Я ответил утвердительно. Действительно, нужна ли нам новая головная боль в виде появления у границ империи государств, находящихся под влиянием наших недругов и, соответственно, недружественных нам?

Государь задумался.

– Хорошо, мадам, я дам указание военному министру, генерал-адъютанту Дмитрию Алексеевичу Милютину, продумать план продвижения наших войск в южном и восточном направлениях. И насчет переброски части наших сил в порты на Кавказском побережье мы тоже подумаем. Хорошо бы прислать вашего военного представителя в Ставку, дабы продумать чисто практические вопросы предстоящей операции.

Потом государь попросил помочь его союзнику, черногорскому князю Николе I Петрович-Негошу. Двадцать первого мая турки начали наступление на Черногорию со стороны Северной Албании. Командующий турецкими войсками Сулейман-паша, прорвавшись к осажденному черногорцами Никшичу, двинулся на соединение с двумя турецкими армиями, наступавшими с юга и востока. Используя свое численное превосходство, турецкая армия вышла в долину реки Зеты и стала угрожать столице Черногории Цетинье. Надо помочь черногорцам.

– Мадам, ваши войска смогут помочь князю Николе? Это один из самых надежных наших союзников, – спросил государь.

Полковник немного подумала – и кивнула головой. Мне стало ясно, что должность Сулейман-паши в турецкой армии скоро будет вакантным. Но только лишь обещанием помочь дело не ограничилось. Полковник Антонова, извинившись, достала из своей изящной дамской сумочки небольшую коробочку рации, на глазах у изумленного государя длинным ярко-алым ногтем выщелкнула антенну. Лицо ее вдруг стало властным и жестким, голос сухим и отрывистым, и я впервые поверил, что эта милейшая дама действительно самый настоящий полковник.

– Товарищ адмирал, добрый вечер! Государь-император Александр Николаевич просит нас помочь его союзнику князю Николе Черногорскому… Да, дело серьезное и не терпит отлагательств! Спасибо, товарищ контр-адмирал, я сама, вы только подтвердите, если что, – она нажала на своей коробочке еще какую-то кнопку: – Оперативный отдел! Анатолий Иванович, это Антонова. Запишите: Черногория, район реки Зеты и города Цетинье. Произвести воздушную разведку, выявить расположение турецких частей. Потом поднимите авиагруппу и устройте этим мерзавцам второй Карс, да так, чтобы выжившие турки бежали из Черногории впереди собственного визга. Да, товарищ контр-адмирал в курсе.

Кстати, в тот раз их перебросили в Болгарию, против русской армии на Шипке, а где они окажутся в этот раз – неизвестно. Может, под стенами Константинополя… Нет уж, пусть их хоронят там, где они есть! Все, конец связи.

Коробочка исчезла в сумочке, а лицо любезной Нины Викторовны снова стало милым и приветливым.

Государь склонил голову:

– Да уж, мадам, не ожидал, не ожидал! Теперь я сам убедился, что вы по праву носите погоны полковника. Вам смело можно доверить настоящий полк – к примеру, лейб-кирасирский. Шучу. Но, как говорится, в каждой шутке есть доля…

– Шутки? – подсказала Антонова.

– Мило! – восхитился государь. – Надо сказать, неожиданная трактовка знакомой поговорки. Кто это так сказал?

– Слова народные, – отшутилась Антонова. – Никто не помнит имени этого человека, как не помнят фамилию изобретателя колеса.

Слово за слово коснулись и темы дальнейших взаимоотношений Российской империи и Югороссии. Государь сообщил, что для заключения межгосударственных договоров надо каким-то способом заявить о создании Югороссии.

– У государства должны быть соответствующие атрибуты: территория, властные органы, флаг, герб… Гимн, наконец. А так, с кем заключать договор, чтобы его признали и другие государства? С группой лиц, которые неизвестно откуда приехали и неизвестно кто? Ведь вы не кочевая орда, господа, на дворе все же не тринадцатый, а девятнадцатый век.

