— Кэрри, — позвал он шепотом.

— Что?

Девушка медленно перевела на него взгляд.

— А ведь тебе захотелось поехать за сокровищем, да? Я заметил, после вопроса Патриции ты была в сомнениях.

— Ну… да, — немного смущенно ответила Кэролайн. — Я позволила себе немного помечтать о жаре, о слонах, о скалах с узкими тропинками и пещерах с летучими мышами… Картинки, нарисованные воображением, понравились мне, но это не более чем красивые мечты. Вы с Артуром правы — для подобного нужны дух авантюризма и деньги. А если девочки все-таки выберут поиски и продадут каргас, то лучше бы им нанять профессионалов. А тебе тоже захотелось вернуться в Индию?

— По правде сказать, да, — признался Роберт.

— Это странно, правда? — Кэролайн поправила занавеску на окошке. — Ты раньше так сердился на брата за то, что он сослал тебя в эту страну, но теперь готов все повторить?

— Почему-то да, — произнес Роберт. — В Лондоне я чувствую себя бездельником. И меня душит роскошь: фарфор, белоснежные салфетки, начищенное серебро…

— Статуэтки ангелочков и розочки на обивке и портьерах, — закончила Кэролайн. — Понимаю, как тебе трудно приходится в нашем доме.

— Вытерпеть можно, — пробурчал Роберт.

— Но ради чего ты это терпишь?

— Ради хозяйки.

Кэролайн улыбнулась.

— Ты выйдешь за меня замуж? — шепотом спросил Роберт.

В глазах Кэролайн на миг вспыхнули огненные звезды, ничего подобного он раньше не видел.

— Да, — кивнула она.

Роберт переспросил ее еще дважды, и каждый раз ответ был одинаков:

— Да. Не сомневайся.

— А здорово… я теперь буду любить рюшечки, — растерянно пробормотал Роберт. — Бантики, салфетки, шкафы с одеждой…

— Как их можно не любить? — рассмеялась Кэролайн. — Это, знаешь ли, у некоторых людей называется «комфорт».

— Тогда будем жить с комфортом, — убежденно заявил Роберт. — Я обещаю, что в ближайшее время перестрою свои комнаты в особняке на Риджент-стрит по твоему вкусу.

Звезды вспыхнули вновь, еще сильнее и ярче.

— Тетушка Жанет поможет тебе советами, — прошептала Кэролайн.

Роберт взял ее ладонь — мягкую, теплую и родную — в свои руки. Перевернул и осторожно прикоснулся губами к нежной коже на запястье.

— Обещаю, что не буду ими пренебрегать, — произнес он. — Я стану покладистым, покорным, послушным и домашним. А по воскресеньям ты сможешь выгуливать меня в парке на красном поводке. Ну… как скажешь, Кэролайн, — так и будет.

— Да, думаю, тебе так или иначе, но придется изменить образ жизни, — согласилась девушка.

Роберт внимательно посмотрел на нее — звезды в глазах горели ровно и ясно.

Рождественский аукцион Сотбис 1857 года произвел фурор в лондонских и отчасти международных кругах коллекционеров. Ритуальный кинжал из Восточной Индии с огромным сапфиром в рукояти стал главным символом торгов, но сам по себе продаже не подлежал. Основные баталии развернулись между Лондонским королевским географическим обществом, несколькими лордами и представителями Ост-Индской компании, стремительно теряющей вследствие восстания сипаев свое влияние в Индии, за карту, хранившуюся в рукоятке кинжала.

По совету мистера Кастла каргас был оставлен сестрам Беккет в память об отце, и после аукциона владелицы обещали передать кинжал в Британский музей для показа публике.

Победителями торгов стали три лорда, имеющие крупные владения в колониях на Востоке. Как выяснилось, мужчины договорились обо всем заранее и в финале аукциона, буквально на последних секундах, сильно завысили цену и приобрели карту из каргаса в складчину.

