из ученых, которым на других планетах было сложно развернуться из-за многочисленных этических табу. Здесь же им было сплошное раздолье. Особое развитие получили медицина, биология и психология. Подправить себе форму носа или бюста, изменить разрез глаз здесь было примерно то же самое, что сходить на стрижку. Вырастить новый орган взамен изношенного — тоже не многим сложнее, да и добровольная процедура психологического перепрограммирования пользовалась огромным спросом. В итоге всего вышеперечисленного, среднестатистический «небожитель» имел привлекательную внешность, утонченный вкус и был совершенно и абсолютно уверен в своей исключительности и ценности, из-за чего обителям остальных, не столь продвинутых в плане психологии планет, казался несколько циничным и заносчивым.

В прошлом году у нас училась в аспирантуре девушка Лиа с Хэвен-9. Совершенно роскошная, будто цифровая рекламная модель, предельно вежливая и корректная. У Веды тогда как раз приключилась личная драма — ее бросил парень, очередная любовь всей ее жизни. По этому поводу мы выслушивали много-много стенаний и подбадривали подругу, как могли. Лиа тоже послушала ее немного, а потом подошла, положила ей на плечо руку и проникновенно спросила: «Почему бы тебе, милая, не нанять парочку временных возлюбленных? Это очень эффективно и весьма приятно, особенно если они специализируются на повышении самооценки. Ну или к психопрограммисту обратись.»

И очень удивилась, что на нашей планете ни первых, ни вторых и в помине нет.

— Да, вам, наверное, сложно жить в таком социально отсталом обществе, — сочувственно покачала головой она.

Веда от таких откровений даже о своих печалях позабыла и тут же принялась расспрашивать Лиа о подробностях необычной терапии.

Короче говоря, ничего удивительного, что остановка на этой замечательной планете вызвала среди нашей группы столь приподнятое настроение. Мое настроение все еще стелилось туманом ниже уровня щиколоток, но придумать, как и что делать дальше, у меня пока не выходило. Да и сил душевных на активные действия не было совершенно. И я решила дать себе небольшую передышку: прогуляюсь по новой для меня планете, развеюсь немного, глядишь, и найду повод для разговора с доктором Анитой или еще что-нибудь.

Ночью спалось плохо: выданное мне вчера снотворное я не смогла найти, а без него забыться сном вышло только под утро. Но даже он не принес облегчения: снилось мне что-то тягостное, и я даже рада была, когда раздался ненавязчивый сигнал комм-браслета, возвещающий о том, что пора вставать.

Завтракали мы все быстро, нервно, а экипажу и вовсе было не до того: наш корабль уже снижал скорость и заходил на орбиту Хэвен-9. Вскоре нас всех попросили разойтись по каютам и пристегнуться к койкам ремнями безопасности.

— Ох, скорее бы, — произнесла Веда, — не люблю приземления.

Наш «Флейт-17» загудел, сбрасывая скорость и входя в атмосферу, нас самую малость потрясло, словно на вибростенде в среднем режиме работы, я даже успела немного пожалеть о съеденном завтраке. А через четверть часа мы ощутили мягкий толчок — привет, земля… или в данном случае уместно говорить «девятое небо»?

Стюарды и стюардессы предупредили нас о том, что мы должны вернуться на борт не позже восьми вечера по земному времени, убедились, что данные всех комм-браслетов указаны верно, и, не сумев скрыть улыбок, пожелали приятно провести время.

Выйдя из здания космопорта на стоянку автолетов, мы тут же запрыгнули в один из них, выбрали из меню программу обзорной экскурсии с музеем искусств и истории в качестве пункта назначения, расплатились виртуальной межгалактической картой и приготовились получать новые впечатления. В салоне тут же включился генератор климата, зазвучала ненавязчивая приятная музыка, и наше такси начало свой неспешный полет по столице новой для нас планеты.

Что сказать? Мы с Ведой едва не пооткрывали рты, как малые дети.

— Ух, ты, Дея, ты это видишь?

— Какая красотища! А вот-вот, смотри скорее…

Если бы эльфы из сказок попали в далекое будущее и начали строить современный город на другой планете, то создали бы что-то очень похожее.

Вопреки своему названию, Эльдорадо мог считаться не золотым, а скорее белым городом. Все здания, строения, вся отделка улиц были белоснежными, цвета молока, оттенков экрю и иногда нежно-голубыми. Никаких острых шпилей и высоких прямоугольников небоскребов столь характерных для Земли-5. Сплошное торжество плавных линий, обтекаемых контуров и растительных орнаментов. Высокие здания в форме листьев, капель, парусов, многоэтажные галереи и переходы, извивающиеся светлыми воздушными лентами. Стекла здесь было столько, что все постройки казались изумительно воздушными.

Мерцание солнечных бликов на ярко-бирюзовой поверхности каналов и прудов, заключенных в заботливые сверкающие объятия из искусственного камня. Тщательно окультуренное буйство местных и завезенных с земли растений: шапки сочной зелени живописно перемежались всеми оттенками голубых, лиловых и розовых побегов.

Среди всего этого великолепия сами небожители» смотрелись особенно эффектно. Все как один красивые и гармоничные, насколько позволяли чудеса местной медицины. Юные девушки и молодые люди щеголяли в весьма откровенных полупрозрачных нарядах, компенсируя нехватку одежды нанесенными на тело искусными узорами. Люди постарше предпочитали одежду более закрытую и похожую на привычные нам с Ведой платья и комбинезоны. Детей здесь вообще не было: они воспитывались на соседнем небольшом материке, куда инопланетных гостей практически не допускали.

Часа через полтора наш автолет остановился у здания в форме объемной круглой капли, украшенной рельефным прозрачным изображением цветка — музея истории и искусств. Там нам быстро пристроили к одной из экскурсионных групп и эльфоподобная женщина-гид повела нас по просторным залам. Под конец весьма познавательного и наглядного рассказа мы подошли к экспозиции живых скульптур. Вот там нас ждало культурное потрясение. Живыми скульптурами оказались молодые девушки и юноши, чьи лица и тела были признаны специальной комиссией эталоном красоты и гармонии. Их работа заключалась в том, чтобы принимать живописные позы, позволяя сидящим в первых рядах художникам запечатлеть себя в эскизах или снимках. Иногда эти позы выглядели столь интимно, что социально отсталым нам даже смотреть на это действо было неловко.

— Человек является вершиной творения природы и науки. Обратите внимание на изящество и удивительную чистоту этих линий..

Изящество мы оценили, но поспешили скорее покинуть экспозицию.

— Чувствую себя дикарем, — вздохнула я.

— Ага, отсталым аборигеном, — поддакнула Веда, — не доросли мы пока до таких высот. Пойдем лучше поедим чего-нибудь.

И тут у Веды разрядился комм.

— Черт, черт, черт, — неистовствовала она, — Да что ж такое? Как же я теперь буду расплачиваться? Дея, давай быстро вернемся на корабль, я захвачу с собой свою карту?

— Может, я за тебя расплачусь? — предложила я, — Уж на два обеда денег у меня хватит.

— Не вариант, — вздохнула подруга, — я собиралась потом