Была нарушена нормальная деятельность Наркомвоена. Эвакуация проходила весной 1918 года, однако ликвидировать ее негативные проявления пришлось фактически до конца осени. На качестве работы наркомата отрицательно отразился отказ от переезда части кадровых служащих, что связывалось с «квартирным вопросом» – трудностями расселения многотысячной массы госслужащих в неприспособленной тогда для этого Москве. Согласившиеся на переезд служащие оставляли в Петрограде свои семьи и, естественно, отвлекались от работы раздумьями об участи родственников (Наркомвоен, впрочем, организовал постепенный вывоз семей своих сотрудников). Да и сами управления разместить было нелегко – они оказались рассеянными по Москве и даже (например, ГАУ[748]) по Подмосковью. Кроме того, эвакуация наркомата стала настоящим кошмаром для многих жителей новой столицы и во многом изменила облик «первопрестольной».

Как заметил исследователь Марк фон Хаген, советская политическая система зиждилась на четырех ключевых политических институтах: большевистской партии, бюрократическом аппарате, «тайной полиции» (органах ВЧК – ГПУ – ОГПУ – НКВД) и Красной Армии[749]. Летом 1918 года, когда партия меньше года удерживала власть в своих руках и только в июле избавилась от своих временных «попутчиков» – левых эсеров, ВЧК делала свои первые шаги, а многотысячная масса государственных служащих еще занималась поиском квартир в Москве, армия и более чем двухтысячный центральный военный аппарат, во главе которого стоял с марта 1918 года Лев Троцкий, занимали крайне важное место.

22 апреля на заседании ВЦИК Лев Троцкий подчеркнул необходимость создания профессиональной, а «не дилетантской, не импровизированной» армии – с привлечением «всех ценных» военных специалистов, возложением на них ответственности и поручением им организационной, по его выражению – «главной» работы[750] (в плане кадров Троцкий был прагматиком). Троцкий назвал ближайшей задачей Наркомвоена реорганизацию «военного аппарата прошлого, дезорганизованного, расстроенного, не могущественного по количеству лиц, ценностей, которые он обнимает». Этот аппарат предполагалось учесть, организовать и приспособить к той армии, которую мы сейчас хотим формировать»[751] (т. е. массовой регулярной).

Принципы построения армии на основе всеобщей воинской повинности после разгрома левых эсеров утвердил в июле 1918 году V Всероссийский Съезд Советов[752]. Троцкий определил армию как «строго централизованный аппарат, тесно связанный нитями со своим центром», и указал на необходимость установления строгой субординации и стройной системы местных военных органов[753].

К середине января 1918 года сложилась следующая структура наркомата по военным делам. Наркомат возглавлял пленум коллегии Наркомвоена, которому напрямую подчинялись Особое совещание по обороне государства, Ставка Верховного Главнокомандующего и Штаб Всероссийской коллегии по организации РККА. «Узкий» состав коллегии Наркомвоена руководил напрямую сметно-финансовой частью и секретариатом, посредством Управления делами Наркомвоена – центральными (Управление по ремонтированию армии – УРА, ВУА) и главными (Управление военно-воздушного флота – УВВФ, Главное интендантское управление – ГИУ, Главное артиллерийское управление – ГАУ, Главное военно-техническое управление – ГВТУ, Главное военно-санитарное управление – ГВСанУ, Главное управление по квартирному довольствию – ГУ КД, Главное управление по заграничному снабжению войск – ГУ ЗС, Главное управление военно-учебных заведений – ГУ ВУЗ, Главное управление Генерального штаба – ГУ ГШ) управлениями военного ведомства, Главным штабом и Канцелярией Военного министерства. Отдельные члены коллегии Наркомвоена руководили: отделами по демобилизации армии и артиллерийским, Управлением Главного комиссариата ВУЗ и Редакцией печатного органа Наркомвоена[754].

4 марта Ставка Главковерха, как мы уже установили, прекратила свое существование. В результате подрывной деятельности Подвойского сотоварищи от центрального военного аппарата осталась совокупность структур, которые никак не могли обеспечить строительство Красной Армии. В условиях переезда Наркомвоена в Москву и развернулось под руководством созданного 3 марта 1918 года Высшего военного совета строительство центрального военного аппарата.

17 марта 1918 года утвердили первый штат Высшего военного совета: военный руководитель; его помощник (со штатом состоящих при них порученцев и лиц административно-технического состава); генерал-квартирмейстер при Высшем военном совете (с двумя помощниками по оперативной части и двумя – по разведке, начальником связи, заведующим иностранными миссиями и топографом); начальник военных сообщений; полевой инспектор артиллерии; полевой инженер при Высшем военном совете; полевой интендант при Высшем военном совете; инспектор санитарной части при Высшем военном совете; отдел по формированию; Канцелярия при Высшем военном совете[755].

19 марта ВЦИК уточнил компетенцию Высшего военного совета и внес изменения в его персональный состав. Высший военный совет был поставлен «во главе дела обороны страны»: по замыслу создателей, он должен был стать координирующим и контрольным центром военного и морского ведомств, ведающим кадровой политикой военного ведомства (Высший военный совет должен был «осуществлять систематические собирание всех сведений о военных…, пригодных на должности высшего военного командования»)[756]. Структура Высшего военного совета сложилась в мае – июле 1918 года. Рабочий аппарат его получил наименование Штаб Высшего военного совета[757].