– И третье обещание…

Виды прекрасных равнин и гор, сопровождавшие слова о вечности, сменились белоснежным пространством, посреди которого стоял ты. Ты будто смотрел прямо в душу, когда произнес то, от чего я похолодела.

– Ты получишь бессмертие. Твои мысли, желания, эмоции и твоя уникальная личность навсегда станут частью нового удивительного мира. Там ты будешь жить не в воспоминаниях своих близких, а в форме чистого сознания, навечно поселившегося в созданном тобою и специально для тебя раю. Трансферизм дарует привилегию жить собственной жизнью в любом измерении и в любой момент времени. Благодаря персональным реальностям ты можешь получить любое ощущение и любой опыт. Не этого ли желает каждый из живущих? В лоне Трансферизма уже сегодня ты получишь то, что старые религии обещали людям тысячелетиями.

Подняв руку, ты щелкнул пальцами, и белое пространство вокруг тебя заполнилось людьми – счастливыми, с сияющими глазами, в белых одеждах, они окружили тебя, будто бога.

– Трансферизм. Твой персональный рай ждет тебя. Свяжись с официальным представителем «Транс-Реалити» в своем регионе, чтобы получить подробные инструкции для подключения.

Изображение погасло. А я так и стояла, оторопело глядя перед собой. Даже деловитая концовка не сбила с меня потрясение от услышанного.

Огромный экран обрел прозрачность, опять став панорамным окном. За ним расстилалась долина, быстро темнеющая от надвигающихся сумерек, – я увидела ее по-новому. Будто это была сказочная долина из презентации Трансферизма, обещающая мне вечную жизнь. Мир никогда не будет прежним для меня.

Подойдя ко мне, отец стал объяснять, сколько технических инноваций потребовало создание презентации, какие ее форматы будут выпущены в информационное пространство, какие будут распространяться индивидуально – он задумал целое медиасобытие, грандиозный одновременный запуск по всему миру…

Я кивала головой, изображала интерес, а сама не могла переварить услышанное. Обещание вечной жизни окончательно превращало аттракцион «персональная реальность» в религию, способную привлечь миллиарды адептов, подчинить себе их мысли и желания. На моих глазах происходило невиданное – могущественная медиакорпорация «Транс-Реалити» превращалась в церковь. Обладая такими инструментами воздействия, о которых старые религии и мечтать не могли. И это давало одному человеку – главе корпорации – безраздельную и вечную власть над миром. Вот о чем говорил отец. Вот о чем переживали акционеры.

Несколько дней после визита к отцу я провела в заторможенном состоянии, пытаясь упорядочить свои мысли и обуздать эмоции после всего, что я накануне узнала о Трансферизме. Наконец-то я отчетливо поняла, что беспокоило меня лично. Но мне так не хватало кого-то, с кем я могла обсудить свои опасения! На тебя надежды не было – ты каждый день исчезал еще до рассвета, ведь приближался исторический день – день запуска азовстанской персональной реальности. Отвратительной порнографической оргии, за которую мелкий царек покупал признание народа.

В тот день я заметила, что порядочно набралась только ближе к обеду, когда начала собираться и чуть не споткнулась о собственное платье. Мое присутствие на запуске «Секса с моим мужем» особо не требовалось. Как и в принципе мое присутствие во всей гребаной корпорации. Только черта с два я пропущу это зрелище. Меня вело за собой что-то темное, первобытное, похожее на смесь отвращения и любопытства. Чувство, которое испытываешь к подыхающей гиене. Если уж я причастна к падению мира в пропасть, то хотя бы займу место в первом ряду.

За этот день мне четыре раза звонил сын президента. Первый раз я приняла звонок, заранее зная, что услышу, и не ошиблась. Набиль рвал и метал от ревности, то умолял, то чего-то требовал. В конце концов он меня утомил, и я перестала брать трубку. Он начал забрасывать меня сообщениями, которые я даже не просматривала. Да и что я могла сделать, даже если бы захотела? Ты влюбился в богиню шлюх, мой мальчик!

– Простите? – обернулся водитель, и я поняла, что сказала это вслух.

Когда я прибыла в конференц-зал на двадцатом этаже, там уже собрались причастные к трансляции сотрудники – ты, отец и Рамбан. Акционеров не было. Зато в изобилии водились очкарики с подземных этажей, которых можно было узнать по лохматому виду и оранжевым бейджам. Все, переходя с места на место, возбужденно переговаривались. У длинной стены был установлен ряд экранов, пока без изображения, перед которыми все рассаживались. Я плюхнулась на диван в углу, махнула официанту, разносившему напитки. Атмосфера царила празднично-напряженная, как в центре управления полетами перед запуском ракеты. Мысль про ракету меня насмешила. Я так и представила огромную надувную Каролину Шиллер, летящую с раздвинутыми ногами над Азовстаном. Видимо, я слишком громко хохотнула, чем выдала свое местоположение отцу.

– Катрин, иди к нам! – помахал он мне, указывая на место рядом с собой.

Ты тоже обернулся. Вид у обоих был такой счастливый, что мне сильно захотелось плеснуть на вас из бокала. Но я сдержалась и пошла на зов, стараясь не выдать, насколько пьяна. К счастью, вы были слишком увлечены настройкой связи с Азовстаном, переговорами с подземельем по интеркому и показателями датчиков, возникавшими на экранах.

– Все готово! – наконец объявил Рамбан.

Отец глянул на часы и кивнул. Паоло, в свою очередь, кивнул очкарику в белом халате. Экраны один за другим вспыхнули. На правой половине экранов возникли виды азовстанских улиц, почти безлюдных. На левой переливалось лого «Транс-Реалити» и название проекта. А по центру возник президент Азовстана, сидевший в своем дворце в окружении министров и свиты. Набиля среди них я не увидела.

– Господин президент, мы готовы запускать трансляцию сигнала! – торжественно провозгласил Рамбан.

– Хорошо, хорошо… – Тот выглядел немного нервным. – Все готово, да? Вы там наблюдаете?

– Мы следим за статистикой подключений. – Ты глянул на датчики. – Почти девяносто процентов. Просто невероятно!

– Видели бы вы явку у меня на выборах. Там все сто! – хохотнул президент.

Один из министров что-то сказал, и вокруг стола президента угодливо захихикали.

– Говорит, на свидание с супермоделью приходит меньше, и это правильно. Умелый льстец, надо его повысить, – забавлялся президент.

Прозвучал сигнал таймера, все в комнате замолкли.

– Итак, мы запускаем трансляцию! – скомандовал Рамбан технарям.

На нескольких экранах справа показались картинки с камер наблюдения, установленных в домах азовстанцев. Несколько мужчин расположились в удобных позах с блаженными улыбками на лице, кто рядом с телевизором, кто – подложив под ухо мобильный телефон. А на экранах слева, до этого затемненных, появилась Каролина.

Это был калейдоскоп образов, которые транслировались на всю страну через спутники и использовались алгоритмом для создания персональной реальности. Они наплывали и смешивались: то возникала обаятельная улыбка, открытый для поцелуя рот, то грудь, то изгиб бедра, то руки. Все утопало в розовых и белых тонах и источало такой заряд нежности и эротизма, что даже технари оторвались от своих приборов и притихли.