вот, сидит женщина, скорее рязанской внешности, меня представил Рома или Коля: «Чуда, познакомься, это сама Мариэтта Чудакова». Я сделала лицо человека непонимающего. Тогда мне сказали: «Это один из ведущих специалистов по изучению текстов». Занималась она тогда уже Булгаковым и Зощенко, да? А я сказала: «Я люблю Зощенко». В этот момент я его уже любила.

Но у нас не сложилось отдельных отношений, как вот с другими нашими друзьями…

Михаил Шевелев

Зимой 2015-го в Химках дальнобойщики выступали против системы «Платон». Подогнали с десяток фур на площадку перед «Ашаном» и встали в знак протеста. Им была нужна солярка. Налил две канистры, привез. В благодарность мне предложили чаю на импровизированной кухне, которая располагалась в кузове фуры. Только тихо, пожалуйста, – попросили, – там сейчас лекция. В кузове обнаружилась Мариэтта Омаровна Чудакова, которая рассказывала водилам о реформах Александра Второго. Ни до, ни после не видел, чтобы кого-то слушали с таким вниманием.

Зоя Шитова

Кажется невозможным, что Мариэтточка никогда больше не спустится со своего 12 этажа на мой 2-й, не сядет уютно у окна, в которое она любила смотреть, и не скажет: «Наконец покой сошел на мою душу», – затем приходит наша кошка Васечка, укладывается возле нее и преданно смотрит на нее своими зелеными глазками, мы станем пить кофе и говорить абсолютно обо всем. Очень часто она читала стихи, она знала их множество. Незадолго я спросила у нее, кто это написал: «Не говори с тоской: их нет…» – и она тут же прочла («Это же Жуковский!»):

О милых спутниках, которые наш свет

Своим присутствием для нас животворили,

Не говори с тоской: их нет,

Но с благодарностию: были.

Однажды в музее была лекция Мариэтточки, и пришел некий господин, который с порога объявил:

– Хочу послушать живого гения.

Она была невероятно доброжелательным человеком, человеком огромного таланта, всестороннего образования, слушать и общаться с этим чудным человеком было радостью.

Я буду вспоминать о ней всегда с невероятной благодарностью и любовью.

Царствие ей небесное и вечный покой.

Ася Шульбаева

<…> я сейчас заглянула в личные сообщения. И увидела, что ровно три года назад, 22 ноября 2018-го, я написала Мариэтте Омаровне свой домашний адрес. Так откликнулась на ее предложение разослать желающим оставшиеся у нее дома несколько десятков книг формата брошюры «Прекрасные девяностые». Написала медсестра из Закарпатья, ставшая предпринимательницей, по предложению и с предисловием Мариэтты Чудаковой. И Мариэтта Омаровна в свои 81 пошла на почту и сама подписала конверты и разослала незнакомым людям эти книжки. Получив, я поблагодарила на странице ФБ. Надо было еще как-то поблагодарить. Светлая память прекрасному человеку!

Александр Якушев

Сегодня похоронили Мариэтту Омаровну.

Всю эту неделю, каждый день я смотрю по две, по три, по четыре передачи с ее участием, ее лекции, выступления. Некоторые пересматриваю сбился со счета, сколько раз, но нахожу и не виденные мной еще (спасибо, YouTube).

Занятие это для меня привычное. Не помню, как давно, но три года точно смотрю, перасматриваю, слушаю, переслушиваю лекции Чудаковой. Читаю ее книги, разумеется. И буду смотреть и слушать и читать, и старое и новое.

Непривычное то, что в ответ на мой комментарий я уже не получу ответное «Молодец, Якушев!», а чаще «Якушев, не дрейфь!» И привыкать к этому не буду.

Нашел только что это видео <Мариэтта Чудакова о Светлане Алексиевич>. Удивительно и радостно, как, почти слово в слово, Мариэтта Омаровна говорит об Алексиевич то же, что и я думаю. Нам, беларусам, уж точно пора бы уже перестать воротить носы, перестать демонстрировать свое невежество, а надо просто взять и прочесть книги Светланы Алексиевич. Читая их одну за одной, мы поразимся, скольким голосам, скольким нам она не дала кануть в небытие.

Удивительные. Удивительные и вечные.

Приложение

(Из фб Мариэтты Чудаковой)

6 марта 2018

Рассказы о Ленине

1.

Когда нашей дочери Маше исполнилось 3 года 3 месяца, я решила, что она сформировалась как личность и можно отдавать ее в детский сад, не боясь, что ее переделают на советский лад (это подтвердилось). Маша пошла в детский сад, а я, оставив ее на отца, уехала в дом творчества в Дубулты писать очередную книжку.

Когда вернулась, А. Чудаков встретил меня на Рижском вокзале чем-то очень смущенный. – Не удивляйся, – сказал он наконец в метро. – Я над Машиным столиком портрет Ленина прикнопил – из газеты вырезал…

…Тут не удивление – была бы послабее, могла бы и в обморок хлопнуться от таких изменений, происшедших в моей семейной жизни.

– Понимаешь – Машу жалко… Они ее затравят… Меня вызвала заведующая, вся кипит…

– Мы готовимся к юбилею Ленина, а ваша дочь ЕДИНСТВЕННАЯ в нашем детском саду не знает Ленина в лицо!! Кого ей ни покажут – она на всех говорит: Лев Толстой!

…Машина мама с ее пытливостью, конечно, вскоре разобралась, откуда тут возник Лев Толстой… Если кого будет мучить любопытство – расскажу.

2.

В конце второй недели обучения в первом классе советской школы семилетняя Маша вернулась домой разгневанная. Шваркнутый на пол ранец поехал в дальний угол комнаты.

– В школу больше не пойду! – объявила она.

– ?!

– Там дураки какие-то! Спрашивают меня: – Девочка, а ты знаешь, как звали дедушку Ленина?.. Откуда я знаю, как звали его дедушку?! Еще про бабушку спросили бы!!..

Занавес.

9 мая 20

С ДНЕМ ПОБЕДЫ!

В 6 утра 9 мая 1945 года меня разбудила моя няня и крестная мать, мамина старшая односельчанка.

– Вставай, вставай – прыгай, победа!

Ликующий голос Левитана по радио. И я понимаю: победа – это значит, вернется домой живой мой любимый папа! (Кто объяснит – как ребенок в 5, 6 и 7 лет может каждый день понимать, что сегодня может погибнуть ее папа?..)

В ночной рубашке я что есть силы подпрыгиваю на постели…

В первой половине июня мама, принарядившись, отправляется на Белорусский вокзал встречать мужа. Вернувшись, поясняет:

– Поезда идут один за другим. Приедет скорей всего сегодня… Идите гулять во двор, встречайте его!

Мы с младшей сестренкой во дворе. Ей три с половиной года, она никогда не видела своего папу.

И вот к нашему подъезду идет боец – в пилотке, в сапогах, с рюкзаком. Сверкнув на нас единственными в мире огненно-карими глазами, входит в подъезд. Я кричу: