Это был уже другой голос, грубее и ниже, чем у глашатая.

– Оставьте оружие и валите отсюда…

– Ты старший, что ли? – спросила Ханна.

Грубый голос отозвался не сразу, после паузы.

– А то…

– Предлагаю поговорить.

– А о чем с тобой разговаривать? Тебя считай что уже нет… Вы все покойники.

Гонсалес скользнул вдоль кузова, под тент – оттуда можно было не высовываясь оценить диспозицию.

– Сколько у тебя человек, старший? – крикнула Ханна.

– Ага! Так я тебе и сказал…

– Готовься, телочка! – вернулся в беседу более молодой. – Готовься! Я прямо дрожу от нетерпения!

– У меня два десятка. И два пулемета.

Она игнорировала глашатая – пусть себе куражится. До поры до времени.

– Услышал? Мы вычислим тебя и твоих мальцов. Мы даже не начинали войну.

– У меня людей хватит.

– А у меня хватит патронов. Хочешь подохнуть за соль?

– Ну, это ты пришла ко мне, а не я к тебе…

– Это твоя соль?

– Теперь моя.

– И что ты за нее хочешь?

«Уоки-токи», пристегнутый к плечу Ханны, ожил.

– Я вижу этого засранца, – прошептал Васко. – Могу попробовать снять.

– Погоди, – выдохнула Ханна в микрофон.

– Как мне тебя называть? – крикнула она.

– Какая разница, телочка! – взвизгнул глашатай. – Какая разница? Мы всех вас завалим!

– Хлебало свое завали! – прорычал старший, и глашатай замолчал на полуслове. – Зови меня Джо.

– Что ты хочешь за соль, Джо?

– Вижу визгливого, – снова зашептал Васко в динамик. – Еще один на крыше, на час дня от тебя. Достанем из пулемета. Легко.

– Пока ничего не делай, Васко. Попробуем обойтись без стрельбы.

– Твоя цена, Джо? Да что ты прячешься? Выходи, поговорим! Мы не стреляем!

– Ханна! – заорал Гонсалес без всяких «уоки-токи».

– Ну, что? Зассал?

– Я зассал? Я выхожу! Не стрелять!

Гонсалес метнулся к Ханне, но не успел, она уже встала во весь рост, выйдя из за красного капота тягача.

Обладателю низкого голоса было лет шестнадцать, не более. Приземистый, широкий, он был одет как житель рабочих предместий или фермер, приехавший на ярмарку, – клетчатая рубаха, джинсы, остроносые сапоги. К наряду отлично подошла бы широкополая шляпа, но на Джо красовалась кепка цвета хаки. А вот лицо у него оказалось симпатичное, такое же широкое, как плечи, открытое и чистое.

Ханна, сопровождаемая гневным шипением Васко, спрыгнула с пандуса и пошла навстречу Джо. Не дойдя до противника десятка шагов, она остановилась, медленно и демонстративно вытащила из кобуры пистолет, и положила его на бетон. Джо проделал то же самое со своей винтовкой.

Потом они подошли ближе друг к другу.

– Значит, Ханна? – спросил он.

– Угадал. Что будем делать, Джо?

Он ухмыльнулся.

– Платить мне за мою соль.

– Отец здесь работал, что ли?

– Жили мы тут, – буркнул он, – поблизости…

– И сколько у тебя людей?

– Все мои.

– Да ладно…

– Все мои, – упрямо повторил он, набычившись.

– Есть два варианта, – сказала Ханна. – Первый, самый простой. Мы дадим тебе патроны. Поторгуемся, установим цену, расплатимся и разойдемся. Ты останешься здесь, ждать следующих мародеров. И не факт, что они станут с тобой разговаривать. Но вопрос не в этом. Вопрос в том, что ты думаешь делать дальше? Тебе шестнадцать?

Он посмотрел на нее и поправил кепку.

– Будет, через месяц.

– Два года.

– Что «два года»?

– Тебе осталось два года. Если тебе интересно, мне тоже. Ты все это время будешь торговать солью?

– Какое твое дело? – огрызнулся он.

– Значит, плана у тебя нет.

– Какой нах… план? – прорычал Джо.

Вид у него был не грозный, хотя он старался, а растерянный.

– Тогда послушай второе предложение. Я могу забрать тебя с собой.

Глаза у Джо стали совсем круглые.

– Тебя и твоих друзей.

Он захлопал светлыми ресницами и Ханна отчетливо услышала, как крутятся шестеренки под армейской кепкой. А до нее дошло, что она, похоже, нашла выход из ситуации. Не решила ее совсем, но отсрочила демографическую катастрофу. И вне зависимости от того, поедет с ними Джо и его дружки – это шанс смягчить удар. И как это ей сразу в голову не пришло?

– Зачем мы тебе? – выдавил он из себя наконец.

– Затем, что нас мало. Выживших – мало. А поодиночке не выжить, Джо. Нам нужны руки, нужны солдаты, нужны охотники. Ты же охотник?

– Это хитрость? – спросил он. – Ты хочешь убить нас?

Ханна вздохнула.

Она внезапно стала совершенно спокойна. Джо явно не годился в мыслители, но он не был зверем, хотя изо всех сил старался им казаться. Он не был опасен. Он был испуган. Растерянный мальчишка с окраины маленького городка.

– Послушай. Мы из Вайсвилля, то есть, из Маунт-хилл, это почти сто майлов отсюда – город при военной базе. Рядом Рейстер, он гораздо больше. О нем слышал?

Джо кивнул.

– У нас более трехсот выживших, есть отличный вождь, есть припасы – с голоду никто не умрет… Есть где жить. И каждые рабочие руки на счету. Всего два года, Джо. Ты уверен, что хочешь провести их здесь? На фабрике?

– Кто ты такая, чтобы предлагать мне это? Обычная… – он поискал слово, чтобы не обидеть. – Обычная герла! Кто тебя послушает?

Ханна уже знала что победила, и крови сегодня не будет. Но простые вопросы требуют простых и понятных ответов.

– Так это не секрет, Джо, – ответила она улыбаясь. – Чиф Грег и послушает. Потому, что я – телка этого самого вождя!

* * *

– Довольно неожиданное решение, – сказал Грег. – Теперь у нас на пять ртов больше…

– Это то, о чем я хочу с тобой поговорить.

– Может, стоило поговорить до того, как ты их привела?

– Ты был увлечен мыслью заставить рожать все, что шевелится…

Грег улыбнулся.

– Скажу тебе честно, я от этой мысли не отказался. Готовим общие спальни.

Ханна улыбнулась в ответ.

– Ничего против не имею, если это не связано с обязаловкой и насилием.

– Ты с ума сошла? – спросил Грег с интонацией вождя. Он на глазах превращался из человека в изваяние.