Высказывание прилюдно подобной просьбы никак не могло пойти на пользу человеку, делающему карьеру при дворе короля Бермудо. Кем бы он ни был. Где бы то ни было. А здесь эти слова слышало множество людей. Они звенели со всех сторон, отражаясь бесконечным эхом. Кто-то развлекался за счет Нино ди Карреры. И кто-то за это заплатит.

Он старался не оглядываться на свой отряд, но женский голос, полный страсти, продолжал в подробностях развивать ту же тему, и Нино явственно услышал за своей спиной сдавленный смех.

— О мой неутомимый жеребец, я должна обладать тобой! Заставь меня покориться твоему любовному искусству, мой возлюбленный!

В этом месте звуки разносились необычайно гулко. Это неестественно, вот что! И слова не просто четко доносились отовсюду, они многократно отражались, так что полные желания звуки его имени и живо описанные предполагаемые действия звучали так, будто их пел хор в храме.

Двое дозорных с пепельно-бледными лицами избегали его взгляда. В них не чувствовалось никакого веселья. В любом случае, они бы не осмелились улыбнуться, но вести, которые они принесли, не способствовали легкомыслию. Женщина, завывающая от желания, — это оскорбление, даже смертельное оскорбление; совсем другое дело — вооруженные мужчины, ожидающие их в засаде впереди.

Если судить по внешности и юному возрасту, Нино ди Карреру можно было бы заподозрить в безрассудстве, но он был осторожным командиром опытного отряда, а его дозорные, в особенности, были просто отличными воинами. Немногие отряды получили бы предупреждение заранее. Большинство командиров чувствовало бы себя в полной безопасности в присутствии почти сотни всадников. Нино слишком хорошо понимал, насколько важен этот поход за данью и для Халоньи и для него самого. Он послал дозорных и вперед, и назад, и на оба фланга, но горы вынудили этих людей вернуться. Передовые дозорные заметили тщательно подготовленную засаду у северного выхода из долины.

— Нино! Я вся горю! О любовь моя, я прежде всего — женщина, а потом уже — королева!

Почти невозможно сосредоточиться, когда этот голос наполняет чашу долины. Но сейчас сосредоточиться было жизненно необходимо: тот, кто устроил эту ловушку, должен был точно знать, сколько людей у джадитов. А это означало, что они не имеют численного превосходства. И это грозило серьезными неприятностями. Люди в засаде не могут быть из Фибаса: это было бы абсурдным — отдать золото, а потом напасть на них, чтобы его отнять. И эмир Бадир из Рагозы, под властью которого находился маленький, богатый город Фибас, сам санкционировал выплату этой дани, хоть и неохотно. Зачем выпускать деньги из хорошо защищенных стен, а потом атаковать на открытой местности? Зачем соглашаться платить, если чувствуешь в себе достаточно сил для нападения?

Все это не имело смысла. И поэтому очевидно, что засада организована бандитами. Нино остался доволен тем, что все еще способен ясно соображать — та женщина на горе теперь делилась подробностями, как снимает она одежду в предвкушении его появления — и все понял.

Но оставались еще проблемы. То, что происходило, все-таки было непостижимым. Почти невозможно представить себе банду грабителей, достаточно крупную и хорошо вооруженную, чтобы устроить засаду на пути сотни прекрасно обученных всадников Джада.

Тут Нино ди Каррере пришла в голову одна мысль. Он прищурился. Почесал подбородок. Если только….

— Я вся дрожу, я умираю от желания, умираю. О Нино, приди ко мне с коротким мечом на твоих чреслах!

С коротким мечом?

Один из разведчиков вдруг закашлялся и резко втянул голову. Теперь сзади, где стоял отряд, раздавались явственные звуки смеха.

Это решило дело. Этого было достаточно.

— Эдрик! Ко мне! Немедленно! — Ди Каррера отдал эту отрывистую команду, не оборачиваясь. И сейчас же услышал стук копыт за спиной.

— Да, командир? — Его коренастый, расторопный заместитель, необычно раскрасневшийся, возник рядом с ним.

— Заставь эту женщину замолчать. Возьми пять человек.

Эдрик постарался остаться невозмутимым.

— Конечно, командир. Немедленно.

— Приди, мой жеребец. Я унесу тебя на себе в рай!

Теперь настала очередь Эдрика закашляться, отворачивая красное лицо.

— Когда придешь в себя, — ледяным тоном произнес Нино, — займись делом. Возможно, тебе интересно будет узнать, что у выхода из долины нас ждет засада.

Это быстро отрезвило заместителя.

— Вы думаете, что эта женщина связана с…

— Откуда мне знать, милостивый Джад? — огрызнулся Нино. — Займитесь ею, кем бы она ни оказалась, и быстро возвращайтесь. Захватите ее с собой. Она нужна мне живой. А тем временем мы вернемся обратно на юг и обогнем эту долину, как бы далеко это ни увело нас от нашей дороги. Ненавижу это место! — Он произнес это с большим чувством, чем намеревался. — Не хочу вести отряд в узкое пространство, которое враги хорошо знают.

Эдрик кивнул и пришпорил коня. Воины услышали, как он выкрикивает имена тех, кто будет его сопровождать. Нино несколько секунд сидел неподвижно, изо всех сил пытаясь размышлять под лихорадочные вопли женщины, которые разносились по всей долине.

Несколько минут назад у него возникла важная мысль. Теперь она исчезла.

Но вернуться назад — правильное решение, он в этом уверен, как ему ни противно отступать перед ашаритским сбродом. Если эти бандиты имели наглость устроить ловушку, нет смысла попадать в нее, каким бы сильным ни был его отряд. Здесь надо проглотить свою гордость. Пока. Месть, как говорят, — это вино, которое нужно вкушать медленно.

Он услышал приближающийся топот копыт. Разведчики быстро посмотрели куда-то мимо него. Нино обернулся. Те двое, которым он поручил прикрывать их с тыла, галопом подъехали к ним, резко натянули поводья и остановились.

— Командир! У нас в тылу находится вооруженный отряд! Они перекрыли южный конец долины!

— Мой неистовый, мой король! Возьми меня! Я вся горю!

— Что делает эта проклятая женщина?! — рявкнул Нино.

Он старался сдержаться. Ему необходимо подумать, проявить решительность, не сердиться, не отвлекаться. Он секунду тупо смотрел на разведчиков, потом повернулся назад, на север, и посмотрел в дальний конец долины. Темнота царила там, где горы сходились и образовывали длинную горловину, а солнечный свет исчезал. Засада впереди, и теперь пространство сзади тоже перекрыто. Стоит еще промедлить, и их возьмут в клещи. Если у врагов достаточно людей. Но откуда у них может быть много людей? Это какая-то ерунда!

— Сколько человек сзади? — бросил он через плечо второй паре разведчиков.

— Трудно сказать, командир. Первая группа — человек двадцать пять или около того. За ними, кажется, идут остальные.

— Пешие?

— Конечно, командир. Разбойники не могут…

— Если я захочу узнать твое мнение, я спрошу!