Пока снежная лавина воевала в котловане с огненной, людям Уварова и Антоненко удалось сделать несколько небольших подрывов, в результате чего была немного улучшена тропа, ведущая на перевал, а также расширена расщелина, через которую можно было спуститься на ледник. На это ушло около часа, большую часть которого пришлось потратить на уборку камней из образовавшихся завалов. Разведчикам помогали солдаты и красноармейцы.

Оставшиеся внизу с нетерпением ждали сигнала, разрешающего движение. Люди уже немного отдохнули, и им поскорее хотелось убраться из столь негостеприимного места. Получив сигнал по радио, первым на перевал стал подниматься «Ханомаг». Экипаж бронетранспортера остался прежним: Григоров, Штольке и Громыхало. Ганс вел свою машину осторожно, на малой скорости из-за плохой видимости и опасения сбить стоявших по краям тропы красноармейцев и солдат, обозначавших направление движения. Следом за ним, держа дистанцию, начал движение и Максим, усевшийся вместо отца за руль УАЗа. За ними по тропе потянулись и все остальные.

Последним на перевал поднялся «лексус». Кожемяка остановил джип, развернув его так, чтобы Климович имел возможность увидеть плато.

– Ну вот мы и выбрались из капкана, – вздохнул с облегчением Кожемяка.

– Да, еще б чуть-чуть, и даже косточек наших никто не нашел бы, – поддержал его ординарец. – Все бы сгорели, или камни со снегом нас в нем похоронили бы.

Климович молчал и отрешенно смотрел в сторону еле видневшегося сквозь снежно-пепельную бурю котлована с озером. Он понимал, что обратной дороги у них нет, надо двигаться только вперед. Но куда и как долго, этого никто сказать не мог.

В центре котлована, словно фотовспышка через дымную пелену, вдруг ярко вспыхнул белый с искрами огненный шар, на мгновение ослепив людей. Во все стороны от вспышки пошла световая и взрывная волна. Земля затряслась, вздыбилась и начала раскалываться, образуя глубокие трещины, в которые проваливались большие куски горной породы и где исчезала кипящая лава. В небо поднялся огромный гриб пыли, пара и частиц грунта.

– Это ядер… – успел крикнуть Кожемяка, и его голос утонул в грохоте.

Взрывная волна, словно игрушечную машинку, кинула «лексус» прямохонько в расщелину на вершине перевала, после чего обрушила весь проход.

На другой стороне перевала выход из расщелины возвышался над ледником метров на пять. Саперы двумя точными взрывами откололи часть скалы, и люди смогли спуститься вниз по пологому спуску на снег. Снег был достаточно плотным, люди и повозки почти не проваливались, только тяжелые бронетранспортер и автомобили оставляли после себя глубокую колею.

Сама расщелина на вершине перевала протянулась метров на сто, это если по прямой. Но расщелина не была прямой, она извивалась, словно змея. Не успел ротмистр Новицкий с группой казаков ступить на ледник, как позади прогремел мощный взрыв. Земля затряслась, а над горами в небо поднялось громадное пылевое облако, напоминающее большой гриб.

– Матерь Божья! Пресвятая Богородица! Прости нас, Господи! За какие грехи такое лихо на наши головы?!

Из расщелины, как из огромной водосточной трубы, взрывной волной вместе с камнями и пылью выплюнуло побитый «лексус». Перевернувшись несколько раз в воздухе, он пролетел над головами казаков и упал на ледник, утонув в снегу и подняв при этом вокруг себя белое облако. Все, кто был недалеко от места падения автомобиля, бросились к нему. Когда снежная пыль немного осела, люди увидели, что машина лежит на левом боку. Судя по внешнему виду, автомобиль восстановлению не подлежал, да и негде было его восстанавливать.

В числе первых подбежавших к «лексусу» были Уваров и Долматов.

– Живые али нет, ежики курносые? – тревожно спросил старшина-пограничник.

– После такого полета вряд ли, – покачал головой Уваров.

– А что это было, товарищ подполковник? – продолжал интересоваться Долматов.

