много новых знаний об этом мире: о его истории, магии, культуре и религии, а также о роли кланов в жизни этой страны.

Оказалось, что каждый клан отвечал за свою отдельную сферу деятельности, и лишь изредка их дела пересекались. К примеру, как я уже знала, мой клан заведовал финансами королевства. Это была весьма привилегированная сфера деятельности, ответственность за которую передавалась из поколения в поколение, а все знания из этой сферы хранились в секрете. Если человек из другого клана хотел связать свою жизнь с финансами, ему следовало обратиться за помощью и знаниями к главе клана Корал.

То же касалось и всех остальных сфер. Клан де Золер представлял основную религию в стране и руководил культурной жизнью, а клан Авгаарн в прежние времена всегда занимался защитой границ и следил за порядком внутри королевства. Теперь эти обязанности легли на плечи других кланов.

Но от этого не стало менее удивительным видеть Адара в амплуа талантливого преподавателя, возглавляющего целую академию и искренне наслаждающегося учебным процессом. Учил же он вовсе не законам и не боевым искусствам, а магии и ее таинственным глубинам. И получалось это у него, стоило признать, на редкость восхитительно.

Занятия с ним были крайне увлекательными, и я частенько ловила себя на том, что не хотела бы, чтобы они заканчивались. Он побуждал меня больше практиковаться, исследовать границы своих возможностей, а в меру трудные задания разбавлял поучительной информацией, щедро приправленной примерами из жизни.

Источники наших с ним сил были очень разными, как и сама магия. У него свет, протекающий прямо в его жилах и хранящийся в сердце. А у меня огонь, следующий моей воле и подчиняющийся моим призывам. Сердце и разум, две противоположности и две части одного целого. Так странно, что лишь благодаря этой разнице я смогла понять, как много между нами на самом деле общего. Ведь несмотря на все эти различия, магия света не так уж сильно отличалась от магии огня.

Мы начали с основ – простейших бытовых заклинаний, а затем постепенно перешли к защитной и укрепляющей магии. Оказалось, за счет способностей можно увеличить свой запас жизненных сил и улучшить здоровье. Благодаря этому сильнейшие маги умудрялись продлевать свою жизнь до нескольких столетий, достигая тем самым рекордов драконьего долголетия.

– В древности была распространена охота на драконов. В частности, на наши кровь и сердца – средоточия животворящей силы солнца, – рассказывал на одном из уроков Адар.

Мы сидели с ним в беседке посреди парка, ловя последние теплые лучи уходящей осени. На следующий день был запланирован бал в честь его помолвки с Машей, подготовка шла полным ходом, но Адар все же нашел время и для наших с ним занятий.

Как и обещал, он не стал делать из них тайну, и теперь о моем новом статусе не знал разве что глухой или слепой. Хотя обычно мы занимались в его кабинете, где нам никто не смог бы помешать, но сегодня на нашу удачу двор пустовал. Погода вела себя весьма переменчиво, время от времени загоняя праздных студентов обратно в помещение. А мы, чтобы не сидеть в душном кабинете, решили на свой страх и риск выбраться наружу.

– Маги в те времена были одержимы идеей бессмертия и считали несправедливым то, что нам, драконам, оно давалось по праву рождения, – продолжал ректор. – Они не понимали, что никакого бессмертия не существует. Ничто не вечно, а чужое никогда не станет твоим, если присвоено силой. Но людям привычнее искать могущество в других, завидовать, грабить, убивать, вместо того чтобы обратить внимание на себя и свой уникальный потенциал, развить в себе те силы, что даны природой.

В его голосе звучала особая мудрость, полная скорби и некой жалости к тем, кто, на мой взгляд, вовсе ее не заслуживал.

Я сама являлась одной из них и сейчас. Будто самый настоящий паразит, питалась той целительной энергией, что исходила от дракона. Она придавала мне сил и отсрочивала действие смертельного проклятья – это было единственным моим оправданием. Но как же совестно было сознавать, что я ничем не лучше них, а может, даже хуже, ведь действую исподтишка…

– Тем не менее, – говорил Адар, не замечая моих душевных терзаний, – бессмысленное кровопролитие продолжалось до тех пор, пока маги не взрастили в себе достаточно чувства собственного достоинства и не поняли, что они ничем не хуже драконов. Просто их магия иная и берется из других источников. Тогда они научились применять ее себе на благо, а не только ради разрушений. Именно поэтому обучение практической магии начинается с таких вещей, которые позволяют магу в первую очередь позаботиться о самом себе. И лишь после этого можно приниматься за изучение боевых заклинаний.

– Если не умеешь позаботиться о себе, то и другим помочь не сможешь, – задумчиво проговорила я, вспомнив фразу, которую слышала когда-то давно. Должно быть, еще в прошлой жизни.

– А то и навредишь! – подхватил Адар. – Все верно, Валери! В последнее время драконы часто добровольно даровали людям свою кровь для целебных зелий, ведь совместно с заклинаниями магов она могла творить настоящие чудеса. Но теперь драконов почти не осталось и… – он вздохнул и покачал головой. – Ладно, не будем о грустном. В конце концов, ничего уже не исправить. На возрождение моего клана потребуется не один десяток лет. А на то, чтобы вернуть былое величие, уйдут века. Сойдемся на том, что эта эпоха и будущее принадлежит магам. А вот каким именно – жрецам, заклинателям, колдунам или кому-то еще – решать только судьбе. И вам – новому поколению учеников.

Прохладный ветер подхватил его слова, полные какого-то особого смысла, и унес вдаль, словно хотел распространить их везде и всюду, словно напутствие или какое-нибудь пророчество. Солнце скрылось за тучами. Я плотнее закуталась в шаль и зажмурилась от летящих мне в лицо багряных листьев. Внезапно они сменились мягким прикосновением пальцев, невесомым и почти незаметным, словно перышко.

Открыв глаза, я встретилась с горящим янтарным взглядом Адара. Он не отпускал, задумчиво блуждая по моему лицу, задержавшись на губах чуть дольше положенного и снова вернувшись к глазам. Будто искал во мне что-то особое и неожиданно для себя обрел.

Я замерла, боясь пошевелиться и нечаянно спугнуть это мгновение, возникшее между нами, словно бабочку, что села на запястье.

Момент разрушил дождь, внезапно зашумевший снаружи. Казалось, пролетела целая вечность, прежде чем Адар отнял руку от моего лица, и мы медленно отстранились друг от друга. А потом он протянул мне маленький кленовый лист.