этот план Дэнни показался очень сложным. Уильямсу предстояло взять управление кораблем на себя и провести его другим, более безопасным маршрутом.

— Почему нельзя просто предупредить капитана, чтобы он сделал это сам? — спросил тогда Дэнни.

— Разве опытные моряки станут слушать своих пассажиров? — ответил ему Невё. — К тому же предупреждения на «Титанике» имели необъяснимую тенденцию игнорироваться.

— То есть?

— Другие суда предупреждали о том, что впереди ждет очень опасный участок. С судна «Месаба» пришло четкое сообщение о льдах, но оно так и не было передано ни капитану, ни его помощникам. Так же с судна «Калифорниан» послали что-то вроде: «привет, дружище, мы тут застряли во льдах», что старший радист «Титаника» не воспринял всерьез. Многие радисты были приятелями и иногда так друг с другом болтали. Вообще, сообщений поступало достаточно, чтобы заставить «Титаник» насторожиться, однако почему-то ни одно из них так и не добралось до капитана.

— Как будто все сговорились, чтобы капитан ничего не узнал, — пробормотал Дэнни.

— Да, в тот день словно всё было против «Титаника». Но мы-то и идем туда, чтобы все сложилось иначе. У меня есть маршрут, по которому «Титаник» может благополучно преодолеть сложный участок. Он был составлен с помощью приборов из будущего. Конечно, кораблю придется сбавить скорость, ведь он идет чересчур быстро. Голубую ленту Атлантики в итоге он не получит, зато все его пассажиры будут живы.

Оказалось, Уильямс умел управлять судами. Большая часть плана была возложена на него, ему нужно было для вида попытаться предупредить офицеров о надвигающемся айсберге, а после взять их всех в заложники и повести корабль самостоятельно. Задача же Дэнни была совсем не сложной: стоять на ходовом мостике и охранять рубку от Эдуарда. Ему выдали внушительного вида пистолет со странной штуковиной на дуле, которая называлась «глушителем». Этот пистолет теперь оттягивал плечо, покоясь в кобуре под фраком. Дэнни сейчас нарочно воздерживался от алкоголя, чтобы иметь твёрдую руку, хотя он был бы рад пропустить пару стаканчиков. Дожидаться назначенного времени в полном одиночестве было довольно волнительно, и он стал искать, на что можно отвлечься.

За столиком напротив он неожиданно увидел женщину, которой — он готов был поклясться — еще минуту назад там не было. Она была в облегающем черном платье, пила прямо из бутылки и курила сигарету без мундштука. Дэнни решил, что это очень любопытная особа, поэтому посчитал, что можно попытаться поговорить с ней.

— Вы позволите? — спросил он, подобравшись к ее столу.

— Пожалуйста, — разрешила та, указав сигаретой на свободное место.

— Я Дэнни Готтфрид. А вы?

— Элинор Ригби.

— Мисс Ригби…

— Миссис, — поправила она.

— Миссис, — согласился Дэнни. — Так странно увидеть женщину в этой комнате.

— Мы что, по-вашему, не пьём и не курим?

— Ну почему же? На моей родине женщины делают не только это.

— А вы откуда родом?

— Я из Америки. А вы из Англии?

— Нет. — Миссис Ригби покачала головой, отчего её темные кудри тяжело качнулись над открытыми плечами. — Я много откуда. Нигде не задерживаюсь надолго.

— Так вы любите путешествовать?

— Типа того.

Дэнни прищурился и хорошенько разглядел её лицо. Узкий подбородок, прямой нос, высокие скулы и странно изогнутые тонкие брови, выкрашенные в темный цвет. В уголках глаз — маленькие морщинки. На вид ей было чуть за тридцать. А еще выглядела она как-то знакомо.

— А мы с вами никогда раньше не виделись? — спросил он.

— Сомневаюсь. Я вижу вас впервые.

— В последнее время мне каждый человек кажется знакомым.

— Дежавю?

— Да. Постоянно.

— Интересно. — Миссис Ригби подалась вперёд и посмотрела в глаза Дэнни.

Заинтересованность на её лице мгновенно сменилась испугом. Она отпрянула, как будто в неё чем-то брызнули, и поднялась на ноги.

Дэнни подскочил вслед за ней.

— Что-то не так?

— Нет-нет, — ответила она. — Я вспомнила, что забыла выключить… ну этот… камин в каюте. Мне надо бежать.

Она полетела через курительный салон в сторону выхода.

— Постойте! — Дэнни кинулся ее догонять. — Что-то не так, да? И вы поняли, что именно! Мы с вами раньше виделись, ведь так? Я это знаю, хоть и не помню!

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — кинула миссис Ригби.

— Пожалуйста, не уходите. Это нечестно.

Около двери она резко остановилась и развернулась.

— Что вы от меня хотите?

— Просто скажите, что вам известно? — спросил Дэнни.

— Мне ничего не известно.

— Где мы раньше виделись?

— Мы с вами никогда не виделись.

— Я знаю, что вы не одна из пассажирок «Титаника».

— Да? Ну вот я — и я на «Титанике», значит, я пассажирка. Разве нет? — Она развела руками.

— Нет! — возмутился Дэнни. — Скажите, кто вы?

— Я уже говорила.

— Элинор Ригби — не ваше настоящее имя, а песня группы «The Beatles»!

— Я… я не слышала о…

— Да все вы о них слышали! Кто вы?

— До свидания, мистер Готтфрид, — отрезала она и прыгнула за дверь курительного салона.

Когда Дэнни вышел в коридор, то уже не смог её отыскать. Он был уверен, что она путешественница во времени. Иначе и быть не могло. Вот только кто она и где они раньше виделись?

А ещё — кто, черт возьми, такие «The Beatles» и откуда Дэнни знает, что «Eleanor Rigby» их песня?

ПАРИЖ, 2048 ГОД

Жаклин собирала досье на Дэнни Готтфрида, но Эдварду казалось, что она решила написать о нем биографию, потому что найденная информация занимала в текстовом редакторе уже около восьмидесяти страниц. Она решила начать писать о нем с самого начала, то есть — с его рождения, что, по мнению Эда, было бессмысленно, ведь эта информация никакой погоды им сделать не могла.

— Не могу найти, где он родился, — поделилась Жаклин. — Кстати, его мать француженка и детство свое Дэнни провел в Париже.

— И что? — безразлично спросил Эдвард.

— А то, что его родители тоже могли быть путешественниками во времени, а значит, нужно составить досье и на них. О Луизе много чего можно найти, но вот о Дирке Готтфриде — ничего. Ну, кроме того, что он был немцем. Мог ли Дэнни родиться в Германии?

— Чего ты так зациклилась на этом парне? Понравился, что ли?

— Заткнись. Вообще-то, в отличие от тебя, я работаю. А вот чем в последние дни занимался ты… — Жаклин резко застыла, не договорив фразу. Ее взгляд остекленел, и Эдвард понял, что она видит изменение истории.

— Народ, у нас, кажется, что-то случилось, — тут же сообщил Эдвард в наушник.

Эдит и Гюстав, бродившие где-то вдвоем, поспешили вернуться на рабочее место. Эдвард смерил их недовольным взглядом, сдерживаясь от комментария по поводу их