Мы молчали. По улице, громыхая, проехала машина, и снова наступила тишина.

– А тот человек? – спросила я.

– Какой еще человек?

– Ну, тот, возле автомата со сладостями. Я видела, как он что-то тебе сунул в руку.

– Не было никакого человека.

Я моментально встревожилась, но Филипп сказал:

– А, погоди-ка. Тот, в футболке «Санкт-Паули»? Он попросил меня разменять ему банкноту, десятку.

Как все просто, как банально!

– Гм. А телефонный террор? А злобные комментарии в Интернете?

– Что-о?

Филипп наморщил лоб. И повторил за мной:

– Злобные комментарии?

Тут мне стало ясно, что я исходила из ложной предпосылки.

И сразу мне на ум пришел Мирко, с его настырностью, с его напором в последние месяцы, я вдруг поняла, что все эти звонки с неизвестного номера, злые смс-сообщения, возможно даже кошмарные онлайн-комментарии могли исходить от него. Нет, это не заговор против меня, это не кампания. Это просто оскорбленный мужчина, которого я на недолгое время пустила в свою постель и которого не очень-то деликатно изгнала из своей жизни. И еще мне стало ясно, сколько дров я наломала, сколько мне еще предстоит в ближайшие недели и месяцы объяснять, спасать, налаживать. Но в ту минуту мне хотелось только одного – спать.

– Ладно, забудь. Это не имеет значения, – сказала я, вдруг почувствовав навалившуюся усталость. – Я устала, как собака. Пойду-ка прилягу.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – не замедлил с ответом Филипп.

Я только взглянула на него:

– А до завтра это не подождет?

– Нет. До завтра не подождет, – заявил он, вставая.

На возражения у меня не хватило сил. Я тоже встала и поплелась за ним, но замерла на месте, когда поняла, что он намерен выйти из дома.

– Ты куда-то собрался? Сейчас?

Он кивнул со словами:

– Так надо.

Под глазами у Филиппа залегли тени, такие темные, что они казались чуть ли не фиолетовыми. Но он в отличие от меня, я ведь едва держалась на ногах, даже пошатывалась – двигался уверенно и четко. В нем есть что-то от солдата, подумала я. Как будто его натренировали.

Было еще темно, но наступающий новый день уже заявил о своем приближении. Филипп сел за руль моей машины, я заняла место рядом. Филипп завел двигатель, но при попытке тронуться с места машина заглохла. Филипп тихонько выругался, и со второй попытки мы все-таки поехали. Мне сразу стало ясно, куда мы направляемся, и очень захотелось повернуть назад. Остановиться и посидеть в машине, пока солнце не взойдет и не разгонит тени. Филипп, со стороны бросив на меня взгляд, явно прочитал мои мысли, но не сказал ни слова.

Улицы были пусты, и уже через полчаса с небольшим мы выехали из города. Тишина. Только шум мотора и звуки, которые издавал автомобиль, метр за метром пожирая асфальт. Дорога, поблескивающая чернотой, как лакрица. Я двигалась прямиком в сердцевину моего ночного кошмара.

Филипп выехал из города, Филипп свернул на узкую лесную дорогу, а я мыслями унеслась далеко-далеко.

Ночь много лет назад. Ночь, ставшая сюжетом всех моих кошмарных снов.

Мы возвращаемся из домика на озере. В городе что-то случилось с Лео, и мы тут же сели в машину. И разумеется, переругались. Настолько, что утратили контроль над собой.

Я по-настоящему пришла в бешенство. На секунду отвлеклась от дороги, покосилась на Филиппа, на его самоуверенное лицо, проорала какую-то чушь, и он ответил тем же, а затем вдруг воскликнул: «Смотри вперед, чтоб тебя!» И тут раздался глухой удар, я инстинктивно выжала тормоз, резко остановилась, автомобиль дернулся и замер на месте, и вдруг стало очень, очень тихо. Сбила или наехала, думала я. Взглянула на Филиппа, а тот таращился на меня широко распахнутыми от ужаса глазами.

«Может, это косуля?» – спросила я.

«Не знаю. Я не видел дорогу».

Посмотрела в зеркало заднего вида, но не разглядела ничего. Вылезла из машины. Услышала, что и Филипп вылез следом за мной. Обогнула машину, и тут увидела его. В красноватом свете задних фонарей.

Человек. Мужчина. И сразу поняла – этот человек мертв.

«Боже мой, – запричитал Филипп. – Боже мой, боже мой, боже мой».

И еще спросил:

«Он умер?»

Собрав все свое мужество, я подошла к лежавшему на земле. Стояла темень, и лицо мужчины лишь угадывалось, глаза закрыты. Одет он был в темное, лежал на боку. Казалось, стоит только приблизиться, как он меня схватит, но он не шевелился. Я попыталась нащупать пульс – ничего. Совсем ничего. И только убрав руку, заметила, что она вся в крови. Смотрела на руку, смотрела, а потом вытерла ее о штаны. И услышала стон. Взглянула на Филиппа, но тут же догадалась, что этот стон издала я сама.

Отошла на несколько шагов от страшного темного куля и подтвердила:

«Да. Он умер».

Это я его сбила на дороге.

«Откуда он вдруг взялся?» – В голосе Филиппа слышалась паника.

«Не знаю. Вот так просто появился, и все».

Стала присматриваться к лесу по обе стороны дороги. Разглядела, что там есть тропа, вот отсюда он и вышел. Зачем, зачем я ехала с такой скоростью?

«Надо звонить в службу спасения», – сказала я и сама заметила, как пронзительно прозвучал мой голос.

Филипп вытащил было мобильный телефон, но вдруг засомневался:

«Ты уверена? Мы ведь оба выпили».

А человек все равно уже мертв, подумала я.

Я колебалась. Но в конце концов скомандовала:

«Давай, звони».

Филипп принялся нажимать на кнопки своего мобильника. Кажется, целую вечность он то подносил телефон к уху, то опять нажимал на кнопки и, наконец, сообщил:

«Нет сети».

«Как?!»

«Вот так. Мертвяк».

«Ты что, идиот? Думаешь, это смешно?»

«Сорри, я просто…»

«О’кей, – сказала я. – Тогда мы едем домой. Полицию и «Скорую» можно вызвать и оттуда».

Мы вновь забрались в машину, и пока мы удалялись от злополучного места, я старалась не смотреть в зеркало заднего вида. Побег с места дорожно-транспортного происшествия, – стучало у меня в мозгу. Авария со смертельным исходом. Под влиянием алкоголя. Побег с места происшествия. Пока ехали через лес, нам навстречу не попалось ни одной машины. Лишь ближе к городу движение стало более оживленным.

Приехали домой, а Лео уже стало значительно лучше. Ложная тревога. Я его укачала, он уснул. А я, сев на диван, поглядывала то на телефон, то на спящего Лео, то опять на телефон. Наконец, встала, держа малыша на руках.