исследования стали оказывать военные. Со временем нас даже передали на формальный баланс Министерства обороны, хотя КГБ продолжал нас плотно опекать. Окончательно я понял, что мои дни сочтены, когда из исследований вывели значительную часть ресурсов и обособили их тот самый проект.

– И благая цель перестала быть благой? Даже название проекта – Злые дети…

– Злые дети – это присказка, придуманная лаборантами, – отмахнулся Романов. – ЗД – это просто аббревиатура, полученная из первых букв фамилий двух руководителей проекта, которые выросли, можно сказать, на моих руках в больших специалистов, а потом увели мое детище.

– А кто эти люди?

Романов с изумлением уставился на Виктора.

– Хм, – смущенно сказал старик. – Их фамилии Захаров и… Даурский.

Макаров словно получил удар в челюсть от боксера-супертяжа. Он, конечно, уже догадывался, что дядя Семен имел прямое отношение к проекту. Но что он оказался его руководителем!

– Ты не знал, сынок? – сочувственно спросил Романов. – Надеюсь, Старый не будет на меня в обиде, что я это сказал. Сам же тебя ко мне прислал.

– А почему Старый? – нашел в себе силы спросить нокаутированный Макаров.

– Они с Захаровым стали со временем патриархами педологии. Я-то остался сугубо консультантом на какое-то время. Впрочем, не такое уж и малое. Вот их и прозвали – одного Старым, другого Седым. И решали они уже совсем другие вопросы. Насколько я знаю, блокирование сознания было одной из задач, не самой приоритетной. Я знаю, что работы в этом направлении велись, но я не в курсе их успешности. Это не моя сфера. Видимо, кое-чего они все же в этом плане достигли.

– А чему нас учили?

– Всему. Вас учили и вас изучали. Вы должны были стать экстраспециалистами в разных областях человеческой деятельности. Но обычные методы обучения здесь не помогали. Поэтому, во-первых, отбирался только самый первоклассный материал. Уж извини, что я так цинично о вас говорю. А во-вторых, на вас опробовались самые разные способы стимулирования. И психологические, и медикаментозные, и гипноз, и даже хирургические. Я знаю случаи, когда ребенку вживляли микроэлектроды в мозг. Впрочем, это не сработало, слишком тонкая субстанция. В итоге все же им пришлось признать, что сверхчеловек, который может абсолютно все, – недостижимая цель. Человеческий мозг просто не приспособлен для такой нагрузки. Поэтому по моему совету они были вынуждены разделить обучающихся на потоки согласно приоритетным задачам.

– То есть стали готовить узких специалистов?

– По сути да. Но на самом деле, любой из этих узких специалистов на выходе мог заткнуть по большинству непрофильных дисциплин лучшего выпускника элитных вузов, для которого эта дисциплина была бы профильной. Но вот свою задачу наш выпускник знал просто в совершенстве.

Макаров едва не сказал, что идеальные убийцы из их школы выходили действительно мастерами своего дела. Но удержался. Ему показалось, что старик-идеалист не был в курсе этой стороны работы интерната. Он не хотел делать ему больно. Ведь старик мечтал о всемирной справедливости, а не о том, чтобы его науку использовали для подготовки киллеров.

– Я помог тебе? – спросил Романов. Кажется, ему действительно хотелось помочь.

– Да, огромное вам спасибо. Вы словно мешок с моей головы сняли. Я перестал быть слепым. Только вот что с этим мне делать, пока не знаю.

– Езжай к Мозгоправу, – посоветовал Романов.

– К Басаргину?

– Ты его знаешь?

– Нет, но вы не первый, кто мне советует к нему обратиться.

– А только он может помочь, если в твоей голове что-то напортили. Он был главным по этой части. Он помладше меня будет. Лет эдак на двадцать. Тоже ушел от них, но позже меня. Где-то в начале нулевых годов. Матерый зверюга. Если кто и перепаяет твои проводочки, то только он.

В этот момент зазвонил телефон в кармане Макарова. Тот самый, что дал ему Даурский. Высветившийся номер был ему неизвестен. Он мгновение поколебался, но все же нажал кнопку приема.

– Витя? Это Снежкова, – произнес голос в трубке. – Этот номер мне дал Сергей Носов. У меня плохие новости.

42.

Макаров гнал машину по темной трассе, сжимая руль так, что побелели костяшки. Он не мог поверить в случившееся. Он знал, что это правда, но поверить не мог. Просто не мог.

Серега Носов привел на их «явку» очередную пассию, наврав дома, что он патрулирует город в ночном наряде. Это его любимая отмазка. Его жена, хозяйственная простушка, верила в эту чушь. Или делала вид, что верит. В квартире он нашел труп Даурского.

Анна говорила с Макаровым мягко, чуть ли не извиняющимся голосом. Будто пытаясь смягчить новость, сообщила, что обвинения по поводу убийства Лермана с него сняты, потому что с помощью камер четко идентифицирован автомобиль, принадлежащий члену банды Магомеда, который дежурил возле дома, где погиб хакер. Видимо, Мишу просто каким-то образом вычислили.

На Макарове, таким образом, только две служебные проверки – превышение полномочий при задержании опасного преступника, в результате которого тот был убит, и сокрытие от следствия важного свидетеля Михаила Лермана.

В квартире все еще работали эксперты-криминалисты, и Макаров сорвался в ночь, хотя ехать ему больше ста километров и он вряд ли застал бы тело Даурского на месте. Но на какое-то время логика отказала.

Он просто обязан был быть там.

Он бил кулаками по рулю, орал в полный голос. Дядя Семен не умер от болевого шока или потери крови. Ему сломали шею. Эта кровожадная тварь добралась до него!

Ярость душила Макарова. Дядя Семен был единственным близким ему человеком на этой Земле. Макаров проклинал себя за то, что оставил его одного. «Виктор-победитель» что-то пытался вякнуть о ловушке, о том, что плевать на Лермана, ведь сейчас за Макаровым побег из-под охраны, а про это Снежкова не сказала ни слова. Но Макаров и «Витя» легко его заткнули. Хладнокровный циничный карьерист был просто раздавлен бешеным напором эмоций.

За два квартала до места на узкой улочке, забитой припаркованными машинами, дорогу Макарову перегородил мусоровоз. Он стоял неудобно, не у самой обочины, не позволяя проехать. Два мужика в оранжевых светоотражающих жилетках лениво толкали по дороге мусорный контейнер.

– Быстрее давайте! – крикнул им Макаров. Нервы и так уже натянулись до предела, и вынужденная задержка на последних шагах выводила его из себя.

– Пошел на х… – спокойно и акцентированно ответил один из мусорщиков.

Не отбрехнулся, а именно четко и осознанно послал. Это оказалось последней каплей. Макаров выскочил из машины и стремительно пошел к наглецу. Багровая пелена залила глаза. Жгучая боль кольнула затылок – «Виктор» выбрался из своего схрона и пожелал