Обычно на выходных к молодоженам приходили родители Роба или Ларри или же Руби с Крисом. Больше шести человек за столом не помещалось, и даже шестерым было тесновато. Кроме того, в квартире было лишь пять стульев и табурет.

По воскресеньям Роб и Ларри участвовали в приготовлении еды, а после мыли посуду. Несомненно, они были лучшими в мире мужьями. Раз в месяц все четверо ходили куда-нибудь на ужин – но только в недорогое место, поскольку они усердно копили на собственное жилье.

Так как работали все четверо, а плата за квартиру была небольшой – Мэттью Дойл сдавал ее неожиданно дешево, – обеим парам удавалось копить деньги достаточно быстро. К тому же у Ларри с Робом уже были некоторые сбережения, в основном по той причине, что им просто не на что было тратить деньги. Их молодых жен это сильно удивило – сами они никогда ничего не откладывали, и, даже если бы они получали в два-три раза больше, вряд ли у них оставались бы деньги. Лишние фунты всегда можно было потратить на что-нибудь нужное, например на одежду.

Однако замужество заставило сестер спуститься на землю. После свадьбы ни у Греты, ни у Хизер не появилось ни одной новой вещи, да и косметику они теперь покупали намного реже. Зато они не жалели денег на хорошие продукты – Ларри даже как-то спросил, так ли уж необходимо иметь в хозяйстве три различных сорта перца.

В очередной раз зайдя за платой за квартиру, Мэттью Дойл рассказал молодым людям, что в Чайлдволе сейчас строятся коттеджи стоимостью две тысячи фунтов за дом – это означало, что начальный взнос составил бы всего двести фунтов.

– Что?! – изумленно переспросила Руби, когда ей сообщили об этом.

– Двести фунтов, мама, и это все.

– Я не про цену. Вы хотите сказать, что он собирает плату за жилье и у вас тоже? Да что с этим Мэттью Дойлом такое? На него работают несколько сотен человек, а он по-прежнему лично обходит своих жильцов.

Мэттью прислал им брошюру с планом квартала, который имел вид двойной буквы «П» – один ряд домов снаружи и один внутри.

В следующее же воскресенье, позавтракав, две молодые семьи отправились смотреть местоположение коттеджей и дружно решили, что оно великолепно: новый квартал строился на старом игровом поле неподалеку от всех нужных магазинов.

– Да, это был бы идеальный вариант, – заявила миссис Уайт, мать Роба, когда они с мужем приехали к молодоженам в гости. Это произошло в тот же день после обеда.

Указав на наружную «П», миссис Уайт продолжала:

– Было бы лучше взять дом здесь, так место будет более уединенным, и до дороги дальше. Попытайтесь заполучить участок на изгибе – они самые большие, так что можно будет отвести больше места подсад.

– Мы могли бы купить дома по соседству! – воскликнула Хизер. – Тогда мы сможем, не выходя из дома, здороваться по утрам, а по вечерам желать друг другу спокойной ночи.

– Я предлагаю внести первый взнос немедленно, пока дома не раскупили, – сказал отец Роба. – Если у вас недостаточно денег, мы можем занять вам нужную сумму.

Родители Ларри также предложили взять деньги у них – как и Руби. И вообще, мир и люди в нем были чрезвычайно добры. Когда Грета отнесла план на работу и показала коллегам, те тоже порадовались за них. Ей порекомендовали хорошего нотариуса и приличный магазин ковров.

Было утро очередного воскресенья. Грета лежала в своей супружеской постели и рассматривала затылок Ларри. После свадьбы прошло уже почти три месяца. Безусловно, воскресенье было самым лучшим днем недели, и, думая о том, что они проведут вместе еще целые сутки, Грета чувствовала себя даже более счастливой, чем обычно.

Ей всегда очень нравился затылок мужа, вот и сейчас Грете захотелось протянуть руку и коснуться коротко стриженных волос у основания мальчишеской шеи, поцеловать розовое ухо. Но на часах было лишь пять минут восьмого, и ей не хотелось будить Ларри так рано. Он много работал, так что ему необходимо было выспаться. В восемь часов она тихонько встанет с постели и сделает чай, а после они займутся любовью – безусловно, этот элемент замужества был самым-самым приятным.

Пока же Грета просто лежала в кровати, смотрела на Ларри и думала о новом доме и о том, в какие цвета покрасить стены, но прежде всего о ребенке, который, как она предполагала, уже обосновался у нее в животе. О ее беременности знал только Ларри, и обсуждать отсутствие месячных с мужчиной было для нее чем-то абсолютно новым. Пора было обратиться к врачу – месячных не было уже два раза. Нужно постараться заселиться в новый дом до рождения ребенка, и тогда все будет просто идеально – как обычно в жизни Греты.

Эти размышления были настолько приятны, что, когда она в следующий раз взглянула на часы, было уже почти восемь. Грета осторожно встала и на цыпочках прошла на кухню. Там уже хозяйничала Хизер, а на плите стоял чайник. У сестры был довольный и чуточку растрепанный вид, и Грета решила, что они с Робом уже занимались любовью, но вслух ничего не сказала. Секс с мужьями был для сестер единственным вопросом, который они никогда не обсуждали.

– Пойдем на десятичасовую мессу? – спросила Хизер, хотя особого смысла в этом вопросе не было: они всегда туда ходили.

– Пойдем, наверное, – ответила Грета, думая о том, что они с Ларри смогут еще часа полтора поваляться в постели. Позавтракают они уже после церкви, и на этот раз завтрак будет «настоящим»: бекон с яичницей, сосиски и поджаренный хлеб.

Хизер тихо сказала:

– Мы не причащались с самой свадьбы.

– Я знаю.

Припадать к телу Христову после часа энергичного секса с мужем казалось Грете кощунством, и, судя по всему, Хизер также считала, что Богу это не понравится.

– Может, на следующей неделе? – неопределенно проговорила Грета.

– Может быть, – в тон ей ответила Хизер.

В этот день на обед должны были прийти мама с Крисом. Девочки приготовили говядину с рисом карри и печенье меренги. Крис принес бутылку красного вина. Грету приводило в восторг то, что мама сошлась с дядей Роба и родственные связи в их большой счастливой семье лишь укрепились.

Обед пошел на «ура», хотя через некоторое время у Греты случилось что-то вроде легкого несварения желудка. Видимо, причиной была беременность, и ее это ничуть не расстроило. Потом мужчины, в том числе и Крис, отправились на кухню мыть тарелки.

– У меня такое чувство, – немного напряженно сказала Грете Руби, – что тебе есть о чем нам рассказать.

– Нечего мне рассказывать.

Грета заметила, что весь обед мать внимательно на нее смотрела.

– Точно?

Щеки Греты вспыхнули, и она поняла, что краснеет.

– Но как ты догадалась? – пробормотала она.

– По твоему лицу, доченька. Ты напомнила мне кошку, которая съела сметану. Так я не ошиблась?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – призналась Хизер.