Одновременно вели наблюдение и за психбольницей, ночью оттуда никто не выезжал и не выходил, а ведь до города как-то добраться надо. Не спускали глаз и с оставшихся четырех девушек, хотя уверенности, что убийца одна из этих пяти, не было ни у кого. Действовали наобум, ибо других зацепок не имелось. Прошла вторая ночь, затем третья, четвертая... Новые трупы не находились, но и подозрительные женщины под видом проститутки тоже не встречались.

Она не видела Артема несколько дней, как и Вовчика. У Денисовича осведомилась, где ребята, не заболели ли.

– Оба здоровы, – сказал Ким Денисович. – Дежурят ночами, а днем высыпаются. Не волнуйся, все будет хорошо.

Больше не распространялся, ему всегда некогда: то кто-то звонит, то он куда-то несется, то подписывает стопки бумаг и тому подобное. Однако, влившись в коллектив, София начала подмечать некоторые особенности, ухо теперь улавливало не только то, что говорится, но и тон, интонационную окраску, глаза видели подачу фраз, слов и даже междометий. Сейчас, выслушав Кима Денисовича, она не успокоилась, а насторожилась. «Все будет хорошо» – что это? Он будто бы не ей адресовал фразу, а самому себе давал установку, причем задумчиво и глядя в сторону. А установку дают когда? В случае опасности. Да, именно так мы говорим себе, если шаткое положение, или нас преследуют неудачи, или мы боимся грядущих событий: «Все будет хорошо». Совсем Софии стало нехорошо.

Однажды перед концом рабочего дня забежал Вовчик:

– Привет. Как ты тут без меня живешь? Не скучала?

Вот нахал! Но обаятельный нахал, которого невозможно прогнать или отчитать за флирт.

– Вовка, иди сюда, – заговорщицки пригласила его София. – Дверь закрой... Куда вы пропали?

– Кто – мы? – хитро скалился он.

– Ты и Артем.

– В засаде сидим. Мерзнем. И никто не приголубит, не согреет одинокие души на морозе.

– Перестань паясничать. У меня впечатление, будто ваша засада не совсем засада, вы чем-то другим занимаетесь.

– Ревнуешь?

– Вовка, ну и дурак ты! Расскажи подробно... про вашу засаду.

– Один поцелуй – и я разболтаю всю секретную информацию.

– Как тебе не стыдно склонять взрослую женщину к поцелуям?

– Не стыдно. Я мужчина с четырнадцати лет.

– Уф! Ты невозможный. Расскажешь или нет?

Но его позвали, он подхватился и умчался на зов. Так бы София и оставалась в неведении, если б не случайность. Шла к начальнику уголовного розыска с папкой, да задержалась, услышав голоса. Два оперативника курили на лестнице.

– Дохлый номер, она залегла на дно. Шутка ли – три трупа. Нет, не выползет она в ближайшее время.

– Начальству видней, – сказал второй опер. – А мне интересно, что с ней будет делать Артем, когда она залезет к нему в машину.

– Боюсь, ничего не успеет, она деловая баба.

София поспешила подняться, оперативники прекратили диалог, а она на автопилоте пришла к начальнику, отдала папку и то, что он просил отпечатать. Вернулась в кабинет и долго сидела у окна, глядя, как город поглощает ночь. Поднялся ветер, София не столько видела, сколько слышала завывания и дрожание стекол.

Пошел второй час ночи, Артем ездил туда-сюда по пустой улице, Вовка возлежал на полу. Внезапно он заныл:

– Курить охота... Артем, она подбирала мужиков до часу, а мы катаемся всю ночь.

– Могла поменять время.

– Как доложила разведка, подозреваемая под первым номером сидит в дурке, остальные подозреваемые кто дома, кто в гостях, кто в кабаке.

– Чего ты хочешь от меня?

– Не знаю, – вздохнул Вовчик.

– Тогда молчи.

– Так мне же сразу спать хочется.

– Ну, базарь.

– Артем, скажи честно, ты к Софии неровно дышишь? А, молчишь! Значит, неровно...

– Вовка, замри! Стоит!

– Она? Точно она?

– Сейчас проверим... Останавливает!

Вовчик накрылся покрывалом, Артем затормозил.

Борька разошелся всерьез, вопил: мол, он теряет жену, это не жизнь. Откуда в нем столько театральщины? Возбужденно ходил, жестикулировал, оскорблялся, когда жена отмалчивалась, и уходил, потом возвращался.

– Мы уже никуда не ходим! Тебе же некогда! Днем она в ментовке, ночью за компьютером. Я не хочу поедать пельмени из магазина. Ты стала не женой, а соседкой по квартире. Мне нужна жена, которая заботится обо мне и доме, мне нужна домашняя богиня.

– А мне нужен муж, который считается со мной, уважает мои интересы и понимает меня. – Наконец и она открыла рот, но была спокойна, хотя бы внешне. – Муж, а не бог.

– Я бы тебя понял, если б мы нуждались в деньгах, но ты же не нуждаешься! Зачем тебе работа, две работы? Жила же без них, я тебе ни в чем не отказывал.

– Когда-нибудь я буду только писать. А сейчас, Боря, извини, мне необходимо закончить книгу. Иди спать.

– Кажется, у нас дело идет к разводу.

– Нет проблем.

– Что? Что ты сказала? С ума сошла?

– Я в своем уме. А с ума сошла, когда закопалась в твоем доме, послав к черту образование и любимую работу.

– Ты рискуешь, – процедил он и ушел в спальню.

Закончен бал, погасли свечи – это про них. Он привык к другой жене, перемены вызывают в нем агрессивность, тем самым его отдаляя. Да нет, София давно отдалилась. Раньше Борька был доволен, София бесилась, теперь он бесится, а она абсолютно равнодушна к его неврастеническим выпадам. Главное, компромисса не предвидится, дело уже не в Борьке, а в ней. Но пора переключиться, что пока не удавалось. Тревожная ночь. Тревожно бушует ветер на улице. Как там Артем, который ловит на себя убийцу? Только не думать о плохом!

– Все будет хорошо, – дала установку София и...

– По какому праву? – вздернула подбородок Оболенцева.

Про себя Виссарион Фомич отметил: белокожа, черноока, стройна, своенравна – в общем, при ней все, что требуется для успеха у мужчин. Особенно бросилась ему в глаза дерзость, с какой она встретила полицию и – ни малейшего страха. Второе немаловажное обстоятельство заметил он, когда вошел: на видном месте красовались шляпные коробки и две дорожные сумки.

– Мы не станем производить обыск, сударыня, – официальным тоном начал Зыбин, – коль вы скажете, кто девица, у которой имеется красная юбка, синий жакет с опушкой и черная шляпа с перьями.

– Я такой вульгарный наряд ни на ком не видела, – ответила хозяйка.

– Однако, сударыня, женщина в вульгарном наряде живет у вас, она совершила преступление. Распорядитесь, чтоб позвали всех женщин, которые живут и работают в вашем доме.