Новые владельцы обязались сразу после окончательного подавления сипайских волнений выслать на поиски сокровищ хорошо подготовленный отряд. В случае удачи лордам доставалось по тридцать процентов от общей суммы найденного клада, а Патриции Беккет и Элизабет Лоуэлл — десять процентов, что, как считал мистер Кастл, с учетом уже выплаченных за карту денег было весьма удачной сделкой.

Элизабет за неделю до аукциона вышла замуж — тянуть со свадьбой дольше было никак нельзя, и хотя тетушки Эндрюс и ворчали по поводу неприличной спешки, ведь со дня гибели полковника Беккета едва минуло полгода, Эдвин и Лиззи не уступили, ограничившись, правда, скромным венчанием в той самой церкви Сент-Николас-Чёрч в Брайтоне, на пути к которой познакомились. Кроме сестер Эндрюс, Патриции и миссис Лоуэлл, на свадьбе присутствовали Роберт Вуд и брат и сестра Джайлзы, после всего произошедшего ставшие жениху и невесте как родные. Кайл Кавендиш, тоже прибывший в последний момент из Лондона, где активно вел приготовления к собственному бракосочетанию, добродушно ворчал, что тихоня Эдвин сумел опередить его, и к тому же свадьба обошлась другу в неприлично мизерную сумму.

Единственной, кто не слишком обрадовался этому браку, оказалась миссис Агнес Лоуэлл. Испугавшись, что теряет монопольные права на сына, она с первых же дней после венчания и переезда семьи в Лондон попыталась дать Лиззи понять, что та ни в коей мере не может рассчитывать на то, что когда-либо станет хозяйкой в доме на Таннер-стрит. Однако в молодой женщине внезапно проснулись гены отца-полковника, и тихая робкая Элизабет наконец показала, чего она стоит. Переживавшая за участь сестры и ее отношения со свекровью Пэт, вскоре приехавшая в Лондон на аукцион и погостить к Лоуэллам, с радостью убедилась, что Лиззи не дает себя в обиду. Наблюдать за развитием семейного счастья Элизабет Патриции было приятно, но она так и не избавилась до конца от своей антипатии к Эдвину, а потому вскоре вернулась к теткам в Брайтон, объяснив, что тем просто необходима ее помощь и компания. Лиззи, однако, взяла с сестры клятвенное обещание к весне вернуться: уже наверняка закончится ремонт в лондонском особняке, и Элизабет еще успеет вывезти Пэт на несколько балов, прежде чем завершится сезон, а саму Лиззи поглотят заботы о малыше, который, вне всякого сомнения, появится на свет к концу июля.

Артур Джайлз, четкая и размеренная жизнь которого так внезапно оказалась нарушена непредвиденными приключениями, путешествиями и тому подобными недостойными истинного джентльмена событиями, с радостью возвратился в особняк на Портлэнд-плейс. Теперь, когда тетушка Жанет вновь принималась изводить его терпение бесконечной женской болтовней и стремлением устроить все в доме на свой французский вкус, Артур относился к этому глубоко философски: спокойно сидел в кресле, курил и трепал собаке уши. В конце концов, он, тетку он знал много лет и способен был вынести се причуды без особого труда. Но сестра… сестра Артура поистине поразила!

Весной 1858 года супруги Роберт и Кэролайн Вуд покинули Великобританию на быстроходном судне. Их путь лежал в неисследованные земли Амазонки. Вдохновившись письмами Уоллеса Альфреда Рассела, переданными в Линнеевское общество его друзьями, Лайелем и Гукером, Кэролайн и Роберт загорелись идеей повторить путь ученого и принять участие в сборе потерянных при пожаре естественнонаучных коллекций. Сам Уоллес Рассел в это время находился на одном из островов Малайского архипелага, но в руках мистера и миссис Вуд имелись восстановленные по памяти страницы дневников и подробные указания, где и как исследователю удалось заполучить самые интересные экземпляры. Средств, так и не потраченных на торжественное венчание в Кентерберийском соборе, хватило на покупку билетов и снаряжения, а благотворительные фонды помогли организовать экспедицию легко и быстро.