прямо в капсуле, оставляя только легенду, после чего уходите в виртуал. Да ещё и там вас пичкают сложной смесью наркоты и питательных веществ. Питательные вещества для организма, а наркота для мозга, для стимуляции фантазии, как говорит этот полоумный профессор Головин, чей безумный разум родил эту идею по воспитанию ИскИнов под наркотой, гипнозом и виртуалом!

— Головин? — с некоторых пор, эта фамилия не вызвала у меня восторга.

— Ну да, Амвросий Адамович! Псих ещё тот.

Услышав ненавистное Имя Отчество, я рванулся как бешенный, несмотря на упадок сил. Но сил у меня действительно было мало, потому я только и смог что упасть на пол.

— Ну что ж вы так, голубчик? — расквохтался доктор, пытаясь поднять меня и одновременно крича в коридор: — Эй, есть там кто? Сюда! На помощь!

На помощь явились два бугая-гориллы, которые с лёгкостью меня подняли и водрузили обратно на кровать, после чего пристегнули меня ремнями к кровати.

— Это для вашего же блага, голубчик, — пояснил доктор. — Как сможете отличать явь от своей легенды, вспомнив всё окружающее, так и станете вполне полноценным и полноправным членом общества. Пока же лежите, набирайтесь сил, поправляйтесь. И да, вашего лупоглазого я сюда больше и на порог не пущу! Чтобы он вас тут не расстраивал.

***

Прошла неделя с моего пробуждения. Память ко мне так и не вернулась. Но ко мне приезжало с пяток генералов и вручили погоны с золотыми звёздами. Ласково похвалили, спросили, когда я опять рвану в капсулу. Сказал, что пока не знаю. Память ещё не восстановилась. Они тихонько между собой говорили, выходя в коридор, но я-то слышал, что они уже не рассчитывают на помощь от меня, так что меня спишут на пенсию. В двадцать семь лет — генеральская пенсия по состоянию здоровья. Это даже не знаю, как сказать. То ли кошмар, то ли наоборот — вся жизнь впереди на неплохом финансировании.

На текущий момент уже прекрасно владел своим телом, и оно больше не казалось целиком онемевшим и не способным шевелиться. Хотя ходить поначалу удавалось с большим трудом. Но за неделю более-менее справился и сейчас мне даже не требовался помощник — справлялся сам, хоть пока и с помощью костылей. Но ведь это не главное. Главное, что я не чувствовал себя древней развалиной.

Вот только удручало меня то, что я до мельчайших мгновений помнил свою виртуальную легенду для воспитания ИскИна, а реальную жизнь так и не мог вспомнить. Ко мне кто-то иногда приходил из посетителей, но я никого так вспомнить и не смог. Были и родители. Как оказалось, в реальности они очень даже живы, а дед и здесь-таки умер. Причём давно. Мне было всего-то пятнадцать лет. Но я его очень любил, так как именно он со мной возился всё детство, поскольку родители ударились в науку и им было не до собственного ребёнка. Я их видел в лучшем случае раз в полгода. Вот и сейчас они забежали минут на пятнадцать, посмотрели на меня, мама погладила по голове, сказали пару слов и испарились. Странно…

Видимо из-за этого и виртуальная легенда у меня такая получилась. Приходивший психолог очень долго на эту тему распинался, что легенду делают максимально близкой к оригиналу, чтобы подсознание её не отвергало, но близких людей из неё стараются по максимуму убрать. Ну и целиком легенда с оригиналом совпадать не должна, чтобы человек на выходе в реальность мог окунуться в настоящее и вернуться к нему. А вот у меня почему-то это простое действо никак не хотело получаться. Но врач оказался оптимистом и не теряет надежды на благополучный исход. Он так заразительно верит в моё психологическое восстановление, что и чуть было с ним не согласился. А может и надо было согласиться? Ведь, как говорил Хаос, вера — основа всего. Во что человек верит, то и получается. Вера — ключ ко всему, даже к магии, особенно к магии! Ха-ха! Только теперь я уже не в виртуале, пусть даже и в первом слое. В реальности нет места для магии. Как ни жаль…

А как было бы хорошо, запустить на себя сейчас лечебный ветер и отбросить на фиг эти надоевшие костыли. А потом улечься на зелёную травку и любоваться проплывающими облаками, попутно из небольших хулиганских побуждений ускоряя рост этой самой травки. А потом будет ругаться персонал, следящий тут за порядком, что надо опять косить внезапно буйно выросшую траву.

От представленной картины на моё лицо сама собой заползла улыбка.

Кстати, что-то вчера гостей совсем не было, как и сегодня с утра. Видимо все, кто хотел, меня уже посетили, и больше я никому не нужен. Наверное, это и к лучшему, восстановлюсь потихоньку. Память вернётся, куплю себе яхту на генеральскую пенсию… И поеду бороздить океанские просторы. Вон в ту же Австралию! Проверю наконец, какают ли вомбаты кубиками, попрыгаю с кенгуру и проверю все факты про утконосов! Вот все-все факты проверю! Кстати, откуда в моей легенде вся эта чепуха про животных Австралии всплыла, мне психолог так и не объяснил. Сказал, что, мол, просто случайная информация. Никогда неизвестно, какую шутку подкинет нам подсознание со вбросом этой случайно услышанной или увиденной информации.

Я ещё раз посмотрел на травку, на небо, представил те трудности, с которыми придётся вставать с земли и ложиться не стал. Ведь ложиться тоже предстоит с трудностями. Мда, холодный рациональный ум опять победил мечтательность. Взрослость берёт верх над детством и ребячеством. Немного грустно от этого. Но с другой стороны, я ведь уже пенсионер, мало того — генерал! Так что надо быть как-то серьёзнее. Хотя кому это надо? Почему не побыть этаким странноватым чудаком? Встречал я одного такого товарища ещё в виртуале в Австралии — сидел и с воробьями пересвистывался. Странный товарищ, но почему-то запомнился. Может именно из-за своей странности?

А я? Чем запомнюсь я? Какой след я оставлю для человечества? Жены нет. Детей нет. Генерал? Ну да, генерал, ну и что? ИскИнов воспитал? Ну да, круто, двигаю вперёд космическую экспансию, которая может привести к глобальной войне. Шикарный вклад в мировую историю человечества.

Надо срочно бабу найти. А потом жениться на ней и размножаться так, чтобы китайцы обзавидовались, благо генеральская пенсия позволяет, а здоровья на размножение пока должно хватить. Неплохая мысль, надо будет её обдумать на досуге.

Яркое солнышко по-летнему припекало, заставляя жмуриться. Вот я доковылял до одинокой скамейки. Вот тут уж можно точно приземлиться. Отсюда вставать не так тяжело будет. Чувствую себя глубоким стариком. Но ничего,