– «Diesel». Круто, да?

– Нет, Майк. В двадцать семь это уже не круто.

– Старпер.

– Клоун.

– Эй, вы двое, – заткнитесь! Сколько можно цапаться? – Кэтрин бесцеремонно выпихивает нас обоих из комнаты, и мы втроем спускаемся вниз.

Впервые за последние два месяца я проснулась раньше будильника и мне не надо никуда спешить. На улице уже вовсю пахнет весной, и, к счастью, у меня сегодня нет занятий, поскольку в академии позавчера изменилось расписание. Отныне по четвергам у второй группы – выходной!

Своего личного водителя я великодушно отпустила, поэтому за завтраком Роберт предложил мне прокатиться с ним до офиса и поторчать там, пока он будет трудиться на благо строительного бизнеса, но я предпочла лениво поваляться в постели, посмотреть сто девяносто шестой эпизод «Друзей», а после отправиться на долгожданную встречу с Селест, с которой мы не виделись, кажется, уже целую вечность.

Облаченная в свои любимые скинни, длинную футболку с изображением Мика Джаггера и высокие синие конверсы, я непринужденно спускаюсь по Бродвею в сторону Лафайетт-стрит и бросаю взгляд на часы. Опять вышла слишком рано, так что придется коротать время в «Старбаксе». Что ж, не беда.

Не успеваю завернуть к кофейне, как на экране высвечивается номер Риз. Черт, это не к добру.

Я неохотно поднимаю трубку.

– Тетя…

– Кэти, милая, доброе утро!

– Доброе утро. Как вы? – из вежливости спрашиваю я, высматривая вдалеке знакомую вывеску.

– Замечательно, дорогая, а ты?

– Тоже неплохо, спасибо.

– Ты занята? Где ты?

Начинается!

– Прогуливаюсь по Бродвею, намереваясь полакомиться эспрессо с ванильным пончиком.

– Отличный план, – она смеется. – Не хочешь заглянуть ко мне в магазин? Судя по всему, ты находишься поблизости…

Вот дерьмо! Я мысленно проклинаю себя за честность.

– Э-м-м, я не знаю, я…

– Поболтаем о том о сем, посмотришь нашу новую коллекцию. Что скажешь? Ты ведь придешь? – уточняет она таким вкрадчивым тоном, что у меня язык не поворачивается ей отказать.

– Да, конечно, – черт! – Назовите мне точный адрес, я пройдусь по навигатору, – бесхребетно проговариваю я, поскольку не в моих интересах рушить наш хрупкий мир.

– 127-я Грин-стрит, милая.

– Ясно, скоро буду.

* * *

Бутик тети оказался меньше, чем я предполагала.

Не вычурный, вполне уютный, за исключением, пожалуй, сумасшедшего количества зеркал, украшающих чуть ли не каждую стену. Кем был ее дизайнер? Закоренелым нарциссом?

Стоило мне войти, как Риз с ходу затащила меня в примерочную и на пару со своей ассистенткой принялась наряжать меня в дорогостоящие модные тряпки, что, безусловно, вызвало мой праведный гнев, однако бежать было уже некуда. Я терпеливо выдержала шестнадцать мучительных примерок и ни разу не пикнула.

– Лесли, упакуй вон те платья для моей племянницы, водитель потом заберет. О, и черный приталенный пиджак тоже.

Что? Я ошеломленно роняю челюсть, но от пререканий воздерживаюсь. Смысл сопротивляться? Все равно она победит.

– Попроси Долорес принести нам кофе и фрукты, – она оборачивается на мою притаившуюся от смущения фигуру. – У тебя ведь еще есть минутка?

Я смотрю на дисплей. Сэл подъедет только через полчаса.

– Да, есть, – отвечаю я.

Просияв, тетя берет меня за руку и тащит за собой.

– Присаживайся, – предлагает она, когда мы проходим в ее впечатляюще светлый кабинет. Я послушно опускаюсь на белый кожаный диван, а она быстро закрывает распахнутое настежь окно и присоединяется ко мне.

– В последнее время нам нелегко пришлось. Бедный Роберт, он едва не поплатился жизнью за проступок своего брата…

– За мой проступок, – поправляю ее я. – Если бы я не поехала за ним, ничего бы не случилось.

– Брось, Кэти. Ты тут ни при чем.

– Разве? – у меня дрожит голос. – Это я нарушила условия их сделки, тем самым спугнув и подтолкнув Феррану к отчаянным действиям. Я все испортила.

– Это неважно. Ты поступила так из любви к моему сыну, а не с целью навредить ему. Согласна, это было безрассудно, необдуманно и…

– Вредоносно, – ворчливо продолжаю я, на что Риз снисходительно улыбается.

– И очень трогательно, – добавляет она.

Трогательно? Я хмурюсь.

– Для тебя, наверное, не секрет, что вначале мы с Шэрил были против ваших отношений. Но вовсе не потому, что мне не нравилась ты или ей не нравился Роберт. Не пойми меня неправильно, я обожаю своего сына, но он очень… своеобразный. Поэтому мы с твоей мамой опасались, что рано или поздно ваши отношения приведут к печальным последствиям, если не сказать хуже, а какому родителю захочется участвовать в этом? – она тяжело вздыхает. – Шэрил попросила меня приглядеть за тобой, чем я и занималась по сей день, но теперь я понимаю, что в этом больше нет необходимости. Вы двое через многое прошли. Ты узнала его дурные стороны, прочувствовала, каково это – любить такого сложного человека и быть любимой им, но тем не менее не сбежала. Забавно, но ты даже умудрилась сделать его лучше! С тобой он стал чуточку добрее, покладистее, увереннее в себе. Вы дополняете друг друга, Кэтрин, а это главное. Конечно, я не берусь прогнозировать ваше будущее, я не Всевышний, но я искренне надеюсь, что вместе вы сумеете преодолеть любые преграды.

Я поджимаю губы и силюсь не расплакаться. Одному богу известно, сколько я ждала от нее этих слов. Должно быть, слишком долго. И сейчас у меня словно груз упал с плеч и наступило освобождение. Я счастлива.

– Кэти, послушай меня, – Риз ласково сжимает мою ладонь и ее лицо озаряется лучезарной улыбкой, – я безумно рада, что именно ты находишься рядом с моим сыном. И прости, что мне потребовалось полтора года, чтобы по-настоящему принять тебя в нашу семью. Добро пожаловать!

Она обнимает меня крепко-крепко, гладит по спине, и все мои страхи окончательно рассеиваются. Она приняла меня, приняла…

– Спасибо, тетя, – шепчу я, сглотнув удушливый ком. – Спасибо.

– Нет, это тебе спасибо, дорогая, что любишь его так сильно. Может, даже сильнее, чем он того заслуживает.

Я смеюсь и утираю выступившие слезы.

– А что с моей мамой? Она разделяет вашу позицию?

– Полностью.

– Вы уже поговорили с ней, да?

Риз невинно хлопает ресницами и уклоняется от прямого ответа.

– Хм, возможно.

Я укоризненно качаю головой. Ох уж эти старые сплетницы! Всюду суют свой нос.