Полковник Антонова сказала, что адмирал Ларионов уже думает над этими вопросами, и в самое ближайшее время все государственные атрибуты у Югороссии появятся. Далее она сообщила, что неплохо было бы поддерживать постоянную связь между Императорской главной квартирой и флагманским кораблем эскадры Ларионова.

– Ваше величество, соответствующая аппаратура у нас уже есть. Но пользуемся мы ею по-кустарному, менее эффективно, чем могли бы. После легализации здесь нашего присутствия, надо будет развернуть полноценный узел связи. Вы могли бы поддерживать устойчивую связь не только с вашими войсками и адмиралом Ларионовым, но и с вашим братом, великим князем Михаилом Николаевичем в Тифлисе, и даже с Санкт-Петербургом.

Государь задумался, а потом, представив себе открывающиеся перед ним возможности, загорелся идеей потомков.

– Николай Павлович, – обратился он ко мне, – познакомьте полковника Антонову с полковником Чингисханом, пусть они решат все технические вопросы!

Тут уже Нина Викторовна была удивлена до чрезвычайности.

– Какой еще полковник Чингисхан, ваше величество? Это шутка такая?

Пришлось объяснить нашей гостье из будущего, что связью в Императорской главной квартире действительно заведует Чингисхан. Но не тот, который был ханом монголов и мечтал довести свои непобедимые тумены до «последнего моря», а другой – флигель-адъютант императора полковник Губайдулла Чингисхан. Он был младшим сыном последнего хана казахской степи – Жангира.

Чингисхан закончил Пажеский корпус, а потом долгие годы служил в телеграфном департаменте. А после начала войны его назначили начальником движения телеграфной корреспонденции в действующей армии. Вот с этим-то Чингисханом и придется иметь дело мадам Антоновой.

Посмеявшись над этим историческим курьезом, мы прошли в соседнюю комнату, где уже был накрыт стол. Все правильно, по своему опыту дипломата я знал, что самые серьезные вопросы обычно решаются в самой несерьезной обстановке.

10 июня (29 мая), Плоешти, Императорская главная квартира

Капитан Александр Васильевич Тамбовцев

Со всеми повседневными хлопотами, связанными с организацией встреч полковника Антоновой с государем, я как-то не смог выкроить времени для встречи с цесаревичем. Он в четверг слетал на вертолете на «Кузю», встретился там с адмиралом Ларионовым и вернулся поздно вечером, полный незабываемых впечатлений. Похоже, что все увиденное и услышанное там настолько потрясло Александра Александровича, что он дня два не выходил из дома. Наблюдавшие за ним люди сообщили мне, что цесаревич написал несколько писем своей «душке Минни» – цесаревне Марии Федоровне, потом достал корнет и несколько часов наигрывал на нем военные марши и народные мелодии.

Сегодня я решил навестить наследника, благо что появился повод для разговора. Нина Викторовна поручила мне провести зондаж соседней с Югороссией Греции на предмет возможного сотрудничества и взаимодействия – Греция была нашим самым близким соседом, родственна по вере, и ей сам бог велел дружить с Югороссией.

Правда, с греческими делами было не все так просто. Так уж получилось, что страна, получившая самостоятельность во многом благодаря России, из-за откровенного головотяпства канцлера Горчакова стала придерживаться проанглийской политики. В 1863 году британцы, в честь коронации нынешнего короля Георга, подарили Греции Ионические острова. Но король Георг – это принц датский Кристиан-Вильгельм-Фердинанд-Адольф-Георг Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбургский. Во как! Он был избран на греческий престол в семнадцатилетнем возрасте. Через четыре года король женился. Супруга его была русской – старшая дочь генерал-адмирала, великого князя Константина Николаевича, племянница императора Александра II и, стало быть, двоюродная сестра цесаревича. Да, я забыл сказать, что греческий король Георг был родным братом цесаревны Марии Федоровны.