– Таламейн? Таламейн? Что-то не припомню такого. Глаза двух мужчин, стоявших по обеим сторонам от капитана, расширились от ужаса, когда они услышали такое богохульство. Старший офицер свирепо посмотрел с экрана на Иду:

– Немедленно остановите корабль и приготовьтесь принять нас на борт. Властью, данной мне Пророком и Ингильдом, его наместником, объявляю, что вы арестованы. Вы вторглись в зону запретного пространства. Ваш корабль будет захвачен, а экипаж доставлен на Казаурус для суда и исполнения приговора.

– Не сомневаюсь, что вы служите великой системе правосудия, капитан. – Ида встала со стула, повернулась спиной к улавливателю, задрала юбку и продемонстрировала представителю вражеского корабля свою необъятную обнаженную задницу. Затем она скромно опустила подол и снова повернулась лицом к экрану. Про себя Ида с удовлетворением отметила, что на сей раз добилась ответной реакции от всех трех мужчин в черной униформе.

– Если бессловесная коммуникация показалась вам недостаточной, добавила Ида, – могу посоветовать зажать вашего пророка в одной руке, а дракха – в другой и посмотреть, кто из них обделается первым.

Не дожидаясь ответа, она прервала контакт.

– Не слишком ли прямолинейно, дорогая? – спросил Алекс. Ида кокетливо пожала плечами.

Стэн терпеливо ждал анализа Дока. Усики медведя слабо завибрировали.

– Не пираты и не каперы. По крайней мере, не считают себя таковыми. Однако являются сторонниками авторитарной власти, что совершенно очевидно даже для «благоухающих» зверюг Бэт.

Хьюджин достаточно хорошо знал язык, чтобы понять, что Док нанес ему оскорбление. Тигр угрожающе зарычал. Усики коалы снова зашевелились, и рычание перешло в мурлыканье. Хьюджин попытался лизнуть Дока в морду, но тот отстранился.

– Я нахожу интересным, что кто-то самонадеянно присваивает себе привилегию абсолютного авторитета.

Полагаю, что на этом корабле находятся либо представители консервативного государства, на протяжении веков строго соблюдавшего древние законы и обычаи, либо, что более вероятно, ярые поборники метафизического учения.

– Ты имеешь в виду их религиозность? – спросил Стэн.

– Я имею в виду их веру в загробную жизнь. Они считают, что имеют право уничтожать или эксплуатировать других. Это может быть метафизика, религия – что угодно. Свою личную теорию я бы строил на том, что вы называете религиозностью. Подсказка дана во фразе, которая может стать возможным индикатором – «Именем Таламейна». Я бы расценил ее как военный приказ, основанный на диктатуре и поддерживающий ее. Эти люди исповедуют пуританскую религию. Будем называть их Дженнисарами, для ясности. Отмечу также, что по обеим сторонам от офицера стояли два его помощника, которые были ни кем иным, как телохранителями. Прихожу к выводу, что наши Дженнисары не составляют большинство в этой... этой Империи Таламейна, а являются элитарным меньшинством, нуждающимся в охране. Вспомните, какого цвета их униформа – черного. Само собой напрашивается следующее умозаключение: поскольку в человеческом сознании этот цвет ассоциируется со страхом, ужасом и даже со смертью, следовательно, Дженнисары стремятся запугать людей, подчинить их своей воле.

Заметил ли кто-нибудь отсутствие знаков отличия на униформе? Для людей это очень нехарактерно. Но данный признак опять-таки служит доказательством того, что Дженнисары поклоняются темным силам, иными словами, являются религиозными фанатиками.

Док закончил свою речь и стал ожидать аплодисментов. Тщетно.

– Мне ясно, что они не лучше Кэмпбеллов, – сказал Алекс.

– Обратили внимание на их ножи? Разве это оружие для настоящего мужчины? Только чтобы подкрасться сзади и всадить в спину!

