ваксы не сделаешь. Хорошая краска и лак без него тоже не бывают. Говорят, и доктора его употребляют на мази и еще что-то. Но главное — без него в хозяйстве не обойтись.

Тут вмешалась Паша и добавила, что скипидар используют даже в парфюмерии. Алексей удивился: с такой-то вонью? Он удивился еще больше, когда услышал от девушки краткую лекцию о том, что из скипидара добывают душистое вещество терпинол, если он, конечно, богат пиненом, но для этого ни в коем случае не годится сульфатный скипидар, потому что содержит меркаптаны, от чего действительно происходит очень неприятный запах, но живичный скипидар с его плотностью 860 граммов в кубическом дециметре при двадцати градусах Цельсия и при показателе лучепреломления один и четыреста семьдесят пять тысячных…

Алексей только поматывал головой. От скипидара Паша легко перешла к канифоли и бальзамам, шеллаку, янтарю, а также ладану, который издревле употребляется при религиозных обрядах. При последнем сообщении Алексей особенно энергично потряс головой и довольно бесцеремонно перебил девушку:

— Вполне-вполне удовлетворен и чувствую, что насквозь пропах ароматом скипидара. Но скажи ты мне, Христа ради, откуда у тебя столь обширные познания в этой… смолологии?

Паша укоризненно взглянула на него и отвернулась:

— Тут не смола… Просто химия мой любимый предмет. Ты вот даже не поинтересовался, где я думаю учиться дальше. А я поступаю на заочное в менделеевский химико-технологический. Экзамены сдала, жду вызова на установочную сессию.

…Н-да! Алексей ощутил, что его этак деликатно, исподволь щелкают по носу и сбивают основательный налет снобизма. И он загрустил: поедет в Москву… без меня… этакая-то купринская Олеся.

И тут же выругал себя за несообразность аналогии: ускакала она от патриархальной Олеси. Однако другого литературного образа подобрать не мог. Ни на кого и ни на что не была похожа эта девушка. Какая-то каждую минуту неожиданная.

Но Паша была просто Паша.

— Лешенька, — шепнула она, — ты на что-то обиделся?

Он тихонько вздохнул и осторожно обнял ее за плечи. Она не отклонилась. А Варфоломей ничего не видел. Он умчался вперед к открывшейся вдруг большой поляне, к поблескивающим при свете звезд накатанным рельсам, к крохотному станционному домику лесного разъезда.

Он искал глазами своего друга Айвенго, чтобы познакомить его со своим вторым другом — Алексеем. Но участкового не увидел.

«Нельзя ли для прогулок…»

Увидеть его было невозможно, разве что услышать, потому что младший лейтенант лежал в стоге сена и ругался. Не громко, но внятно. На сочном партизанском диалекте он шепотом излагал все, что думает по поводу появления на разъезде милой компании. Особенно возмутил его легкомысленный вид пижона, обнимавшего Варькину сестру. Негодование вызывал и сам Варфоломей, надежно усевшийся на скамейку у дощатой кассы. Участковый понял, что именно он приволок сюда парочку, так как ясно расслышал безмятежное заявление парнишки:

— Ничего, он обязательно появится, тогда познакомлю.

«Не иначе, меня ищет, — догадался Айвенго. — Но как сообразил, что я пойду на разъезд? А! Сам же я ему сболтнул что-то про сено. Не хватало, чтобы он в стогу рыться начал».

Варька словно читал мысли участкового.

— Вообще-то я почти что знаю, где он, но раз сам не идет, значит, так надо.

«Спасибо и за это, помощничек», — прокомментировал Айвенго и обрадовался, увидев, что из кассы вышел широкоплечий молодой человек и направился к компании.

Был он постарше Алексея, но одного с ним роста и одет почти так же — в легком летнем костюме и пестрой тенниске. Он радушно улыбнулся студенту и предложил ему пройтись по маленькому перрону. Алексей с легкой тревогой взглянул на Пашу, но девушка спокойно кивнула — она знала этого человека. Издали она видела, как собеседники предъявили друг другу какие-то книжицы, обменялись несколькими фразами и вернулись к кассе. Широкоплечий снова скрылся внутри. Алексей же довольно мрачно поглядел ему вслед, взял Пашу под руку, а Варфоломея за воротник и повлек их обратно к лесу.

— Нам только что популярно разъяснили, — сказал он, — что вечерний перрон — не лучшее место для праздных прогулок. Предлагаю вернуться через этот угрюмый бор под безмятежный свет электрофонарей райцентра и финишировать у танцплощадки. Танцевать не люблю, но там, говорят, бывает пиво.

Паша отнеслась к происшедшему с тихим удовольствием:

— Ну, действительно, чего нам тут делать-то? В лесу лучше.

Лес никогда не был для нее угрюмым, как и для Варьки. Но Варфоломей реагировал на уход с полустанка по-другому:

— Был бы Айвенго, он показал бы, как нас гонять. Что, поглядеть нельзя, как шпионов арестовывают?

— Варфоломей, ты не бредишь? — обеспокоилась Паша. — Знаешь, Леша, он по ночам все бормочет, какого-то Штюбинга ловит, фрейлейн Терезу вспоминает… Я понимаю, что возраст у него такой, но уж больно он впечатлительный. Ему лучше бы читать побольше, а он все кино про шпионов норовит поглядеть… Плохая из меня получается учительница, если не могу родного брата…

На этот раз Алексей слушал ее невнимательно Варфоломей прав: их удалили с полустанка недаром.

— Слушай, друг, где все-таки твой Айвенго?

— В сене. Был. Это точно, он сам про стожок спрашивал. А сейчас не знаю — поезд-то уже пришел и ушел.

Да, из-за темных деревьев пару минут назад отчетливо прозвучал короткий гудок паровоза, а потом появилось над кронами сосен облако светлого дыма. Значит, если и случилось на станции что-то занимательное, то все уже в прошлом.

Они не спеша продолжали путь по рыхлой гравийной дороге, вскоре сзади послышался хруст щебенки: в поселок торопились пассажиры, сошедшие с поезда. Обогнала тетка с двумя сумками через плечо и белеющей на шее связкой баранок — такие в райцентре не выпекали, возили из города. Прошли парень с девушкой в обнимку — Паша деликатно отвернулась. Торопливо прошагал высокий мужик с чемоданчиком, в кителе без погон и в блестящих при луне сапогах. За ним двигался по обочине дороги Айвенго. В неизменной ковбойке и тоже в сапогах, только не в блестящих.

Варфоломей толкнул Алексея в бок и рванулся было к своему другу. Алексей инстинктивно задержал его. И тут ему показалось, что участковый на мгновение благодарно улыбнулся.

А вскоре проехал на велосипеде тот самый широкоплечий. Он словно на прогулке медленно крутил педали и легонько насвистывал «Прекрасную маркизу». Все четверо одновременно поравнялись со стреловидной табличкой на столбе, указывающей влево «Красовщина — 8 км». Велосипедист туда и свернул, помахав компании рукой. Будто знакомым.

Не успели они отойти от указателя сотни шагов, как сзади, со стороны красовщинского свертка, раздался приглушенный крик. «Студент! Вершинин! Давай сюда, быстро!»

Алексея звали одного,