обвел меня взглядом и распахнув свою куртку, достал из кобуры пистолет. Он протягивает оружие мне в руки, и я, как завороженная крепко обвиваю пальцами рукоятку.

— Ты же понимаешь, что это не игрушки? — мне хватает всего несколько секунд, чтобы проверить магазин пистолета и удостовериться, что парень меня не обманул визуально. Он был полностью заряжен и это меня немного успокоило. — Значит, крошка умеет играться плохими игрушками? — хмыкнул следователь, отметив, что я неплохо справилась с проверкой.

— В детстве брат и отец брали меня на охоту. С тех пор прошло много времени, но руки помнят, — отвечаю я на вопрос Вадима. — Еще знаю пару трюков самообороны, однажды наваляла одному из охранников Гордеева.

Он смеется таким бархатным смехом, что невольно я расслабляюсь и улыбаюсь в ответ.

— Такой опасной крошке я могу доверить свою жизнь, — говорит он, заставляя мои щеки заалеть.

Вадим заводит машину и выруливает из поселка на трассу, не спеша направляясь только вперед.

Мы едем больше двух часов, но тот момент, когда атмосфера вокруг меняется, а следователь становится сосредоточенным, я улавливаю мгновенно. Едва повернув голову к боковому зеркальцу, замечаю два внедорожника, вид которых вызывает мурашки по коже и легкий холодок в районе поясницы.

— Ты все помнишь, что я тебе рассказывал? — интересуется следователь с легкой улыбкой на губах.

— Да, — твердо заявляю я, поджимая губы.

Его план был сложным не только в шокирующей развязке, но еще в прологе и завязке истории. Кажется, сейчас это была самая сложная и неосуществимая задача.

Вадим сворачивает на заправке. Машины, отслеживающие нас, осторожно остаются на обочине подальше, словно не хотят, чтобы мы их увидели. А ведь я знаю, что ОН первым бы выскочил из машины и свернул Вадиму шею с настоящим блаженством, если бы не грамотные разговоры Эльдара, который исключительно на нашей стороне.

Следователь выходит первым, подходит к моей дверце и открыв ее, буквально выволакивает меня из машины за локоть. Он сжимает не больно, но так сильно трясет, что я едва не заваливаюсь в сторону. Вадим скорым шагом ведет меня в магазин, не выпуская из крепкой хватки локоть, по пути накидывая мне на голову капюшон.

— Не больно? — едва слышно спросил Вадим.

— Порядок.

Это был план полковника — он решил меня подстраховать на случай, если что-то пойдет не так и я столкнусь со своим жестоким мужем в одиночку. Я должна выглядеть в его глазах несчастной жертвой, выставив все так, что меня действительно выкрали и слова того старика, у которого мы угнали грузовик — ничего не значат.

А еще я знала, что пока мы покупаем продукты в магазине, полковник разговаривает с Гордеевым и наверняка отговаривает его от желания просто выйти из машины, убить Вадима Волкова, а меня заволочь в машину и отвезти в свой дом. Полковник и следователь решили играть по-умному и хитро, но я не была уверена в том, что реакцию Максима можно предсказать. Он всегда был сам себе на уме и ему ничего не мешало взять ситуацию под свой контроль.

Но время шло, а нас никто не атаковал, не целился оружием и не планировал убить. Вадиму приходит сообщение, и он едва подавляет ободряющую улыбку. Это сообщение от Розумовского, который подтверждает, что все идет по плану, а в нашей машине отлеживающий маячок, который подцепили люди Гордеева.

Таким образом ОН желал убедиться, что я невиновна в происходящем и меня нельзя ни в чем обвинить, поэтому поддался аргументам полковника проследить за нами. Понаблюдать. Это стало его очередной ошибкой.

Вадим подтверждает легенду, когда насильно ведет меня к машине, в то время, как я начинаю препираться, оглядываться по сторонам в поиске помощи и между нами завязывается диалог.

На самом деле он меня утешает и командует, куда смотреть, а когда именно выдернуть руку из его хватки. В этом споре он должен выглядеть плохим парнем, который угрожает растерянной и слабой жене Господина Гордеева. Вадим, подняв свой пистолет к моему подбородку, говорит иногда положительно кивать, а иногда отрицательно, и со стороны это выглядит, что мне открыто угрожают расправой.

Он сажает меня в машину грубо, но без какого-либо вреда физически. Вадим садится на водительское место и выезжает с заправки, продолжая двигаться по прямой, отслеживая движение машин позади нас.

— Тебе нужно довериться нам. Яра, никто из нас не желает тебе вреда, — говорит парень, изредка отрывая взгляд от дороги и пристально меня разглядывая.

— Я давно тебе верю, Вадим. Но мне страшно. Правда, страшно, — шепчу я, раз за разом поглядывая в боковое зеркальце, замечая, как машины Гордеева не отстают от нас, а, наоборот, едут ближе, чем нужно.

Вадим выглядит собранным, подбрасывает несколько шуточек, на которые я не могу реагировать открыто и смеяться в такой ситуации, нервно сжимая ручку двери. Он, конечно, следователь и был на разных заданиях, как и мой брат, но он действительно не нервничает, и даже не думает начинать это делать, легко управляя машиной, успевая со мной говорить.

Я понимаю, что он пытается меня отвлечь, расслабить и успокоить, но, когда я вижу по дорожным знакам, что мы подъезжаем к пункту назначения, меня начинает жестко колотить. Желудок так больно крутит, что я ощущаю тошноту и тяжело дышу, пытаясь овладеть своими эмоциями.

Мы сворачиваем на дорогу, где изредка проезжает пару машин, и слежка сбавляет обороты, чтобы не вызвать подозрения. Они точно следят за нами по GPS-маячку и от этого понимая мне становится только хуже.

— Я сказал — успокойся! — Вадим так громко на меня прикрикнул, что я дернулась в сторону, ошарашенно выпучив глаза от его внезапного и нечестного нападения. — С каких пор ты стала такой слабачкой? Распустила здесь сопли, как пятилетняя девчонка! Тоже мне, сестричка майора и дочь генерала.

Он приложил меня словами и брезгливым тоном. Пребывая всего несколько мгновений в замешательстве, я начинаю злиться. А то, что меня добивает, так это его огромная ладонь, которая упала на мое колено.

Это еще что такое?!

— Руку убери, — прорычала я, отвернувшись к окошку. Рука парня только крепче сжалась немного выше коленки, почти заставляя поморщиться от хватки.

— Волков, я на грани, ты хочешь оказаться с выцарапанными глазами?

— Вот так-то. И даже думать не смей, что ты начнешь снова рыдать и жаловаться как тебе трудно. Уяснила?

— Волков, — я попыталась одернуть его руку, но побоялась его резкой реакции, ведь он за рулем. Пару раз одернув его пальцы, что не дало какого-либо результата, я озлобленно отвернулась, сложив руки под грудью.

— Как только