– Что-нибудь еще. Док? – спросил Стэн.

– Ходячий бочонок, отдаленно напоминающий человекообразное существо, уже сказал то, что я упустил.

Стэн поскреб подбородок, поднял голову и посмотрел в глаза каждому члену экипажа.

– Думаю, нужно предоставить им право первого хода.

Глава 2

– Слушай мою команду! – раздался резкий голос капитана крейсера «Дженнисар». – Привести в боевую готовность орудия «Гоблин» – два, четыре, шесть! Заряжай!

Послышался скрежет металла, когда из боковых отверстий в корпусе корабля показались три дальнобойных орудия. Ракеты были выпущены, из стволов повалила кипящая смесь окислителя и твердого топлива.

– Выстрелы произведены из второй и шестой...

– Орудие четыре, пли!..

– Орудие четыре – осечка!

– Повторный выстрел! – скомандовал капитан.

– Есть повторный выстрел! – покорно повторил офицер. – Попытка не удалась. Снаряд не вышел. Первая ракета застряла в стволе... Еще одна осечка. Орудие вышло из строя.

«Никто никогда не должен знать о душевном состоянии дженнисара», подумал капитан. Зайдя в круглое помещение центра управления орудиями, он взглянул на старшего офицера, внешне так же остававшегося невозмутимым. В конце концов, о неисправности орудий было известно заранее. К тому времени, как имперский корабль был продан, он уже побывал во многих сражениях. «И все-таки, – подумал капитан, едва сдерживая гнев, – будь у нас, Дженнисаров, хорошее оружие, чего бы мы только не сделали во имя Таламейна!»

Капитан переключил внимание на экран, на котором появилось изображение двух пятикилотонных снарядов, выпущенных по спасавшемуся бегством «Сиенфуэгосу».

– Кажется, появились новые данные, – сказала Ида. Они выпустили ракеты.

– Давно?

– Подлетное время восемьдесят три секунды. У нас в запасе целая вечность.

– Не смешно, – заметил Стэн, плюхнувшись в кресло стрелка. Натянув на голову шлем, он погрузился в мир серых полутонов, где сознание раздваивалось. Часть его «видела» других членов экипажа, но они больше напоминали образы-призраки, чем живых людей. Другая часть уже стала единым целым со снарядом.

Система контроля орудий, конечно, так же была подключена к органам чувств. Импульсы проникали через шлем и черепную коробку в мозг и побуждали к непосредственному восприятию того, что происходило с боевой ракетой, выпущенной из орудия. Оператор, используя стандартный пульт управления, посылал снаряд и, словно камикадзе, отправлялся вместе с ним, в своем воображении, прямо в цель.

Стэн «видел», как перед ним открылось бортовое отверстие... образовалась воздушная пробка... затем – черно-белые полосы и абсолютная темнота. Секунду он удерживал антиракету в непосредственной близости от корабля, прикрывая фланг. Раздался щелчок, и будто сквозь туман донесся голос Бэт, работавшей с другим пультом управления:

– "Гремлин"-девять выпущен... жду контакта... жду контакта.

«Гремлинами» называли небольшие противоракетные снаряды, представляющие собой ложную цель, имитирующие сам «Сиенфуэгос». Наступила мертвая тишина. Все напряженно ждали, удастся ли «Гремлинам» отвести на себя и взорвать «Гоблинов».

Алекс заметил, что на верхней, усатой губе Иды проступили капли пота. Соленые струйки потекли и по его лбу, прямо в глаза. Сержант моргнул и украдкой посмотрел на Дока, Мьюнин и Хьюджина.

Тигры нервно расхаживали взад-вперед и хлестали себя хвостами по бокам – переживали. Док, словно мумия, неподвижно сидел на крышке стола.

– Ракета один отклонилась от курса! – воскликнула вдруг Бэт. Щучий хвост... ну, давай! Давай же, вперед! – Она отвлекла одну ракету «Гоблин» и была уверена, что