о ее матери. Вместо того, чтобы ответить, он молча смотрел на свою возлюбленную, совершенно не понимая, как может изменить ситуацию в лучшую сторону.

– Мелинда, все, что ты сейчас услышала, – чистая правда. Но прости, сказать ничего больше не могу, потому что завтра вечером ты сможешь увидеть все своими глазами.

– Да что, черт побери, происходит?! – голос Мелинды уже начинал срываться на крик, дрожь сменялась яростью – Почему ты просто не можешь мне все рассказать? Что ты от меня утаиваешь?

– Ничего не утаиваю, просто всему свое время, – ласково проговорил юноша, стараясь не выдать своего волнения, – но я клянусь, что с тобой все будет хорошо. Отныне ничто тебе не угрожает. Я всегда буду рядом.

– Ты чудовище, Аллан! – взорвалась Мелинда. – Вся ваша семейка – это кучка адских чудовищ…

Слетавшие с ее уст ядовитые слова больно вонзились в самое сердце Аллана, подобно заточенным ножам. Напряжение между молодыми людьми стало невыносимым.

– Что вы сделали с мамой? Скажи мне, Аллан…

Стоило имени сорваться с девичьих уст, как парень подскочил и выбежал за дверь. Он не мог больше этого выносить. Не мог видеть ненависть в глазах любимой и слушать проклятия и ругательства в свой адрес. Ему было настолько больно, что он едва нашел в себе силы сдержать подступающие слезы.

Аллан не мог сказать, что конкретно довело его до такого состояния: то ли бурная паника и страх Мелинды, то ли его собственное волнение. До этого момента он был на сто процентов уверен в правильности своего решения, был готов поклясться, что обращение Мелинды и есть тот подарок, который преподнесла ему судьба.

Но так ли это?

Стоило ему задать этот вопрос самому себе, как перед мысленным взором, подобно неоновому рекламному баннеру, всплыли недавние слова Бенджамина. Слова, произнесенные им в тот самый вечер, когда Аллан укусил Мелинду и запустил механизм обращения. А потом еще и похожая реплика Вэллы…

«Ты еще пожалеешь о том, что сделал. Рано или поздно до тебя дойдет, какую чудовищную ошибку ты совершил».

Главная особенность процедуры обращения заключалась в том, что, испив крови, обратного пути не было. Если обращаемый человек по каким-то причинам не исполнял три обязательных обряда в течение девяти дней и тем самым не позволял своему организму перестроиться на новый уровень, в скором времени он умирал.

Бенджамин это прекрасно понимал, как и понимал чувства своего младшего брата, поэтому несмотря на всю суровость, не стал предпринимать никаких действий. Дело было изначально безысходным, а скорая кончина Мелинды Джонс – вопрос времени.

Аллан осознавал, что Бенджамин не оставит Мелинду в живых, даже если она пройдет полный процесс обращения, более того, он ни за что не допустит, чтобы его брат связывал свою жизнь с простой девушкой.

В тот роковой день в сознании Аллана созрел четкий план, на осуществление которого требовалось совсем немного времени.

«Как только Мелинда совершит третье испитие, – размышлял про себя Аллан, – мы, если потребуется, убежим на другой конец света и будем строить свое счастье подальше от этого поместья».

Там, на лестнице, когда Аллан поднял на руки обмякшее тело Мелинды и уже хотел было распорядиться, чтобы ей готовили новую спальню, Бенджамин сказал:

– Аллан, и месяца не пройдет, как ты захочешь уничтожить свое творение. Не совершай этой глупой, необдуманной ошибки.

На колкие замечания брата юноша не ответил. Его эмоций хватило лишь на то, чтобы бросить на брата осуждающий взгляд и молча исчезнуть в глубине извилистого коридора с любимой на руках.

Сейчас же, когда он трусливо сбежал из комнаты Мелинды, эта фраза Бенджамина гремела в его голове. Подходя к своей комнате, Аллан принял решение не думать о той ночи, потому что подобные мысли только накаляли обстановку. Он ни за что не мог допустить, чтобы его план провалился.

Еще тогда Аллан поклялся, что у них все получится, а если на пути встанут какие-то препятствия, то даже ценой собственной жизни он будет защищать Мелинду.

Оказавшись в своей спальне, Аллан лег на кровать.

Задумчиво разглядывая лепной семейный герб на потолке, юноша и не заметил, как его веки закрылись, и он провалился в сон.

Ему приснился ясный солнечный день, в котором они с Мелиндой наконец-то обрели заветное счастье.

19

Мелинда очнулась на полу в темной незнакомой комнате.

Вокруг царила тишина и ощутимая неприятная сырость, какую можно повстречать лишь в подвале или пещере.

Много лет назад, когда семья Джонс еще пребывала в полном составе, они с мамой и папой поехали на экскурсию – погулять по подземным пещерам, где за целый день им удалось исследовать много длинных, прорубленных в массивных скалах коридоров. Та поездка во всех красках отложилась в памяти маленькой Мелинды, включая пережитые эмоции и ощущения, так что сейчас она была практически уверена, что находится под землей.

«Скорее всего, – заключила Мелинда, – в подвале».

Девушка испытала сильный неподвластный контролю страх. Тело сотрясала крупная дрожь, воображение рисовало огромных пищащих крыс, снующих неподалеку, и отвратительные паучьи гнезда, которые могли в любой момент упасть на ее голову. Но больше всего Мелинду пугал даже не сам темный зловонный подвал, а упущенные подробности того, почему она здесь оказалась.

– Господи, – едва слышным шепотом проговорила девушка, – что за хрень здесь творится?

Примерно через сорок минут после визита Аллана Мелинда заснула в своей кровати. Не трудно догадаться, в каком состоянии пребывала девушка после такого откровенного разговора: ее нервы были до предела накалены. Вскоре девушка забылась крепким сном, а проснулась уже здесь, в этом холодном и незнакомом месте, – в полнейшем одиночестве.

Комнаты в доме Мортисов были богато уставлены антикварной мебелью, которую с руками бы оторвали многие исторические музеи, а это помещение резко контрастировало с тем, что Мелинде довелось увидеть ранее. Окружающее пространство было окутано густым сумраком. Оглядываясь по сторонам, Мелинда натыкалась взглядом на одни лишь голые каменные стены, которые в блеклом сиянии зажженных и расставленных по настенным канделябрам свечей отливали неприятным мокро-серым цветом.

Девушка поднялась на ноги и маленькими осторожными шажками принялась изучать подвал. Наконец она уперлась во что-то, судя по неровной и мокрой поверхности, в стену. Развернувшись, девушка крикнула:

– Здесь кто-нибудь есть? – обратившийся в эхо голос исчез в глубинах необъятного помещения.

Ответа не последовало.

Этой попытки вполне хватило для подтверждения догадки: подвал оказался огромным, и, скорее всего, сейчас Мелинда находилась здесь в полном одиночестве. Девушка даже обрадовалась последнему факту и решила, если будет двигаться вдоль стены, касаясь поверхности рукой, то