– Тьфу-тьфу, пока нет. Завтра в Москву еду, решил смазать кое-что, кое-что проверить, – Алекс стал чесать в затылке, глядя на машину.

– В Москву? – переспросила Эл, предвкушая удачу.

– Да, сестра, надо посетить эту Гоморру, – ответил Алекс, – и как вы там живете?

– По-разному, – ответила растерявшаяся Эл, – а что у нас не так?

– Зашквар, – ответил Алекс, и вздохнул, – саскачетуны сплошь.

Эл поняла, что не постигнет смысла фразы, сказанной Алексом, но решила узнать больше о предстоящей поездке.

– Алекс, а ты один едешь?

– Да.

– Герти, интересуется, брат, не может ли она с тобой поехать? – ответил Ричард, молчавший все это время.

– Уже ехать? Я думал у вас «Love», – Алекс перевел удивленный взгляд с Ричарда на Эл.

Эл, как током ударило, от этих слов, но не сговариваясь, и она и Ричард, сделали вид, что не поняли Алекса.

– Алекс, если вкратце, я бы хотела завтра уехать с тобой, если это возможно?

– Отпускаешь? – спросил он Ричарда.

– Не спрашивают, – ответил Ричард, натянуто улыбаясь.

Алекс только хмыкнул в ответ, поглаживая бороду.

– Я не против, сестра. Будь готова завтра, часа в четыре утра, я заеду, и сразу стартуем.

– Хорошо, я буду готова, спасибо, что не отказал, если надо за бензин вместе платим, – ответила Эл.

– «Узбагойся!», – вмешался Ричард, – мы все решим.

– Хорошо, – Эл чувствовала, что комок подступил у нее к горлу, так внезапно и просто решился вопрос ее отъезда.

– Герти, подожди меня в машине, пожалуйста, – сказал Ричард, протягивая Эл ключи от авто.

Эл взяла ключи, попрощалась с Алексом, и пошла к машине.

«Спасибо!», – сказала она «про себя» невидимому покровителю. Минут через пять вернулся Ричард.

– Ну, видишь, как все чудесным образом решилось? – спросил он, садясь в машину.

– И, правда, чудесно, – ответила Эл.

Всю обратную дорогу они молчали. Каждый думал о своем, слушая ностальгическую музыку Поля Мориа. Эл многое бы отдала, чтобы прочитать сейчас мысли Ричарда. И ей показалось, что Ричард тоже пытался понять, о чем сейчас думает Эл, но они продолжали молчать.

Дорога вдоль побережья. Мост через Шапсухо. Лермонтово. Морская 11. Ричард остановил машину, заглушил мотор и повернулся к Эл.

– Тебе, наверное, сейчас нужно собираться, Герти, но я приглашаю тебя на прощальный ужин. Жду тебя в «Алоха», в восемь, согласна?

– Хорошо, Ричард, спасибо, я приду, – ответила Эл, выходя из машины. Ей хотелось, как можно скорее оказаться у себя в комнате.

– До встречи, Герти!

Взревел мотор, и машина Ричарда исчезла из вида.

Эл вошла в дом. Зои нигде не было.

«Слава, Богу!», – подумала Эл, закрывшись у себя в комнате. Она рухнула на кровать, уткнулась лицом в подушку, и зарыдала. Тело Эл вздрагивало, но плакала она беззвучно.

Эл открыла глаза. В комнате было темно. В доме и на улице тихо. Она взглянула на часы на телефоне – половина второго.

«Ричард!» – пронзило Эл. Пропущенных звонков не было. Она поднялась с кровати и стала судорожно собирать свои вещи, как попало, засовывая их в пакеты. Потом резко остановилась и присела на кровать.

«Так, стоп, что мы имеем? – спросила себя Эл, – “прощальный ужин” с Ричардом я проспала. Так, еще что? Значит, уеду “по-английски”. Дальше. Дальше – это свинство, но я не знаю, как теперь это изменить, значит “подумаю об этом завтра”, спасибо, Скарлетт. Дальше. В четыре подъедет Алекс, значит надо собрать свои вещи. Да, у меня их немного, но собрать надо все аккуратно, чтобы ограничиться сумкой и одним пакетом. Еще неизвестно, куда довезет меня Алекс, и возможно, придется ехать на метро. Метро! Москва, метро, прошлая жизнь. Как я буду жить теперь? Как мы будем жить, когда вернутся сын и Николай? Нет никакого “мы”, нет больше “мы” с Николаем, это вопрос решенный, а что будет с квартирой? Надеюсь он проявит благородство».

Квартиру они с Николаем купили «на начальном этапе строительства», на деньги, вырученные от продажи ташкентской квартиры Эл и ее родителей. А вот купили, «по странному стечению обстоятельств», на имя свекрови Эл, когда Эл лежала в больнице, а свекровь приехала «помочь сыну и внуку», и дала в долг недостающую сумму денег. Деньги потом свекрови вернули, квартиру получили, и свекровь даже оформила дарственную на Николая. Они прописались, но вот прав на эту недвижимость при разводе у Эл теперь не было, так как дареная недвижимость не считается совместнонажитой. Слава законотворцам! Эл узнала об этом, весной, когда ее, в очередной раз, посетили мысли о разводе. Так «родственнички» подстраховались на случай развода Эл с Николаем, и если по-простому «отжали» у Эл, то немногое, можно сказать, единственное, что осталось у нее от родителей, а по сути «отчий дом».

«Плевать! Бог им судья! К Николаю я не вернусь!».

Теперь движения Эл были решительными и продуманными. Она аккуратно, как умела только она в их семье, сложила все свои обновы в пакет, оставив в дорогу те вещи, в которых она приехала в Лермонтово. Зоин шкаф стоял опустошенный и «расстроенный» этим обстоятельством, как показалось Эл.

«Получается, Ричард обиделся, раз не позвонил, – думала Эл, – я бы тоже обиделась на его месте. Телефон!».

Эл достала из телефона симку, которую дал ей Ричард и положила на столик. Рядом оставила, аккуратно сложенное, зарядное устройство. Тут же на столе лежала картина «с гамаком», единственная оставшаяся от выставки, и от всего, что написала в Лермонтово Эл.

«Какой же ты, молодец, Ричард, что сфотографировал все мои рисунки! Нет, я не могу так уехать, я оставлю тебе “Гамак”», – решила она.

Эл перевернула картину, и подписала «Тебе от меня». Ей хотелось написать еще свой московский номер телефона, но она не решалась. Потом подумала, что это будет слишком навязчиво, и, если бы Ричард хотел, он бы и сам предложил ей обменяться телефонами. Значит, не судьба. Эл добавила дату отъезда, потом убрала рисунок в пакет, оставшийся от выставки, и положила рядом с симкой и зарядкой.

Оглядев внимательно комнату, Эл вспомнила, что какие-то ее вещи еще остались в ванной. Тихо ступая, чтобы не разбудить Зою, она вышла из комнаты. Какого же было ее изумление, когда на кухне, за столом она увидела Зою, пившую чай и читающую очередной журнал.

– Зоечка, ты не спишь?

– Не сплю, не сплю, – ответила Зоя в своей манере, и отложила «глянец».

– А чего так? – Эл не знала, как начать разговор о своем отъезде.

– Так тебе же скоро выезжать, – ответила Зоя, махнув рукой, с безупречным маникюром, в сторону ходиков на стене, – хорошо, что ты сама встала, а то я уже будить тебя собиралась. План по сну, ты, зай, у меня перевыполнила! – засмеялась милая Зоя.