– Все это я в той или иной мере и без тебя знаю, – раздраженно отмахнулся адмирал. И добавил, по-прежнему не повышая голоса: – Неужели вы даже не допускали подобной возможности? – Он кивнул в сторону погасшего голоэкрана, имея в виду просмотренный фильм. – Между прочим, Корпорация еще не один десяток лет назад назначила баснословное вознаграждение за любые сведения об инопланетном разуме! Или об этом наша доблестная разведка вкупе с контрразведкой тоже не слышала? – судя по тому, что на сей раз донышко адмиральской чашки стукнуло по поверхности стола чуть сильнее, нежели раньше, Главком был всерьез раздражен. Лежащая на диване Маркиза подняла голову и с интересом поглядела на хозяина.

– Слышала, – выдержав взгляд Политова, ответил каперанг, – и некоторое время даже целенаправленно работала в этом направлении.

– Плохо работала! – буркнул Дмитрий Валерьевич. – Что, вообще ничего не нарыли?

– Вообще ничего. Помимо множества прочих мероприятий, мы проверили даже все довоенные сообщения о якобы обнаруженных «артефактах Чужих» – полный бред. Правда, с началом боевых действий МФК основательно почистила все свои архивы.

– «Полный бре-ед», – протянул вслед за подчиненным Главком, – ну и откуда такая уверенность?

Начальник разведотдела улыбнулся:

– Мы ведь тоже все предвоенные годы продолжали искать, Дмитрий Валерьевич! И буквально за несколько месяцев до начала войны наш научный отдел пришел к мнению, что за все годы космической экспансии человечество не получило ни одного достойного серьезного внимания подтверждения наличия инопланетного разума.

– И ведь совсем не ошиблись ваши научники, правда? Ну, разве только самую малость, – иронически хмыкнул Политов. – Ладно, демагогия все это. Нам сейчас дается, возможно, последний и единственный шанс все изменить, и нужно хорошо подумать, как его не упустить. Кстати, капитан, ты на мой вопрос насчет этой чудо-пещеры так и не ответил!

– Да что я могу ответить, Дмитрий Валерьевич? – вздохнул разведчик. – Если уж честно, я даже не совсем понял, что именно считать собственно артефактом – сам этот, гм, подземный комплекс – или ту штуку, что нашел внутри Черногорцев? Вот сейчас придут наши герои-соучастники, может, тогда что прояснится? Вы позволите выйти, хочу кое-кому из моих спецов сыграть, так сказать, раннюю побудку?..

– Отсюда свою побудку бей! – голосом, не терпящим возражений, отрезал адмирал, кивая на собственный коммуникационный терминал. – Не мне тебя учить, Виктор, но ты, надеюсь, понимаешь, что лишние посвященные нам сейчас ни к чему. Вполне достаточно, что о нашей находке знаем мы четверо – ну и наши, как Илья выразился, «фигуранты», конечно.

– Дмитрий Валерьевич, неужели вы серьезно?! – слегка опешил разведчик. – Во-первых, это люди, которым я полностью доверяю и за которых готов лично поручиться, а во-вторых, я вовсе не собираюсь посвящать их ни в какие подробности. Они никогда не узнают ни о Лике, ни о том, что у нас есть координаты месторасположения объекта, – мне просто необходим полный анализ записи, поминутный, а если потребуется, то и посекундный. А понадобится, то и разбитый на десятые доли секунды! Аутентичность самой записи, характеристики голокамеры, тип коммуникатора, условия освещения во время съемки, точное расстояние до снимаемых объектов… да мало ли! И, естественно, никаких контактов с коллегами до завершения нашей будущей операции, а возможно, и после… – Неустроев осекся, наткнувшись на взгляд Политова – адмирал смотрел на начальника разведотдела с неприкрытой иронией:

– Господин капитан первого ранга, ну что вы, право! Разве я вас в чем-то подозреваю? Перестань, Виктор, мы сколько лет знакомы? Старикам иногда положено брюзжать на подчиненных… хотя, конечно, какой ты мне, в сущности, подчиненный? Давай, вызывай своих спецов, все равно спать никому из нас сегодня уж не придется. Сергей Геннадиевич, – неожиданно обратился он к своему начштаба, – а ты-то чего молчишь? Ты, Сережа, за Лику свою не переживай, ничего с ней теперь не случится, она у нас нынче герой, так что готовь представление на внеочередное звание… и рапорт о комиссовании в связи с изменившимся семейным положением. Хватит ей в войнушки играть и боеготовность моих офицеров подрывать. А сам не напишешь, извини, лично ее на гражданку выгоню… с правом находиться в расположении штаба Второй ударной до окончания боевых действий, ясное дело! – подмигнув не ожидавшему подобного поворота контр-адмиралу, Политов встал из-за стола и присел на оккупированный кошкой, под боком которой тихонько посапывал вылизанный и насосавшийся материнского молока котенок, диван: – Ну что, Маркиза, взялась за ум, как я погляжу? Вот и правильно, вот и хорошо. Только ты уж смотри, о том, что нынче слышала да видела, никому. А то ведь сама понимаешь, с каперангом Неманом дело иметь – себе дороже! – Дмитрий Валерьевич рассмеялся собственной шутке и кивнул замершему в нерешительности каперангу. – Давай, Виктор, давай, действуй. Времени и в самом деле мало.

Лика, Данила и Лидка расселись по предложенным им креслам. Никто из них до сего момента не бывал в апартаментах Главкома, и оттого все они, даже непробиваемый диверсант, ощущали некоторую скованность. Проще всего было, пожалуй, старшей Бачининой, которая, во-первых, лично знала адмирала Политова, а во-вторых, общаясь с Чебатуриным, частенько бывала там, куда ее товарищам путь был однозначно заказан. Впрочем, и Баков с Лидкой особенно не робели: старшего сержанта по определению было трудно чем-то смутить, а Лидке, едва успевшей задремать прямо в медблоке, было уже попросту все равно, где и с какой целью она находится. Первым делом их напоили крепчайшим кофе. Лика принюхалась, уловила тонкий аромат: напиток был весьма недурного качества, но… сколько же можно?! И у Сергея в каюте, и здесь. Скосив глаза на сестру, она улыбнулась: младшая тоже косилась на чашку весьма подозрительно. После краткого инструктажа, проведенного главой контрразведки («Мы знаем, насколько вы устали, но после просмотра фильма вы поймете, отчего мы так спешим»), им включили запись. Кроме молодых людей в кабинете находился лишь Главком со своим начштаба и «кап-раз» Неман. Неустроев, поприветствовав при входе Данилу, которого, как оказалось, знал лично, убежал по своим делам, пообещав вернуться через час вместе со специалистами и какой-то необходимой аппаратурой.

Чебатурин издалека наблюдал за «героями», как их окрестил Неман. Запись все смотрели совершенно по-разному. Лика, имевшая к ней самое прямое отношение, – широко раскрыв покрасневшие от усталости глаза и буквально затаив дыхание; Данила, наоборот, совершенно спокойно, будто очередной учебный фильм – и в то же время ни у кого из присутствующих не возникало сомнения, что он замечает даже самую мельчайшую подробность. Лидка же смотрела фильм с таким выражением, с каким школьницы-восьмиклассницы смотрят первый в их жизни «взрослый» фильм: подавшись в кресле вперед, упершись руками в колени и комментируя увиденное себе под нос, чем вызывала на непроницаемом лице контр-адмирала едва заметную улыбку. Надо же, а всего несколько минут назад девушка выглядела такой сонной и безразличной ко всему, что Сергей Геннадиевич даже усомнился, стоило ли вообще вызывать ее на просмотр!