доказывает, что Славно не убивал Слоан. Он работал на кого-то другого. Одно это может снова раскрыть дело.

— Если ты это знаешь, то неужели думаешь, что они тоже этого не знают? — шиплю я. — Это не совпадение, что настоящий убийца Слоан показал свое лицо, когда мы были так близки к правде. Папа зовет нас сегодня вечером. Это значит, что он хочет, чтобы я держался подальше от тебя.

— Или он просто хочет поговорить.

— В последний раз, когда у нас с отцом был «разговор», он бросил меня в пустыне, а ты чуть не съехала со скалы, — я выдавливаю слова, все еще преследуемый воспоминанием о ее машине, катящейся по воздуху. — Я не могу рисковать снова. Не могу позволить, чтобы с тобой что-то случилось.

Между ее бровями появляется глубокая морщина.

— Зейн, ты не можешь быть со мной все время. Так это не работает. Если кто-то решил причинить мне боль, он найдет способ. Мы с тобой не можем остановить то, что грядет.

Дверь внезапно распахивается. Датч сердито смотрит на меня.

— Отвечай на чертов телефон, Зейн. Мы пытались дозвониться. Ты идешь или как?

— Дай мне секунду, Датч.

Мой брат стонет и с силой захлопывает дверь.

Нахмурив брови в сосредоточении, Грейс берет мой телефон и держит его рядом со своим. Она нажимает что-то на обоих устройствах и ждет несколько секунд, вводя информацию.

— Что ты делаешь?

— Вот, — она возвращает мне мой телефон.

Он открыт с приложением для отслеживания.

— В тот день в парке Каденс рассказала мне, что они с Датчем поссорились, потому что он хотел вживить ей маячок. И хотя со мной этого никогда не случится, — она бросает на меня многозначительный взгляд, — я думаю, что это лучшая альтернатива.

Она ошибается. Есть много способов обойти телефонный трекер. Во-первых, любой здравомыслящий похититель может выбросить телефон в мусорное ведро или передать его тому, кто едет в противоположном направлении.

Но я не буду на этом акцентировать внимание.

Потому что речь идет не о глупом приложении для отслеживания или доступе к ее местоположению.

Речь идет о доверии.

Грейс наконец-то мне доверяет.

Шагнув вперед, я обнимаю ее, пальцы осторожны на ней. Нежные, чтобы не сломать ее. Чтобы не сломать ее доверие, которое подобно хрупкому алмазу. Одно неверное движение, и оно разобьется.

— Что ты делаешь? — Ее глаза расширяются, и она обеспокоенно смотрит на дверь. — Мы не можем сделать это сейчас. Твои братья ждут.

Я ухмыляюсь, когда она откидывается назад и прижимается к стене, пытаясь удержаться на ногах.

Нажав двумя пальцами на ее челюсть, я притягиваю ее голову вниз и целую в лоб.

— А что, по-вашему, я собирался сделать, мисс Джеймисон?

Я выгибаю бровь.

Она прочищает горло и вытирает руки о юбку. Я не вижу, как румянец проступает по ее коже, но я могу сказать, что она взволнована.

— Иди, — хрипло говорит она, отталкивая меня.

Я прижимаюсь бедрами к ее бедрам и жду, когда ее глаза встретятся с моими.

— Мне все равно, насколько искалечено мое запястье. Как только вернусь, приму самое сильное обезболивающее, что у меня есть, и отведу тебя в постель.

— Спать?

Она хлопает ресницами с фальшивой невинностью.

Кончики моих пальцев касаются ее шеи.

— Ты будешь наслаждаться приятным, глубоким сном, когда я закончу. Это считается?

Ее зубы закусывают нижнюю губу, дыхание становится прерывистым.

Датч колотит в дверь.

— Зейн, слезь с моей невестки и иди отсюда!

Я изображаю удар кулаком в дверь.

— Я думаю, это расплата.

Грейс тихо смеется. Мои руки болят, когда она отстраняется от меня и открывает дверь самодовольному Датчу.

Я показываю брату средний палец, и он злобно ухмыляется.

Черт его возьми.

Когда мы ведем Грейс в ее комнату, я говорю:

— Не пугайся, если увидишь здесь парня позже. Я поставлю кого-нибудь охранять твою комнату.

— Холла? — спрашивает Датч.

— Нет, черт возьми. — Я хмурюсь. — Я не против, чтобы он был нашим лакеем в школе, но я все равно не доверяю ему Грейс. Я знаю начальника службы безопасности в отеле. Они делают условия за правильную сумму денег.

Грейс качает головой, явно не соглашаясь с шумом, который я поднимаю, но мне все равно.

Мы останавливаемся перед нашим гостиничным номером.

Грейс открывает дверь.

Я останавливаю ее, тронув за плечо.

— Поставь два стула под замок. Если будут какие-то странные звуки, позвони мне, а затем начальнику охраны. Я пришлю тебе его номер. Кроме меня, моих братьев и Сола, никому не открывай дверь.

— Да, мистер Кросс, — говорит она саркастическим голосом.

От этого у меня пробегает дрожь.

Я заставлю ее повторять это имя, пока у нее не начнет жечь горло.

Датч замечает, как я пялюсь на свою жену, хватает меня за плечо, разворачивает и толкает по коридору.

Грейс шевелит пальцами и запирает дверь. Хорошая девочка.

— Подожди, — я упираюсь ногами в ковер. — Я забыл показать ей, как добраться до пожарной лестницы.

— Мисс Джеймисон может сама о себе позаботиться, — ворчит Датч.

— А как насчет…

— Чем быстрее мы закончим эту встречу, тем быстрее ты вернешься к своей жене, Зейн.

Он прав.

Я прекращаю борьбу и оглядываюсь.

— Где ты припарковал машину?

Пока я бегаю, слышу, как он бормочет:

— А Финн назвал меня жалким.

ГЛАВА 44

Грейс

Подозрение Зейна о том, что настоящий убийца рыскал вокруг всего несколько дней назад возле их дома, звенит у меня в ушах.

Страх пробирает меня до дрожи.

Каждая тень в гостиничном номере прыгает и скачет на меня, словно темнота ожила.

Я включаю все лампы в комнате.

Так мне становится немного легче.

Поставив стулья у замка, сразу же направляюсь к ноутбуку, чтобы подключить флешку и проанализировать данные.

Не все папки были восстановлены, а из тех, что были, лишь несколько связаны с делом Слоан.

Славно не был хорошим человеком, но он был очень популярным наемником. При беглом просмотре файлов можно обнаружить множество громких имен, от политиков, полицейских до знаменитостей по всему городу.

Многие влиятельные люди убили бы за то, чтобы заполучить эту флешку, если бы узнали о ней, но меня не интересуют секреты богачей.

Все, чего я хочу, — это справедливости для Слоан.

Пока я работаю, раздается стук в дверь.

Кожа покрывается колючками, вскакиваю на ноги, оглядываясь по сторонам в поисках оружия.

Зейну не нужно было напоминать мне, что кто-то подрезал тормоза на моей машине и пытался убить меня. Я помню, как мне было больно. Долгие недели восстановления. Каждый раз, когда я