на Галате! Чарнота, открывай сверток, мое сердце чувствует, что в нем ветчина!

Голубков. Я убью всякого, кто прикоснется к этому свертку.

Люська. Что такое? Чарнота, успокой молодого идеалиста. Открывай, я голодна!

Чарнота. Нет, Люси, я сверток не открою!

Люська. Ах вот что! (Голубкову.) Молодой человек, у вас есть деньги?

Голубков. У меня нет денег. Я хожу с шарманкой... все ищу.

Люська. Нахал вы! Нахал!.. Ну решение мое принято! (Уходит через галерейку в комнату.)

Пауза.

Голубков. Вы, Серафима Владимировна... Ах, Серафима Владимировна! Вот я вас нашел, и что же вы сделали с собою? А? Я вас оставил на полгода только, я погнался за вами. А вы, оказывается, что же сделали с собою здесь? Я тифом болел, как и вы. Смотрите, моя голова обрита... Я в тюрьме сидел, и плыл, и бежал, все только за тобою... А ты, что ты делаешь, Сима? Гораздо лучше, ты бы пошла побираться...

Серафима. Кто дал тебе право упрекать меня! Я уже примирилась с мыслью, что ты погиб... Зачем же ты появился опять передо мною? Уходи, [ты только бередишь раны].

Голубков. Глупая женщина, я тебя люблю! Я тебя люблю с той минуты, как ты спала под фонарем... Я за тобою гнался... Я тебя нашел...

Серафима. Нет, это поздно! [Утекло все. Все растеряли во время бега. У меня, Сергуня, есть долги, которые нужно платить. И платить их буду только одна я. Так что, Сергуня, уходи, и каждый из нас будет пропадать по-своему.]

Голубков. Ты это твердо решила?

Серафима. Поверь.

Голубков. Ну ладно, ты никому не достанешься! Ни за деньги, ни без денег!

Бросается к Чарноте, выхватывает у того кинжал и летит к Серафиме.

Чарнота (мгновенно облапив Голубкова, отнимает кинжал). Ну что ты делаешь?

Серафима. Сумасшедший, сумасшедший!

Люська (выходит в шляпе, с маленьким чемоданчиком в руках). Мсье Голубков продолжает представление? Антракт на одну минуту, я кое-что скажу! Ну-с, ваше превосходительство, всего хорошего! Из мужей увольняетесь... Напоминаю вам, что за полгода в Стамбуле мы с вами съели мои серьги, кольца, кулон и белье с метками... И львиная порция у Артурки! На случай, если разбогатеете, пишите в Париж. У Люськи есть знакомство в восточном экспрессе. Объясните, чего полгода я, дура коричневая, сидела здесь? Прощай, Сима! С этим молодым человеком ты не пропадешь, если он тебе, конечно, не перережет глотку...

Ползут вечерние тени, пианино в соседнем дворе играет из «Севильского цирюльника».

Бон нюи![73] Хой гальсинис!..[74] (Напевает в лад с пианино.) Доброй ночи вам желаю, доброй ночи вам желаю! (Уходит.)

Серафима. Но помни, Люська, я иду на Перу! Я тебе деньги вышлю. Я тебе отработаю!

Люська (из-за калитки). Не нужно, я тебе долг прощаю!

Серафима. Не принимаю! (Убегает.)

Голубков (сидя на водоеме). Ах, я несчастный человек! (Кричит.) Серафима, остановись! Дай мне только выздороветь! Я достану деньги, я тебя увезу!

Серафима (появившись наверху, в переулке над двором). Единственный ты человек на свете, Сергуня. Только поздно! Мы погибли. (Скрывается.)

Пауза.

Чарнота. Ты ее любил, оказывается, а я и не знал... (Тоскует.) Мадрид, город испанский!..

Мальчишка-турок (ведет кого-то, манит, изображает шарманку). Здесь, здесь...

Хлудов идет за мальчишкой, опирается на палку. Одет он в синий пиджак и белые брюки. Половина головы седая. Дергает щекой и часто оборачивается через плечо.

Хлудов. На! (Дает мальчишке монету, останавливается и долго смотрит на Чарноту, тот на него.)

Чарнота. Здравствуй, Рома! Что ты смотришь? Вот и ты появился! А я, брат, константинопольский рядовой.

Хлудов (деревянным голосом). Да, вот все так. То ездим, то ходим. Один по следам другого. (Усмехается, кивает в сторону Голубкова.) То я его лечил, то он меня. Все носится с мыслью вылечить. На шарманке играет. (Голубкову.) Ну нашел? Теперь уже нашел? Что молчишь? Идем есть!

Голубков. Хлудов! Я и денег больше не попрошу и ехать больше никуда не заставлю. Я знаю, что у тебя больше нет. Хлудов, я сейчас сам еду в Париж. Я разыщу Корзухина, я возьму у него деньги. Он не имеет права. Он ее погубил! Только видишь, я очень ослабел, я не могу гнаться за ней. Она меня не слушает, а ты человек сильный, верни ее и побереги до моего возвращения. Найди ее!

Хлудов. Серафиму? Куда она пошла?

Голубков. На Перу пошла! На панель! А я больше не могу здесь видеть ничего, я сейчас уезжаю в Париж и достану денег!

Хлудов. На чем ты поедешь? Ты посмотри на себя!

Голубков. Я уже знаю, знаю на чем! Я сейчас играл на шарманке в порту, а капитан мне говорит, я вас в трюме заберу, в Марсель. Даром заберу! Побереги ее только до моего возвращения. И все сделается совершенно ясным. Там женщина, Хлудов, погибает!

Хлудов. О моя тяжесть! О моя совесть! Что еще потребуется от меня?

Голубков. Стереги! Ты видишь, я ослабел.

Хлудов (поворачивается и уходит. Появляется в переулке над двориком, обращается к Голубкову). Так едешь?

Голубков. Да, да!

Хлудов. Если вернешься, найдешь меня на Шишли. Хорошо, я ее задержу! (Поворачивается, чтобы уйти, опять возвращается, достает деньги.) Возьми две лиры на дорогу. Больше у меня нет. (Отстегивает медальон от часов.) Возьми еще медальон, в крайнем случае заложишь! (Бросает деньги и медальон во дворик и исчезает.)

Голубков. Тоска сжимает мне сердце. Ночь наступает, а я погибну без нее.

На минарете появляется муэдзин. Поет сладким голосом.

Муэдзин. Ла! Иль алла, иль Махомет! Рассуль алла![75]

Голубков. Вот она, ночь, падает, а я все не сплю после тифа. Ужаснейший город! (Встает с водоема, беспокойно.) Да, да, чего я жду! В Париж! На каботажном пароходе сейчас в трюме, в Париж!

Чарнота. Я с тобою поеду. Денег-то мы не достанем, я и не надеюсь, а только вообще куда-нибудь ехать надо. Я уже думал в Мадрид... Но в Париж удобнее. В трюм так в трюм! Только чтобы не здесь!

Голубков (идет, расстегивает ворот). Отчего это мне так душно? Почему никогда нет прохлады? (Уходит.)

Чарнота. Париж так Париж. (Подбирает деньги, уходит вслед за Голубковым.)

Далекий тенор в высоте отвечает первому муэдзину: «Ла! Иль алла! Иль Махомет!» Мальчишка-турок подбегает к шарманке и крутит ручку, шарманка играет марш.

Муэдзин. Иль Махомет, рассуль алла!

Сумерки обволакивают Константинополь. Загораются огни. На небе всходит золотой рог. Потом тьма. Сон кончается...

Конец