Современным ученым остается только догадываться о том, сколько текстов было в действительности предано огню. Но некоторые полагают, что ущерб от нанесенного ради сохранения власти императора удара по интеллигенции – большому числу людей интеллектуального труда, существование которых было поставлено под угрозу изданным декретом, – намного превосходит тот, который был нанесен уничтожением самих научных работ. Стремясь взять реванш, некоторые из этих ученых написали позднее историю династии императоров Цинь, каждая из которых была густо приправлена преувеличениями и абсолютными небылицами, включая такую, как приказ Первого Императора в 212 году до н. э. казнить 460 ученых, закопав их живыми в землю.

То, что эта небылица в течение веков считалась правдой, отчасти оправдано следующим фактом: Цинь Шихуанди был отделен огромной пропастью от народа, которым он управлял. Никто не мог верно судить о том, какой он. Будучи еще царем, Шихуанди едва не погиб от рук вооруженного кинжалом убийцы, подосланного из царства Янь, чтобы остановить быстрое сосредоточение власти в руках правителя Цинь. Как император, он пережил еще два покушения: одно – устроенное с целью отомстить за смерть первого убийцы, а другое – человеком, мстящим за свою обесчещенную семью. Хотя покушения закончились провалом, они оставили свой след: Цинь Шихуанди стал подозрительным и начал вести жизнь затворника. Затем, в последние годы жизни, он должен был избегать посторонних глаз, постоянно преследуя одну манящую, но недостижимую цель – достичь бессмертия.

Если сообщения о том, что происходило, верны, то Цинь Шихуанди рассматривал это занятие как закономерное отражение древней традиции. Согласно большинству мыслителей того времени, у каждого человека две души: «хунь» – дающая интеллект и «по», которая оживляет плоть. Пока человек здоров, для этой пары есть место в его теле. Но когда он умирает, «хунь» поднимается на небеса, а «по» возвращается в землю. Поэтому, чтобы избежать смерти, нужно не давать душам покидать тело, продлевая его жизнь. А этого, как сказали императору, можно достичь только при помощи волшебных эликсиров.

И вот «Исторические записки» начинают разрабатывать мотив, который, возможно, содержит крупицу правды, но пересыпан домыслами и фантазиями ради пущей красы. Его стоит здесь привести, потому что в нем идет речь о верованиях китайцев того времени. В рассказе говорится, что правитель повелел собрать ко двору множество волшебников с эликсирами и что он путешествовал по всей империи в поисках восьми бессмертных существ, которые, как он надеялся, поделятся с ним секретами бессмертия. «Первый Император путешествовал вдоль берега Восточного моря и приносил жертвы и высоким горам, и великим рекам, и Восьми Духам и искал бессмертных», – утверждает текст. Дальше говорится, что Цинь Шихуанди даже снарядил корабли и послал 3 тысячи юношей и девушек в море на поиски трех островов, которые считались местом обитания бессмертных. Хотя о дальнейшей судьбе этой экспедиции сообщений не было, легенда гласит, что ее члены поселились в Японии.

Волшебники убедили Цинь Шихуанди в том, что его превращению в божественное создание мешает осведомленность его подданных о том, где он находится, и император в конце концов решил как можно тщательнее укрыться от глаз простых смертных. Он повелел соединить все свои дворцы в окрестностях Сяньяна крытыми переходами, защищенными стеной, для того чтобы он мог незаметно переходить из дворца во дворец, и пригрозил смертной казнью любому, кто разгласит тайну его местонахождения. Таким образом, верховный правитель Китая невольно отдал себя во власть нескольким приближенным, посвященным в тайны его передвижения. Насколько этот возложенный на самого себя императором режим секретности угрожал династии, стало ясно в 210 году до н. э., когда в одном из мест, которые император посещал в своем пятом путешествии по стране, он внезапно заболел и умер, а члены его свиты – принц Хухай, один из младших сыновей императора, Чжао Гао, евнух, служивший наставником Хухая, и Ли Сы – решили скрыть его смерть.

Автор «Исторических записок» полагает, что этот подлый заговор изменил ход китайской истории. Вместо того чтобы известить о смерти императора законного наследника принца Фусу, посланного на север инспектировать работу воеводы Мэн Тяня, Чжао Гао и Ли Сы молчат о случившемся, и все идет как прежде. Они продолжают входить в паланкин императора якобы для консультации со своим господином и приносят туда пищу. Они выпускают императорский эдикт, согласно которому слабоумный и послушный Хухай объявляется наследным принцем. Они отправляют письмо Фусу и Мэн Тяню. Первый обвиняется в том, что он – «недостойный сын», Мэн Тяню же ставят в вину «недостаток искренности». В письме – требование покончить жизнь самоубийством. Подозревая подлог, воевода предлагает Фусу обратиться за подтверждением, но принц послушно исполняет повеление. «Когда отец требует смерти своего сына, – произносит он перед смертью, – как можно говорить о каком-то подтверждении?»

К этому времени, как сообщается в «Исторических записках», от летней жары из императорского паланкина начала исходить жуткая вонь; чтобы скрыть зловоние, продолжает автор, заговорщики приказали везти вместе с кортежем телегу, нагруженную соленой рыбой. Когда Хухай прибыл в столицу, он наконец объявил о смерти отца и провозгласил себя Эр Шихуанди, Вторым Императором. Затем, в знак особого почитания и уважения Первого Императора, он повелел всех бездетных наложниц своего отца и всех ремесленников, участвовавших в строительстве мавзолея и, следовательно, знавших о сокровищах и секретных камерах, похоронить вместе с ним.

К несчастью для Второго Императора, беспорядки начались почти сразу после того, как рабочие замуровали огромную дверь в гробницу Первого. В конце лета 209 года до н. э. серия восстаний прокатилась по территории бывшего царства Чу, затем беспорядки охватили всю страну и достигли столицы, где интриганы Чжао Гао и Ли Сы сцепились в острой борьбе за власть. Евнух сумел убедить правителя в виновности Ли Сы и бросить его в тюрьму. Беспощадно избиваемый государственный муж признался в организации восстания и был осужден на пытку и жестокую публичную казнь. В 208 году до н. э. он был казнен: его рассекли надвое в пояснице на рыночной площади Сяньяна. Казнены были его родители, братья, жена и дети.

В тот год армия восставших осадила один из городов в 30 милях от Сяньяна. Войско, составленное из осужденных, еще работавших на могильном кургане Первого Императора, подавило восстание, но это не помогло прекратить интриги, в которых погряз двор императора. В 207 году до н. э. Чжао Гао попытался внезапно захватить власть, инсценировав бандитский налет на дворец, в котором укрылся император. В панике последний покончил жизнь самоубийством. Его преемником стал племянник, Цзыин, который принял титул царя, так как не смог утвердить свою власть над всей империей.

К концу года министры царя и принцы перебежали на сторону восставших и столица вновь оказалась в опасности, на этот раз к ней приближались силы, которыми командовал человек незнатного происхождения по имени Лю Бан. Решив не подвергать город разрушению, Цзыин, надев на шею петлю из шелкового шнура, символизирующую готовность повеситься, вышел из города в сопровождении жены и детей и сдался без боя. Но через некоторое время подошла вторая армия, превосходившая силой первую, под командованием начальника Лю Бана, Сян Юя. Решив раз и навсегда покончить с династией Цинь, Сян Юй приказал обезглавить Цзы-ина и бросил свои войска на разграбление города. Столица была захвачена, дворцы преданы огню, и воины Сян Юя ворвались в гробницу Первого Императора.