усыпан ими. Достав оловянную коробочку с оставшимися спичками, Джек зажег одну из них, и яркие отсветы огня заплясали по темным причудливым стенам вокруг. Повсюду, в расселинах, на выступах, на полу, словно некий древний орнамент, белели черепа людей.

Индия невольно вздохнула.

— Сколько лет этим останкам, как ты думаешь? — спросила она.

— Много. Думаю, эти люди могли лично знать самого капитана Кука. — С этими словами Джек поднял спичку в вытянутой руке. Не обращая внимания на горы человеческих останков вокруг, он двинулся к старой деревяшке, видневшейся в полумраке. В этот момент пламя обожгло ему пальцы, и, чертыхнувшись, он бросил потухшую спичку на каменный пол.

— Дай мне. — Голос Индии эхом раздавался в наступившей темноте.

Джек протянул ей коробок. Послышалось чирканье, и язычок пламени осветил пещеру. Присев на корточки, Джек поднял с земли старый бочонок, который тут же рассыпался у него в руках — ржавые обручи с грохотом покатились по полу. Однако пока не погасла спичка, он все же успел заметить вывалившийся из бочонка клеенчатый сверток, перевязанный бечевкой. В следующее мгновение пещера снова погрузилась во мрак.

— Прости, — прошептала Индия. Вспыхнула следующая спичка, темнота вновь рассеялась. Дрожащими руками Джек разгреб гнилые деревяшки и поднял ветхий сверток. Его пальцы заскользили по клеенчатой ткани, сердце его замерло, а затем понеслось вскачь от смешанного чувства облегчения и ужаса. Ожившие воспоминания вновь нахлынули на него.