— Она ничего не сказала мне. Успокоилась, извинилась за причиненное беспокойство и попросила отпустить ее.

— Что еще говорила Эрна?

— Она отвечала только «да» или «нет» на обычные вопросы. Но не упомянула ни о том, что привело ее ко мне, ни о состоянии своего здоровья. Мне хотелось провести медицинское освидетельствование Эрны, но она наотрез отказалась. Она продолжала извиняться, сознавая, что вела себя некорректно. Я посоветовала ей вернуться в «Дав-хаус». Эрна назвала это превосходной идеей.

Именно так и сказала: «Это превосходная идея, доктор Голд!» Эрна произнесла эти слова почти… весело. Она повеселела совершенно неожиданно. Но эта веселость была явно наигранной. Ее слова не вписывались в контекст ситуации.

— У сотрудников «Дав-хаус» создалось впечатление, что она получила хорошее образование.

Ханна Голд задумалась. — Или притворялась, что получила.

— Что вы имеете в виду?

— Разве вы не встречали больных психозом, которые это делали? Они выхватывают отдельные фразы и повторяют их, как умственно неполноценные дети. — Такое впечатление производила на вас и Эрна?

— Не утверждаю, что понимала ее. — Доктор Голд пожала плечами. — У вас есть предположения относительно того, кто довел ее до такого состояния?

— Кто-то, кому она доверяла. Тот, кто использовал ее.

— Сексуально?

— Вела ли она активную половую жизнь?

— Не в классическом смысле слова.

— Что вы хотите этим сказать?

— Осматривая ее, я обнаружила повреждения вагинальной области. У нее были лобковые вши и старые шрамы — фиброзные повреждения. Это характерно для бездомных людей. Но, осмотрев тазовую область, я не поверила своим глазам. Она была девственницей! Бездомных женщин используют самым безобразным образом. Эрна была крупной женщиной, но озверевший мужчина справился бы с ней. То, что Эрна никогда не имела половых сношений, поразительно. Возможно, гетеросексуальные отношения не интересовали ее партнера.

— Генитальная область имела повреждения, — сказал я. — Эрну не могли подвергнуть насилию без проникновения?

— Нет. Повреждения возникли из-за того, что Эрна не соблюдала правил гигиены. У нее не было ни рваных ран, ни каких-либо иных травм. И она не реагировала на то, что я осматриваю ее. Переносила осмотр стоически. Словно эта часть тела совсем ее не интересовала.

— В моменты просветления, когда Эрна выказывала интеллигентность, о чем она говорила?

— Когда Эрна появилась здесь впервые, я вызвала ее на разговор о том, что ее интересовало, и речь зашла об искусстве. О том, что искусство самое лучшее в мире. О том, что художники — это боги. Эрна перечисляла имена художников — французских, фламандских, о которых я никогда не слышала. Скорее всего она выдумывала их. Но говорила о них как о вполне реальных людях.

— Рассказывала ли она когда-нибудь о друзьях, о семье?

— Я спрашивала ее о родителях, о том, откуда она, где посещала школу. Она сразу замыкалась в себе. Эрна призналась только в том, что у нее есть какой-то дальний родственник. Толковый кузен, тоже увлеченный искусством. Она, казалось, гордилась этим. Но это все, что она сообщила о нем.

— О нем, — подхватил я. — Значит, это мужчина.

— Это все, что я помню. — Ханна Голд покачала головой. — Прошло довольно много времени. Вы сказали, что так плохо обращался с ней тот, кому она доверяла. Был ли на самом деле какой-то кузен? Мне показалось, что это нечто из области галлюцинаций.

— Я о таком не слышал. В полиции считают, что ее заманил кто-то, кого она знала. Когда она нанесла вам эти два визита?

Голд заглянула в историю болезни.

Первый визит, без приглашения, Эрна нанесла ей пять месяцев назад. Второй — в четверг, за два дня до убийства Беби-боя.

— Кузен. Она говорила о нем так, словно он в самом деле производил на нее сильное впечатление. Если бы я знала…

— Вам незачем знать.

— Это сказал настоящий психиатр. Учась в медицинском институте, я встречалась с одним психиатром.

— Хороший парень?

— Ужасный. — Она подавила зевок. — Извините меня! Я устала. И это действительно все, что я могу вам сказать.

— Целующий кузен, — проговорил Майло по сотовому телефону из машины.

— Дальше поцелуев дело не шло. — Я рассказал Майло о результатах обследования тазовой области.

— Последняя девственница Голливуда. Если бы это не было так печально…

— Она скорее девственница, принесенная в жертву. Ее использовали и бросили.

— Для чего использовали?

— Хороший вопрос.

— Попытайся выдвинуть какую-нибудь версию.

— Восхищение, смиренное послушание. Эрна выслушивала его фантазии, выполняла неприятную работу, например, осматривала, подбирала места убийств и описывала их. Взаимоотношения без секса вполне согласуются с версией о том, что Кевин голубой. Они сблизились на почве любви к искусству. А звала она его кузеном, вероятно, потому, что он был для нее эрзац-семьей. Эрна не пожелала сообщить хоть что-нибудь о своей настоящей семье. — А может, Кевин действительно кузен, — предположил Майло.

— Не исключено. У Эрны рыжие волосы — точно такие же, как у его матери.

— Состоя в родстве, можно не слишком умничать… Значит, ничего нового о родителях пока нет. Шталь работает с военными. И, представь, нашлась «хонда» Кевина. Она сейчас на штрафной площадке полицейского управления Инглвуда. Ее отбуксировали туда два дня назад за парковку в неположенном месте.

— Инглвуд, — повторил я. — Это рядом с аэропортом.

— Да. Сейчас я туда и еду. Хочу показать фото Кевина кассирам авиалиний и выяснить, не помнит ли его кто-нибудь из них.

— Ты один осматриваешь ЛАМ[10]?

— Нет, с моими подопечными детективами. «Хонду» перевезут в нашу лабораторию по обследованию автомобилей. Но на ней уже много отпечатков посторонних лап. Ее обследование не даст ничего, только подтвердит, что наш Кевин — плохой мальчик. Он напроказничал, узнал, что мы интересуемся им, и дал деру из города. В его логове мы не нашли трофеев, потому что он взял их с собой. — Голос Майло заглушили помехи. — Есть ли какие-нибудь соображения по поводу того, с какой авиакомпании начать?

— Проверь паспортный контроль, чтобы исключить полет за границу.

— Я начну не с того, где можно нарваться на неприятный разговор. Эти ребята обожают бумажную волокиту. Предположим, что рейс внутренний. С чего бы ты начал?

— Попытал бы счастья в Бостоне? Кевин бывал там и раньше. Наслаждался балетом.

Эрик Шталь потратил два дня, работая в различных видах вооруженных сил США. В делах службы социального обеспечения значились имена тысяч Дональдов Мерфи. Они могли быть уволены с военной службы, но пентагоновские крючкотворы к информации о них допускали лишь по определенным правилам.