Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я видела синий воздушный шар, — сказала Анджела во сне. Потом пробормотала что-то непонятное. Потом еще раз: — Да, мороженое!
— Спи, любимая, — Франческа села рядом с ней. Что произошло? И что она делала минуту назад?
Фабрицио заглянул в спальню.
— Как они?
— Спят.
— Наверное, это хулиганы. Кто-то, кому нравится пугать и без того напуганных людей. Я на это надеюсь, — сказал он. — В любом случае, завтра пойду к карабинерам.
Она посмотрела на него. Господи, сколько мыслей крутилось у нее в голове. Противоречивые, как они неслись с безумной скоростью, сталкивались и лопались, а некоторые рикошетили от стен и никак не хотели умирать.
— Мы можем остаться тут до утра?
Он сказал:
— Если это поможет тебе чувствовать себя спокойнее, то да.
— Это не только ради спокойствия.
— А ряди чего еще? — спросил он. Столько всего случилось, а они говорят об этом!
— Ряди всего, — сказала она. И заставила себя улыбнуться.
12
Разум — непостижимая вещь, таящая в себе бесконечную тишину и невероятные бездны ужаса, прозрачную синеву морей, в которую можно окунуться и больше никогда не испытывать боли, и слизистую жижу зыбучих песков, которые поглощают тебя и лишают надежды когда-нибудь выбраться наружу. Не все можно объяснить даже себе. Сложно подобрать слова и еще сложнее произнести их вслух.
Всю ночь они сидели рядом на полу, привалившись к стене в голубой комнате, где спали девочки. Стояли на страже. Рядом.
— Иди спать, — сказал он в какой-то момент. — Я побуду здесь.
Она не двинулась с места. Они сидели молча. В какой-то момент дом снова показался спокойным, и она попросила у Фабрицио бумагу и карандаш. Пока он по-прежнему настороженно прислушивался, она начала рисовать. Простые наброски. Профиль Фабрицио. Спящие дочери. Голубая комната. Делать это рядом с ним, несмотря ни на что, было прекрасно. Уже почти рассвело, когда она отложила наброски и положила голову ему на плечо. Через некоторое время, сама того не осознавая, заснула.
Почти каждое утро с тех пор, как они приехали в «Римский сад», она просыпалась недовольной, и это утро не стало исключением. Они выпили кофе. Она была очень молчалива. Затем в какой-то момент ей пришлось заговорить.
— Сегодня я пойду к агенту по недвижимости, — сказала она Фабрицио. — Хочу продать квартиру. Мы с девочками должны уехать. Меня не волнует, что скажет Массимо. Так или иначе, я сделаю это. Мы вернемся в Милан.
Он не спросил: хочешь, чтобы я пошел с тобой? И она была ему благодарна. Он не сказал: но, если ты уедешь в другой город, мы с тобой больше никогда не увидимся. Бросить, оставить, уйти, исчезнуть — это были слишком пугающие слова, она не смогла бы их вынести. Настало время действовать.
— Я согласен, — сказал он. — Здесь вы в опасности.
И даже если они хотели — боже, как они этого хотели, — они не поцеловались, не обнялись, не пожали друг другу руки, когда Франческа уходила с девочками. Они даже не дотронулись друг до друга.
Потом Фабрицио пошел к карабинерам и рассказал о случившемся. Карабинеры записали его показания, но объяснили, что на данный момент все, что они могут сделать, это зафиксировать его жалобу на действия неизвестных. Они заверили его, что изо всех сил работают над исчезновением Терезы и проведут тщательное расследование, чтобы установить, есть ли какая-либо связь между этим исчезновением и событиями минувшей ночи.
— Но не волнуйтесь, вот увидите, ничего страшного не произошло. Тут полно хулиганов. Есть люди, которых притягивают места, где случилось несчастье.
Фабрицио прямо из отделения полиции пошел на репетицию, крепко держась за свою виолончель. Вернулся домой он только вечером.
Тем временем, вернувшись к себе, Франческа одела дочерей и подготовила их к выходу на улицу. Она не остановилась, чтобы послушать, что говорил, а потом кричал ей дом. Она делала все с максимальной скоростью. Как только девочки были готовы, она вывела их и на минуту оставила на площадке. Вернулась в квартиру. «Неизвестно, что ты можешь выкинуть», — сказала она дому. Взяла ключи, закрыла окна и вышла. Она дважды повернула ключ в замке. Запертый внутри дом кричал.
Она отвела Анджелу в школу. Затем, с Эммой в коляске и ни о чем, ни о чем не думая, направилась в агентство недвижимости, услугами которого они с Массимо воспользовались, покупая квартиру в кондоминиуме. Солнце пульсировало красной огненной бомбой размером с весь горизонт. Она вытерла пот со лба, дала Эмме попить. Поправила ей панамку и надвинула поглубже верх коляски. У нее было мало времени. Она должна сделать все до возвращения Массимо. Должна убедиться, что, когда Массимо вернется, все будет готово, кристально ясно, неопровержимо. Чтобы ему осталось только сказать: «да».
— Ты рада? — спросит она Анджелу с обнадеживающей и счастливой улыбкой на лице, улыбкой, которую так хорошо умела изображать и ее мама. — Ты рада, любовь моя? Мы возвращаемся в Милан.
По дороге Эмма скакала в коляске как бесноватая. Безумно счастливая, пела, кричала, бормотала «Что говорит крокодил?». Франческа пыталась малышку успокоить. Заставить сидеть смирно. Было ужасно жарко. Психо не унималась.
Жара стояла безумная. Асфальт таял, и колеса проседали, оставляя глубокие следы, которые навсегда останутся в гудроне. На мгновение Франческа подумала: если мы умрем сегодня, наши следы останутся тут и постепенно их затопчут. Горячий ветер дул в лицо. Из машины, пролетевшей мимо на полной скорости, на нее посмотрело круглое личико маленькой девочки с черными косичками и голубыми глазами. Тереза. Но нет, это была не Тереза. Ей нужно спешить. Эмма вертелась, как маленький бесенок.
Когда до агентства осталось несколько десятков метров, Психо внезапно перестала петь и начала плакать, пинаться. Ее невозможно было успокоить. Они обе вспотели. Франческа остервенело толкала коляску. Наконец они вышли на виа Риссоне. Вывеска агентства недвижимости висела на том же месте, будто ничего не произошло за эти несколько месяцев. Но ведь та полная энтузиазма пара, которая купила великолепную квартиру в прекрасном кондоминиуме, намереваясь жить в нем долго и счастливо, могла измениться за это время? Да?
Офис оказался именно таким, каким она его запомнила, там были кондиционер и улыбающаяся девушка, которая сидела за аккуратным столиком.
— Привет, красавица! Как тебя зовут,
