Столовая оказалась совсем рядом, в большом и просторном помещении, разделенном на три зала.

В одном питались рекруты и служащие низшей категории судна, в другом пассажиры-спецы и младшие офицеры, а в третьем, самом дальнем — ВИП-пассажиры и старшие офицеры.

Джек с Фелпсом предъявили свои карты в зале второй категории, и их проводили к столику на двоих, накрытому белой скатертью, в то время как в первом зале — Джек успел рассмотреть это, когда проходил мимо, скатертей не было вовсе.

Вскоре подошел официант в уже знакомой Джеку серой робе и предложил выбрать из меню первые и вторые блюда.

— Мне, как ему, — сказал Джек, не мудрствуя лукаво, и официант ушел.

— А ты сообразительный парень, Джек, — заметил Фелпс. — Настоящий сельский самородок.

— Спасибо, Боб, — ответил Джек, держа до времени руки на коленях, чтобы не взять вилку или ложку не так, как следует. В этом он также решил брать пример с попутчика.

Вскоре принесли суп, и Джек стал не спеша есть, напряженно следя за тем, как это делает Фелпс.

Потом пришел черед брюссельской капусты и ростбифа. И Джек стал есть их впервые в жизни, старательно разрезая мясо, как это делал Фелпс, и за этим занятием даже не замечая нового для себя вкуса.

Когда дело дошло до напитков, Джек тем же движением, что и его попутчик, снял с бутылки пробку и вылил пенящийся напиток в бокал. А потом, как Фелпс, начал пить его большими глотками, отчего у него на глазах выступили слезы.

— Ничего обед, — сказал Фелпс, поднимаясь.

— Да, ничего обед, — согласился с ним Джек, чувствуя в голове необыкновенную легкость.

— Вы там, у себя на пустошах, чем питаетесь? — спросил Фелпс, когда они шли к выходу из зала.

— У себя на пустошах мы питаемся большими плоскими червями! — громко сказал Джек и засмеялся.

— Упс! Да ты пьян, Джек! — заметил Фелпс. — Ты пьян в зюзю…

Он взял попутчика под локоть, чтобы его не слишком шатало, и повел к выходу.

— Ты что же, никогда даже пива не пил?

— Никогда… Даже пива… — подтвердил Джек, счастливо улыбаясь. — Бражку пробовал из водорослей. Но она…

Джек покачал головой и сморщился так, будто его напоили уксусом.

— Понял-понял, на вкус она мерзкая, — проговорил Фелпс, оглядываясь и проверяя, не смотрят ли в их сторону старшие офицеры, которые шли на обед, причем некоторые даже со своими дамами.

Между тем Джек случайно навел резкость на одну из них, яркую брюнетку лет тридцати. На ней было облегающее красное платье, слишком вызывающее для обеда на транспортном судне.

— Привет, — сказал Джек, поравнявшись с ней, и подмигнул, пока шедший с ней полковник смотрел в другую сторону.

— Эй-эй, приятель, — одернул его Фелпс и слегка стряхнул. — Ты что, веди себя прилично, нас же ссадят за такие фокусы.

— Понял… — ответил Джек, который даже в пьяном виде осознавал всю важность этого полета. Он высвободил руку и сказал:

— Спасибо, Боб, теперь я сам.

— Ты точно в порядке? — спросил тот, заглядывая попутчику в глаза.

— Да, здесь прохладно, и мне уже легче, — ответил Джек, беря себя в руки.

— Ну и отлично, а то ты заставил меня поволноваться.

Убедившись, что его сосед в порядке, Фелпс оставил его на сквозняке возле перил, а сам пошел в каюту.

Джек постоял пару минут и уже тоже собрался возвращаться в каюту, как вдруг его тронули за локоть. Он повернулся и увидел озирающегося рекрута, того самого, который был с него ростом.

— Привет, корешок, — сказал рекрут, продолжая озираться. — Ты наш или не наш, я чего-то не пойму?

— Наш, — уверенно заявил Джек.

— А чего со спецами таскаешься?

— Я владелец военной техники, поэтому меня поселили в каюту спецов, — внятно изложил Джек.

— Слышь, тут такое дело. Мы с ребятами бухнуть хотим, только в нашей столовке спиртного нет, а в спецовской бар имеется. Но нас туда не пропустят, а у тебя карта есть.

— Да, у меня есть карта, — кивнул Джек и достал ее из кармана. — Вот она.

— Погоди, убери пока, — снова оглянулся рекрут. — Ну так что, возьмешь нам бухнуть?

— А деньги у вас есть? — спросил Джек, опасаясь по пьяному делу попасться в руки к жуликам.

— Конечно, вот, держи, тут на десять банок пива, синенького такого. И две ноль-пять коньяка. Как раз под расчет.

Джек подставил пригоршни, и рекрут сгрузил ему кучу мелочи и мятых купюр.

— Тара есть? — спросил Джек, рассовывая деньги по карманам.

— Вот, пакет, — сказал рекрут, подавая Джеку сумку. — Потом торкнись вон в ту дверцу, видишь, с надписями? Это электрощитовая, мы с пацанами там тебя ждать будем.

— А почему не в каюте?

— В каюту еще пронести надо, а дежурный капрал просто зверь какой-то. А так мы за пояс рассуем, он хрен чего дотумкает.

— Ладно, я пошел…

— Постой, ты все запомнил? — удержал его рекрут.

— А чего тут помнить? Десять банок пива синенькое такого и две ноль-пять коньяка. Все это в сумку и в электрощитовую. Правильно?

— Молодец, ну иди давай, а я в щитовую.

Расставшись с широкоплечим рекрутом, Джек уверенной походкой вернулся в столовую, предъявил при входе карту и прямиком прошел к барной стойке, располагавшейся между двумя колоннами.

Подождав, когда бармен повернется в его сторону, он выгрузил на стойку все полученные от широкоплечего деньги и сказал:

— Тут под расчет…

— А покупать чего будешь? — усмехнулся бармен.

— Мне десять банок пива синенького такого и две ноль-пять коньяка. Все это в сумку и в электрошитовую.

— Куда-куда?

— Это я не вам. Положите в сумку, пожалуйста.

Бармен покачал головой, однако мелочь сосчитал, положил пиво и коньяк в сумку, а потом спросил:

— Ты рекрут, что ли?

— Обижаешь, приятель. Я спец! — ответил Джек и показал карту.

— Ну поздравляю, — сказал бармен, а Джек взял сумку и, выйдя из зала, начал старательно перечитывать надписи на служебных дверях, которых тут оказалось предостаточно.

Наконец он нашел электрощитовую, открыл дверь и вошел в полутемное тесное помещение, где на темных шкафах перемигивались сотни крохотных лампочек-светлячков.

— Эй, вы где? — позвал Джек, привыкая к темноте.

— Мы здесь, камрад, иди прямо… — позвали его.

Джек сделал еще несколько шагов и разглядел несколько темных силуэтов.