Дорофеевых. Комната. Елизавета Алексеевна и Марьфёдорна.

Елизавета Алексеевна (задумчиво). О, поверьте, я должна сказать, что…

Яркий луч белого света падает в окно. Луна на небе становится больше. Елизавета Алексеевна бросается к окну, закрывает рукой глаза. Свет меркнет. За окном возникает высокая мужская фигура в чёрном плаще и капюшоне. Снимает капюшон.

Елизавета Алексеевна и Марьфёдорна (одновременно). Саша!

Александр. Да, это я!

Елизавета Алексеевна прячется за занавеску. Александр начинает залезать в окно. Перелезает через раму. Цепляется. Застревает.

Александр (недовольно). Вот же ж… Матушка!

Марьфёдорна подбегает, отцепляет, втаскивает его в окно.

Александр. Надо было через дверь, но я подумал, так эффектнее… Лиза! (Обнимает её через занавеску.) Куда ты спряталась?

Елизавета Алексеевна. Я сильно состарилась и плохо выгляжу… я выгляжу старше тебя…

Александр. Да ладно… (Разворачивает занавеску.) Ой…

Марьфёдорна. А ведь я рекомендовала ей делать маски! Казалось бы, хоть маски бы она-то могла делать… не требует это больше усилий, но нет!

Елизавета Алексеевна. Марьфёдорна! Мы с вами только помирились!

Александр. А я тоже делал маски, кстати… и есть эффект!

Елизавета Алексеевна (обиженно). Если я тебе не нужна такая старая и страшная, то…

Александр. Я пошутил! Тем более, твой облик вполне подходит для наших планов… (Быстро целует её в лоб.) Ладно, где Конституция? Я так понял, что до Петербурга она не дошла…

Елизавета Алексеевна (недоумённо). Конституция?

Александр. Конверт, который я тебя просил отправить в Петербург!

Елизавета Алексеевна (растерянно). Конверт? А… а там что-то важное было, да?

Александр. Да! Да! Где он?

Елизавета Алексеевна (смущённо). Прости… я не знаю. Мне было не до того… я думала, ты умер… Для меня это было важнее всего.

Александр. Да, но куда ты дела конверт? Ты его выбросила, что ли?

Елизавета Алексеевна. Не помню… он вроде был со мной сначала… а потом… потом… (Оживлённо.) Возможно, я оставила его в повозке у кучера, который меня вёз…

Александр (возмущённо). Лиза! Я раз в жизни тебе доверил государственный…

Дверь открывается, и в комнату заходят люди в чёрных капюшонах.

Первый человек. Итак, всё готово. А вы готовы?

Александр. Ладно, Бог с этим. Поздно уже. Лиза, я должен спросить тебя ещё раз. Уверена ли ты, что готова? Что ты готова покинуть этот мир?

Елизавета Алексеевна (уверенно). С таким лицом… Мне тут всё равно нечего делать. Я готова!

Второй человек. Итак, всем выйти!

Марьфёдорна идёт к двери. Александр идёт к двери.

Третий человек. А вы куда направились?

Александр. Так вы сказали: ВСЕМ выйти…

Четвёртый человек. Всем, кто не планирует переходить в иной мир!

Александр и Елизавета Алексеевна берутся за руки. Смотрят друг на друга. Люди в чёрном встают вокруг них. Берутся за руки. Начинают читать заклинания. Свет луны вновь становится ярче. Заполняет собой всю комнату.

Перекрутка.

В сарае от яркого света просыпается Фёдор Кузьмин.

Фёдор Кузьмин (щурясь). Что за…

Перекрутка.

Комната в доме купцов Дорофеевых.

Посреди комнаты парят, повиснув в воздухе, две фигуры – белокурый юноша и белокурая девушка в подвенечных нарядах. Над их головами висят нимбы.

Александр (с улыбкой). Я и забыл, какая ты была красивая…

Луиза. А я не забыла… каким был ты… и ты почти не изменился…

Александр. Спасибо, милый друг…

Луиза. Только что облысел.

