Джо отрицательно качает головой, я настаиваю:

– Уходи. Такой встряски ты не выдержишь. А мне нужно время, чтобы отец тоже это понял… – Не давая оглянуться на распростертого на полу Патрика, подталкиваю Джо к выходу. – Иди. Надо найти Миа.

Открываю дверь – на пороге Анна. Смотрит на Джо, словно видит в первый раз. Да так оно и есть. Раньше она считала его моим сыном, теперь перед ней ее собственный. Мне столько пришлось из-за нее пережить, но все равно ее жалко. Семнадцать лет жизни Джо она потеряла.

– Я звала тебя Джош, – шепчет Анна.

– Он не знает, – говорю, касаясь руки сына.

– О чем? – Он переводит взгляд на гостью.

– Отец лгал, лгал нам всем. Сказал, что твоя настоящая мать умерла, но это неправда.

Анна и Джо молча смотрят друг на друга. Как он на нее похож! Где она была все это время? Где она была все эти годы, пока он взрослел?

– Если б я знала… Если б я знала, то не зашла бы так далеко. Я хотела умереть, но не хватило сил. – Умолкнув, Анна рассматривает свои руки.

А Джо растирает свои. Вот почему Патрик ничего не хотел говорить сыну. «Он так на нее похож, – настаивал Патрик, – она всегда была слабохарактерной, безвольной. Ее сломала семья. Ты же не хочешь, чтобы Джо стал таким же? Она умерла. Больше ничего ему знать не надо».

Джо должен принадлежать мне. Так хотел Патрик. И я согласилась. Я поверила мужу. Поверила, что родная мать не станет искать Джо, что ее нет в живых. Я назвалась Евой, притворилась, что Сара – мое второе имя, и стала матерью Джо. Нужно было проявить настойчивость. Если бы знала, что Анна жива, никогда не стала бы ему лгать. Ни за что.

Анну – резкие морщины, бескровные губы – колотит, но в полных слез глазах ни горя, ни печали.

– Умер? – спрашивает она.

Отрицательно качаю головой.

– Слушай, Анна, – хватаю ее за руку и стараюсь убрать с дороги, – если мы не поможем, у Джо будут проблемы с полицией.

– Мы?

Набираю воздух в легкие.

– Ты можешь ему помочь. Ты. Его мать.

– Это ложь! Опять ложь! Хочешь спасти Патрика? Хочешь спровадить меня, чтобы я не прикончила этого ублюдка своими руками?

– Нет, не ложь. Патрик рассказал о тебе Джо, рассказал, но так все извратил, что мальчик сорвался. Мы должны его спасти.

Анна заглядывает в холл и снова смотрит на меня.

– Это твоих рук дело, – говорю. – Письма, подарки… Патрик распсиховался, взбесился. Как ты и предсказывала, события развивались стремительно.

– Я совсем не хотела поссорить его с сыном! Я хотела, чтобы Патрик разозлился на тебя!

– И подсунула ему фотографию. А знаешь, как потом муж обошелся со мной? А с Миа? А с Джо? Причиненное тебе когда-то зло обрушилось и на нас.

Анна отбрасывает мою руку и прикрывает глаза. Кажется, вот-вот потеряет сознание. Поддерживаю, чтобы не упала. Она прислоняется к стене и сползает на пол.

– Что мы можем сделать? – спрашивает Анна.

Смотрю на Джо.

– Нужно поговорить с Патриком. Если я сообщу полиции, как он поступил со мной и Беном… Ты можешь рассказать свою историю. Патрик не захочет, чтобы все это вскрылось. И тогда… Тогда мы замнем это дело.

Я нервничаю, дыхание перехватывает, голос прерывается. Говорю все это для Джо, сама себе не верю. Во что бы то ни стало его надо выпроводить из этого дома.

– Мама! – Джо смотрит мне прямо в глаза. – Пожалуйста, не надо! Тогда в больнице ты обещала, что никогда не уйдешь.

– Не волнуйся, – голос Анны спокойный, ровный. – Мы все утрясем. А теперь иди, куда велела Сара. Не волнуйся.

Вывожу сына за дверь.

– Ничего не понимаю, – говорит он, оглядываясь.

– Твой отец тебя обманывал. Я тоже… Клянусь, я верила, что твоя мать умерла. Если б знала, что она жива, скрывать бы не стала.

– Не могу… Не могу поверить, что это моя мать.

Беру сына за руку.

– Джо, пожалуйста, только не сломайся на этом. Чья ДНК – значения не имеет. Твоя мать – это я. Может, не самая лучшая, и все-таки, поверь, я люблю тебя. Поверь мне, я все устрою. Пожалуйста, отыщи Миа, и ждите меня. Обещаю, все будет хорошо.

– Я поверил Миа, поверил в ее глупые мечты о героях, о светлом будущем. Начал думать, что оно и правда наступит и я тоже – когда-нибудь потом – буду счастлив.

– Конечно, будешь. А сейчас иди.

Он колеблется, потом приникает ко мне. Чувствую, он боится, что я, как обычно, отвернусь. Но я не двигаюсь, и Джо целует меня в щеку.

– Мам, ты обещала. Найди нас, не забудь.

* * *

Возвращаюсь в дом-убийцу. Патрик уже на ногах. Не умер. Значит, еще есть время спасти Джо. Патрик – скрюченный, руки сцеплены на животе – уставился на Анну.

– Ты сказал, что наш сын умер, – шепчет она.

Патрик отводит глаза.

– А ты ушла, ты его бросила.

– Но я вернулась, а ты сказал, что Джош умер… Как ты мог?

– Ты была пьяна. Пьяна и ни на кого не похожа. Пришла через три месяца и думала, что сможешь опять его получить?

– Но это же мой сын!

– Нет. Ты его не заслужила, – почти кричит Патрик и вдруг умолкает, хватая ртом воздух.

– Не тебе, скотине, об этом судить.

– А разве то было только мое решение? Ты ни разу не спросила, где он похоронен. Поверила на слово и опять сбежала. Ты была рада избавиться от материнских обязанностей.

Анна отступает на шаг, качает головой.

– Неправда. Я думала, Джош умер. Ты убедил меня, что он умер.

Патрик дышит часто, поверхностно.

– По твоему лицу видел… Испытала облегчение.

Он поднял оброненный сыном нож и, шатаясь, подступает к Анне. Бросаюсь, отталкиваю ее.

Патрик поворачивается ко мне. Бледный, истекающий кровью, но все еще сжимает рукоять.

– Сара! – В его голосе слышится раскаяние. – Знаешь, я сам просил Джо меня убить. Говорил тебе, что умру, если ты уйдешь. Ты всегда это знала.

Он набирает в легкие воздух, морщится, судорожно выдыхает. Я дрожу. Пора это прекратить. Нам всем нужно бежать из этого дома.

– Ты собираешься меня прикончить? – шепчет Патрик. – Отправила Джо и хочешь довершить то, что не удалось ему?

Не отвечаю.

– Ты знаешь, я пытался тебя удержать.

– В этом не было необходимости. Когда мы впервые встретились, когда ты принес сына, я сама захотела остаться.

Он отводит взгляд.

– Это ты сейчас так говоришь. А надолго бы тебя хватило? Устала бы, заскучала или встретила другого. Я должен был это предвидеть и заранее принять меры.