«Нет, спасибо, мне надо еще обдумать ваше предложение, мы пойдем одни».

«Эх, — вздохнул Дирк, — ну ладно, все-таки, в конце концов, вы поймете, что я прав».

«Ладно, время у нас еще есть. Желаю вам не слишком сильно разочароваться в жизни. До вечера», — сказал штурман с печальным видом.

«Да, вот еще, — он достал из кармана бумажник, вынул три бумажки в десять евро и одну в пятьдесят, — возьмите, они вам понадобятся. К сожалению, российских денег у меня нет».

«Спасибо, — сказала София, — действительно, нам ведь надо доехать до дома».

«Успеха вам не желаю, — произнес Дирк, глядя ей прямо в глаза, — потому что его не будет, но дай вам Бог избежать жестоких ударов судьбы».

Штурман взглянул Соне в глаза, и на его лице было написано, что он хочет поцеловать ее на прощание. Но, смерив взглядом также непоколебимо стоящего Элая, Дирк решил не разыгрывать второй акт драмы, так как времени у него было мало.

«Знаете, — вдруг прошептала Соня, — мне иногда так хотелось бы, чтобы в жизни все было иначе. Совсем иначе. Понимаете? Чтобы были другие воспоминания, другие друзья, чтобы меня волновали другие более значимые вопросы и проблемы. Я недовольна тем, что есть в моей голове, это совсем не лучшее из того, что могло бы быть. Вам, наверно, незнакомо это чувство? Вы такой идеальный и успешный. Хотя и у вас, наверно, есть свои скелеты в шкафу, но они запрятаны слишком глубоко, не правда ли?» — Соня приблизила свое лицо к его лицу.

«Ну, что вы, — голос Дирка стал жестким. — Иногда мне хочется выкинуть свои мозги вместе с памятью в мусорный бак и завести новые. Но я сильный человек и научу тебя жить со всем тем, о чем ты говоришь, плевать на все и наслаждаться. Ты еще не знаешь, что такое настоящее удовольствие. Оно связано с большими деньгами, с опытом, со свободой от комплексов. Ты хочешь узнать? Только тот, кто отчаялся, кто хочет забыться, может в полной мере ощутить этот сладкий с привкусом хмельной горечи вкус напитка любви».

«Я давно узнала все, что интересовало меня. А вы меня не интересуете», — Соне вдруг стало нехорошо на душе.

«Я спешу, до встречи, прошу меня извинить», — Дирк внимательно посмотрел на Софию и, видимо, понял, что продолжать разговор бессмысленно.

Он взял подмышку свой проколотый дипломат и, помахав рукой, бодро зашагал по трапу.

Равнодушно прошел мимо Элая, который не шелохнулся, и не поменял выражение своего лица. Затем штурман сошел на берег и исчез в тумане.

«А тебе что нравятся и Дирк, и Элай?», — робко спросил Данила.

«Не знаю, возможно, и что в этом такого?» — пожала плечами Соня.

«Мне кажется Дирк неплохой человек, а Элай какой-то бешеный», — сказал Данила.

«Надо скорее помыться и бежать, нечего здесь больше делать, хватит болтать», — заторопилась Соня.

В это время к ним подошел Филипп. Он был уже одет в современную одежду — белые брюки, светлую рубашку с коротким рукавом, бейсболку. Через плечо у него была сумка, выглядел капитан очень импозантно.

Широкоплечий, с тяжелыми бицепсами, мужественное обветренное лицо, плотно сжатые губы, морщины, придающие лицу некоторую угрюмость, гладко зачесанные седеющие волосы.

«Вы еще не собрались? — спросил Филипп. — Мы должны пойти в город вместе. Я по дороге расскажу вам кое-что важное, может быть, у нас что-нибудь получится».

«Хорошо, — ответила Соня. — Мы быстренько помоемся и пойдем».

«Я подожду вас в своей каюте. Смотрите, не уходите без меня».

Как только он скрылся из вида, Соня сказала: «Бежим!», схватив за рукав Данилу.

«Разве мы не пойдем с Филиппом? Я хотел бы стать таким как капитан, он замечательный человек, мы не можем вот так просто убежать».

«Пойми, Данила, я тоже успела полюбить его и мне больно с ним расставаться. Но я поняла, что мы должны уйти одни, иначе все получится как в прошлый раз. Я это интуитивно чувствую, доверься мне». Данила схватился за борт корабля, а Соня тянула его за руку.

«Мы должны сами попробовать, в своем доме и стены помогают, «ведь это наши горы, они помогут нам»».

Данила не разделял ее мнение. Но, посмотрев на город, он почувствовал, что дом уже так близко, и решил послушать Соню. «Пошли», — сказал он. Они быстро побежали к трапу. Когда они проходили мимо Элая, который все так же стоял как статуя, возлюбленный взял Соню за руку, и пристально глядя в ее глаза своими черными пронзительными глазами, сказал: «Я буду ждать тебя».

«До встречи, милый», — шепнула Соня и поцеловала его еще раз.

Элай не сказал «я пойду с вами», он не сказал «возвращайтесь обязательно». Цыган как будто пребывал в твердой уверенности, что они обязательно вернутся, и ему идти ему с ними не надо.

Данила и Соня сбежали по трапу. Прошли через стену тумана, который также как и в Турции ограждал парусник от посторонних непосвященных глаз, и попали в порт.

Порт встретил их неприветливо. Все было не так как в Амстердаме — грязь, суета, работающие краны, крики с матом, грузчики, матросы, офицеры в форме. Хмурые озабоченные люди куда-то спешили, не обращая на Соню и Данилу ни малейшего внимания.

Кран выгружал какие-то контейнера с парохода, ставил на погрузчики, которые быстро увозили их куда-то в сторону ангара.

Где то сбоку стояли строительные вагончики, кто-то таскал бревна.

Соня и Данила так и не успели искупаться, только наскоро умылись грязной водой из бочки, которая неизвестно зачем стояла около пристани.

Даня спросил у человека в тельняшке: «Скажите, где здесь выход из порта?» Моряк смерил его удивленным взглядом и показал направление.

Соня и Данила по пути спросили еще у двух прохожих дорогу и, наконец, дошли до проходной.

Выглядели брат и сестра не очень.

Данила был в мятых, потертых и не очень чистых джинсах и рубашке. Сонин модный сарафан и пиджак, купленный ей Даней недалеко от пристани в Амстердаме перед отплытием, тоже оставляли желать лучшего. Соня хоть немного причесалась, а Данила вообще был нечесаный, обросший, и главное — от них исходил острый запах, который на корабле никого не удивлял, а здесь всем бросался в ноздри.

Лица у них загорели и обветрились от смены жары и штормов, их вполне можно было принять за бомжей.

Брат и сестра подошли к контрольно-пропускному пункту. Он располагался в обычном сером здании, похожем на заводскую проходную. Люди сновали туда-сюда. Множество турникетов, через которые проходили, прикладывая электронные карточки или предъявляя пропуска, а у двух будок с обеих сторон от ряда турникетов стояли за стеклом охранники.

«А нас еще не выпустят», — забеспокоился Данила.

«Пойдем!», — сказала Соня и решительно взяла его за руку. Они подошли к турникету. «Пропустите нас, пожалуйста, — сказала она охраннику за стеклом, — мы только что с корабля».