Александр. А вот этого можно было и не говорить.

Свет постепенно меркнет. Фигуры исчезают. Снова появляются в воздухе.

Снова выглядят на свой возраст.

Елизавета Алексеевна (удивлённо). Ой… а почему мы снова старые? Я думала, мы преобразимся в молодых.

Александр (разочарованно). Ну вообще да… я тоже на это надеялся…

Человек в чёрном. Ну, смерть никого не красит. Ладно, нам пора. Вас уже ожидают на улице… (Смотрят на Александра.) И давайте через дверь, пожалуйста.

Перекрутка.

Улица. Двор дома купцов Дорофеевых. Темно. Горит только фонарь. Перед домом стоит белая лошадь с серебряной гривой. Бьёт копытами. Рядом стоит чёрная лошадь в разноцветных попонах. Рядом с лошадью стоит Павел в одежде рыцаря мальтийского ордена и короне. Возле дома стоят Александр, Елизавета Алексеевна и Марьфёдорна. Елизавета Алексеевна снимает драгоценности и отдаёт Марьфёдорне.

Марьфёдорна (перебирая кольца). Так… это наше… а вот это ваше, это мне не нужно… (Возвращает ей кольцо.) Так, ещё это и это…

Павел (лошади). Вот! Марьфёдорна вообще не изменилась! Опять мелочится! Опять из-за неё все задерживаются!

Подбегает запыхавшийся Константин.

Константин. Слушайте, вы своим светом разбудили людей и животных. Петухи решили, что наступает рассвет и начали кукарекать! Проснулся сторож к тому же… Пришлось мне прибегнуть к отвлекающему манёвру военного времени.

Через секунду неподалёку раздаётся взрыв, и в небо вздымается столб дыма и пламени.

Елизавета Алексеевна (в ужасе). Кого вы взорвали?

Константин. Никого. Там пустой дом был. На продажу выставлен. Безобразно дорого, между прочим… надо же было как-то внимание отвлечь…

Вдалеке раздаются крики людей. Елизавета Алексеевна быстро отдаёт Марьфёдорне драгоценности. Марьфёдорна складывает всё в шкатулку с семейным гербом.

Марьфёдорна. Так, хорошо, а где ваши дневники?

Елизавета Алексеевна. Дневники?

Марьфёдорна. Да! Вы же их с собой из Петербурга забрали. По крайней мере, я в ваших вещах там ничего не нашла.

Елизавета Алексеевна молчит.

Александр (встревоженно). Ты вела дневники? И что ты там писала?

Марьфёдорна. Можешь быть уверен, что ничего хорошего.

Елизавета Алексеевна (тихо). Я отдала их…

Александр. Кому?!

Елизавета Алексеевна. Карамзину…

Всеобщее молчание.

Константин. Ну хорошо хоть не кучеру… хм…

Александр (официальным тоном). Елизавета Алексеевна! Помните, я спрашивал вас о дурных поступках в вашей жизни, и вы не могли вспомнить? Так вот… этот поступок вполне подходит под категорию «ОЧЕНЬ ДУРНОЙ»!

Елизавета Алексеевна (в отчаяньи). Нужно просто забрать их! Я отдала ему на хранение, потому что не знала, вернусь ли я, а оставлять их во дворце… (Смотрит на Марьфёдорну.) было небезопасно.

Марьфёдорна. Забрать у Карамзина? Но это невозможно. Он, увы, скончался.

Елизавета Алексеевна. Как?!

Константин. От простуды. Во время восстания на Сенатской бегал без головного убора по площади… брал интервью у очевидцев и участников. Простыл и умер.

Всеобщее молчание.

Марьфёдорна (ехидно). И вы, несомненно, писали там про свои любовные похождения!

Елизавета Алексеевна молча кивает.

Александр (в ужасе). У меня один вопрос… Про мои ты тоже… писала?!

Елизавета Алексеевна кивает. Испуганно смотрит на него.

Елизавета Алексеевна. Я