Уваров из-под ладони посмотрел в небо на начинающий распадаться пылевой гриб:

– Судя по внешнему виду и взрывной волне, похоже на ядерный взрыв. Но откуда он здесь? Е-мое! Неужто нас в светлое будущее забросило?

– Ваш высокоблагородь! Там стонет кто-то! – крикнул Олегу молодой казак.

Заглянув в кабину, они увидели, что от ударов сработала защита и воздушные подушки, надувшись, придавили Климовича и Кожемяку к сиденьям. Оба были в бессознательном состоянии. Кожемяка изредка стонал. У обоих были разбиты лица, но они были живы. Больше всех не повезло ординарцу. У него была сильно разбита голова и неестественно вывернута шея. Из спины торчал большой осколок стекла.

Попробовали открыть двери, но их заклинило.

– Бегом к машинам! Тащите ломы и топоры! Освободите одну подводу, и сюда ее! Быстрее, быстрее! – принялся распоряжаться Олег. Казакам Новицкого он приказал откапывать крышу «лексуса», надеясь через нее вытащить зажатых в машине людей.

Караван встал. К месту трагедии уже спешили люди с ломами и топорами, гнали двух лошадей, запряженных в освобожденную от поклажи подводу. Задыхаясь, в сопровождении санинструктора и медсестры Вари к утонувшему в снегу автомобилю бежал Баюлис. Следом за ними, прижав к груди сумку-чемоданчик с красным крестом и путаясь в длинной шинели, торопился молодой красноармеец. Общими усилиями удалось вырвать правую переднюю дверь и вырубить правую стойку машины. Уваров выхватил десантный нож и перерезал подушки безопасности, а также обшивку салона. Сначала осторожно вытащили Климовича, после Кожемяку. Последним из «лексуса» было извлечено тело ординарца. Всех положили на расстеленный на снегу брезент. После беглого осмотра Баюлис доложил:

– Командир и Кожемяка живые. Побило их немного, но жить будут. Судя по ссадинам и шишкам на голове, у обоих сотрясение мозга. Сейчас они без сознания. Кроме старых ранений у командира полка сломано правое предплечье. Это если не считать порезов и ушибов. У Кожемяки сломана левая рука и несколько ребер. Как они ноги себе не переломали, понять не могу! При ДТП это обычное дело.

– Здесь, Янис Людвигович, не было ДТП, а был удар взрывной волной, затем полет и неудачное приземление, – поправил его Уваров.

Не обращая внимания на его выпад, Баюлис продолжил:

– Сейчас я им шины наложу, рваные раны зашью и уколы сделаю. Кожемяке покрепче грудь перетянем, чтобы ребра лучше срослись. А вот с ординарцем я бессилен.

Пока Баюлис со своими помощниками оказывал первую медпомощь пострадавшим, Уваров устроил короткое совещание с подошедшими к нему командирами.

– Товарищ подполковник, Олег Васильевич, что это такое? Вы нам можете объяснить? Что это было, новый вулкан или что-то другое? Что с Алексеем Аркадьевичем и с вашим современником, будут они жить?

– Товарищи командиры и господа офицеры! Долго говорить не буду, – оборвал все вопросы Уваров. – Одно могу сказать: у нас с вами очень мало времени. Чем быстрее мы отсюда уйдем, тем лучше для нас. Врач заверил, что Климович и Кожемяка будут жить. Ординарец погиб. То, что вы увидели, очень похоже на ядерный взрыв. Это неуправляемый процесс высвобождения большого количества тепловой и лучистой энергии в результате цепной ядерной реакции деления или реакции термоядерного синтеза за очень малый промежуток времени. По своему происхождению ядерные взрывы являются либо продуктом деятельности человека на Земле и в околоземном космическом пространстве, либо природными процессами на некоторых видах звезд. Почему произошел этот взрыв, я ничего сказать не могу. Но знаю точно одно: чем быстрее мы отсюда уйдем, тем больше шансов, что останемся в живых. Все объяснения будут потом. А сейчас все по своим местам, порядок движения прежний. Без остановок спускаемся вниз по леднику. Движение начать немедленно!