Я хотела рассмотреть сквозь цветные стекла улицу, но карету вдруг резко качнуло, и мир вокруг наполнился движением, звуками. Будто и не было того странного замирания. Решив, что я окончательно свихнулась и нужно немедленно извиниться за свое неадекватное поведение перед наместником, набралась смелости, прямо посмотрела ему в глаза и выпалила:

– Прости, – последний слог прозвучал еле слышно.

Все переживания разом вылетели из головы, когда я встретилась с пристальным взором зеленых глаз с вертикальными зрачками. Они изучали меня, словно что-то прикидывая. Или ожидая? А в следующий миг мою поясницу пронзила адская боль. Невидимым иглам, воткнувшимся в кожу, не могла противостоять никакая заморозка. Они просто игнорировали ее, высекая, будто искры из камня, брызги слез из глаз. Инстинктивно рванувшись вперед, я неуклюже взмахнула руками, ища опору, но вместо этого начала падать, проваливаясь в глухую бессознательность. Последним образом, вспыхнувшим перед моим внутренним взором, был мужчина с огненными волосами и холодными изумрудными очами, от которого веяло агрессивной решимостью. А потом… темнота.

Тем временем в экипаже…

Сэн придержал потерявшую сознание девушку, не дав ее обмякшему телу соскользнуть на пол, пересел к ней на скамью и, уложив голову сейлин себе на колени, принялся легко водить пальцами по волнистым волосам. Черты ее бледного лица расслабились: болезненный обморок плавно переходил в лечебный сон. А мужчина все гладил и гладил ее, задумчиво смотря на бурлящую жизнью улицу сквозь черно-пурпурные стекла витража кареты. Хорошей все-таки идеей было «оживить» этих птиц. Пустяк для мага его уровня, а романтичная малышка отвлеклась и прониклась. Экипаж сильно тряхнуло от резкого торможения. Наместник поморщился, придерживая спящую девушку.

– Не пугайся, Гринер, это я вынудил остановиться твою карету, – сказал он кучеру, приоткрыв маленькое окошечко, прятавшееся в стене. – Мы возьмем еще одного пассажира.

– Но т-там… – запинаясь, отозвался тот, – там ваш посланник, Мой Сай. И… мирд.

Сэн толкнул ногой дверь, дождался, пока Таас запрыгнет в салон, а потом спокойным голосом приказал:

– К дверям нижнего города, Гринер! Быстро.

– А мирд? – как-то придушенно пролепетал возница.

– Раздави, если не уйдет с дороги, – равнодушно отозвался маг.

Карета тронулась с места, Зоя что-то пробормотала во сне, а Сэн, протянув вперед руку, впитал в ладонь зеленоглазый туман, которым обернулся кот. Собака же, предусмотрительно отскочив в сторону от набирающего скорость экипажа, помахала ему хвостами, потом сложила из них странную комбинацию и, гордо развернувшись задом, скрылась в ближайшей подворотне.

– Мерзкая тварь, – криво усмехнулся наместник, думая о мирде. Он непроизвольно сжал плечо лежащей на его коленях девушки.

– Мама, я спать хочу, – обиженно причмокнув губами, пробормотала та, но так и не очнулась.

– Спи. Спи, моя радость, – прошептал Сэн и снова погладил ее по голове. – Тебе пока рано просыпаться.

В одном из залов нижнего города…

Позолоченные колонны величественно возвышались по всему периметру огромного зала. Десятки кристаллических фонарей, свисающих с них, освещали одетые в золотые драпировки стены. По углам стояли большие зеркала в металлических рамах, похожих на переплетенные фигуры двух змеевидных ящеров. А в центре этого сверкающего великолепия возвышался каменный алтарь, на котором, мирно посапывая, спала миниатюрная девушка с длинными пепельно-русыми волосами. Она лежала на боку, подложив под голову ладони и подтянув к себе согнутую в колене ногу.

На переливающихся складках атласного покрывала ее бледная фигурка выглядела инородно. Словно незримый художник, рисуя картину, забыл добавить красок обнаженному девичьему телу, зато наметил графическими штрихами причудливый узор на ее гибкой спине. Сидящий же на краю каменной плиты мужчина, напротив, отлично вписывался в общую атмосферу этого места. Он был златокожим и златовласым, толстые жгуты его кос обрамляли узкое лицо с высокими скулами, а в нечеловеческих глазах горело золотое пламя.

– Вот уж не ожидал, моя маленькая сейлин, что ты так нестандартно используешь свободу, которую я тебе дал, – гай Светлоликий тихо хмыкнул, любуясь спящей пленницей. – Пора завязывать с прогулками, смертная.

У каждого свои тараканы…

Два крылатых ящера лениво облетали пустошь. Всадники о чем-то переговаривались, удобно устроившись в седлах, надетых на мощные, но гибкие спины кипринов. Позы и неторопливые движения говорили, что азоры не ожидают гостей. Сегодня, как и вчера, позавчера… так и завтра – пока жива та единственная невеста, что сумела добраться до Неронга, избежав смерти. Аше-ары были уверены в отсутствии новых визитеров, но продолжали наблюдать за местом стихийного перехода*, где раньше появлялись обреченные на гибель чужачки.

Сколько их было за последние века? Как только пятьсот лет назад образовался этот энергетический разлом, порталы начали время от времени открываться. Сотни… нет, тысячи девушек попадали сюда и оставались навсегда. Нарядные, красивые и насмерть перепуганные дочери разных миров… Вместо того чтобы обрести счастье в браке, они находили здесь смерть. Зачарованному городу требовалась избранница извне, и посланники Сэн, способные покидать стены Неронга в виде фантомов, ныряли в стихийный портал, искали там потенциальных сейлин и заманивали их на раскинувшуюся перед горным щитом равнину.

Если после встречи с маануками девушки все-таки выживали, их хладнокровно добивали азоры, нанятые сильнейшими для охраны Неронга от постороннего вторжения. В этом заключалась основная работа аше-аров – в сохранении изоляции города, вырванного из столичного мира Тайлаари и заброшенного на маленькую планету, где была пригодная для жизни атмосфера, хорошая природа, но… не было цивилизации. Не было до появления зачарованного города N, обнесенного, словно гигантским забором, красно-коричневым горным кольцом.

Эван молча смотрел на белых всадников из темноты пещеры, которая надежно скрывала его от посторонних глаз. Не то чтобы азоры не обладали ночным зрением – у их расы хватало достоинств, включая и это, но интересоваться содержимым многочисленных туннелей патрульной команде было попросту лень. Наблюдение за равниной, где в последние дни отмечались только стервятники, потрошащие разложившиеся трупы, да разрозненные группы маануков, шныряющих между залежей костей, являлось для тюремщиков Неронга рабочими буднями: скучными, неинтересными… обязательными.

Сегодня здесь не случится ничего нового. Всадники знали это заранее, а принц, ни с того ни с сего отправленный наместником в очередной поход за сейлин, понял только сейчас. И от этого понимания на душе его стало муторно. Эван чувствовал себя обманутым и отчего-то очень одиноким. Перед устремленным вдаль взором мелькали совсем не те картины, что раскинулись впереди. Ему вспомнилась Зоя. Их первая встреча на «кладбище невест», дальнейшее знакомство, разговоры, взгляды… Она была такой милой и хрупкой. В сравнении с ней он чувствовал себя по-настоящему взрослым. А еще сильным, мудрым, благородным. Ее хотелось защищать, оберегать от всех напастей и уж точно не отдавать повелителю для проведения ритуала Возрождения. Но желания принца не имели никакого значения, когда на карту было поставлено так много.