Лондонские проповеди Аулаки стали приобретать все большее политическое звучание, они осуждали войну в мусульманских странах и задержания мусульман на Западе. Большое воздействие на него, несомненно, оказали новости о Гуантанамо и реализовывавшейся США программе пыток. «Понимаете, он стал общественным деятелем», — объяснял его отец[814]. Многие из его ранних проповедей были аполитичны и посвящались жизни пророков и толкованиям Корана, но в итоге Анвар стал политическим активистом. «Анвар пытался связать все свои выступления с проблемами сегодняшнего дня», — говорил Нассер.

В проповедях Аулаки будет развивать свои теории о войне, которую Соединенные Штаты ведут против ислама, осуждать пытки, порой развивая свои мысли до определенных конспирологических заключений, в особенности при осуждении организаций, занимавшихся защитой прав человека. «Евреи и христиане не успокоятся, пока вы не станете такими же, как они. Как можем мы верить руководителям неверных, когда сегодня, прямо сейчас в тюрьмах томятся наши мусульманские братья?» — заявил Аулаки в ходе одного из своих выступлений в Великобритании[815]. Голос его был наполнен страстью. — Против них применяются все самые зверские методы допросов. Их насилуют гомосексуалисты. В тюрьмы приводят их матерей, сестер и жен и насилуют их на глазах наших братьев. Да, на Западе такого не бывает, но Запад знает об этом. ООН знает об этом. «Международная амнистия» знает об этом, и никто ничего не делает. На самом деле, порой они даже поощряют такие действия».

Мелеагру-Хитчинс указал на то, что все то время, пока Аулаки жил в Великобритании, он «не делал явных и публичных заявлений в поддержку насильственного джихада в современном западном контексте, и хотя Аулаки и хотел заронить в свою аудиторию искру исламского политического пробуждения, он не призывал к джихаду против стран Запада». Говоря о джихаде и исторических арабских текстах, таких, как «Книга джихада», написанная в XIV в. арабским ученым Ибн-Нуххасом, погибшим в борьбе с моголами и крестоносцами, он был крайне осторожен в своих комментариях. «Хочу с самого начала ясно заявить, что, изучая эту книгу, мы не призываем и не приглашаем к насилию, а также не пропагандируем насилие в отношении личности или государства, — сказал Аулаки в одном из своих выступлений, посвященных этой книге. — Мы изучаем книгу, написанную 600 лет назад… не более того. Это исключительно теоретическое рассмотрение старого традиционного текста»[816]. Совершенно очевидно, что Аулаки уже думал о своем следующем шаге. Мелеагру-Хитчинс полагает, что его «отречение» от призывов к насилию «вполне вероятно было сделано с целью избежать внимания со стороны английских служб безопасности».

На улицах авторитет Аулаки среди молодых англоговорящих мусульман рос день ото дня, но ему трудно было жить в Англии в одиночестве, оторванным от жены и детей.

В конце концов Аулаки решил вернуться в Сану. Нассер Аулаки утверждал, что причиной этого стали дороговизна жизни на Западе и желание воспользоваться теми деловыми и образовательными возможностями, которые мог предложить ему Йемен[817]. Однако некоторые из английских сподвижников Аулаки придерживались другой точки зрения. Усама Хасан, воевавший против советских войск в Афганистане, предположил, что Аулаки хотел подтвердить свои слова делом. «Мне кажется, что он всегда тосковал по джихаду. Нам удалось до некоторой степени удовлетворить нашу тоску, но он был лишен этого выхода. Добавьте его тесные связи с Йеменом, страной, где активно действует «Аль-Каида». Соблазн джихада был слишком велик»[818].

Ирак, 2003–2005 гг.

Когда война в Ираке уже шла полным ходом, Рамсфелд приказал генералу Эбизайду, возглавлявшему Центральное командование вооруженных сил США, расформировать отдельные тактические группы по поиску и уничтожению особо важных целей. Эти группы действовали в Афганистане и Ираке под руководством JSOC: TF-5 и TF-20. Вместо них должна была быть создана объединенная группа TF-121. Это новое подразделение обладало полномочиями на действия и нанесение ударов в обеих странах. Обосновывалось это распоряжение тем, что «поиск с последующим захватом или уничтожением руководителей «Аль-Каиды» или движения «Талибан», а также скрывающихся членов бывшего правительства Ирака требует планирования и проведения операций, не ограниченных линиями на карте региона, где границы как таковые являются весьма прозрачными»[819]. Это было дальнейшее размывание различий между «тайными» и «скрытными» операциями, однако Рамсфелд решил, что JSOC необходимо продолжать двигаться вперед. В соответствии со стремлением Рамсфелда сделать силы специальных операций главным инструментом «глобальной охоты на людей», тактическая группа должна была возглавляться Макрейвеном и курироваться Маккристалом[820]. В их распоряжении должны были находиться все разведывательные активы США, включая и необходимую информацию от ЦРУ. В дополнение к «морским котикам» Макрейвена и рейнджерам Маккристала, а также личному составу отряда «Дельта» команда должна была также поддерживаться Отделом специальных мероприятий ЦРУ и «Службой» — группой радиотехнической разведки JSOC[821].

Закончились времена, когда оперативников JSOC регулярно привлекали к выполнению задач в интересах ЦРУ. Теперь отдел стратегической поддержки Кэмбона и «Служба» координировали предоставление тактической группе всех видов разведывательной информации. «Это стягивает петлю «сенсор-стрелок», — сказал один из высокопоставленных военных журналистам газеты Washington Times. — Разведка работает вместе с ребятами, которые находятся «на земле» с тем, чтобы стрелять и захватывать. Вся информация под одной крышей»[822].

К весне 2004 г. перед TF-121 была поставлена задача убить или захватить Усаму бен Ладена и Саддама Хусейна[823]. В это время Вашингтон уделял все больше внимания Ираку. Ветераны разведки вспоминают, что этот период был поворотным пунктом в охоте на бен Ладена. В то время как JSOC требовало все больше ресурсов и разрешений на преследование целей на территории Пакистана и других стран, происходил своего рода тектонический сдвиг, в результате которого главной целью должен был стать Ирак.