– А я вот сам без людей жил, – отозвался Аркан. – Думал все, что один смогу, а сейчас вот тоже понимаю – глупым был. Наказали меня будто за это, сына отняли. А теперь вот сам не знаю, что будет.

– Хорошо все будет. Найди его, Аркаш, – требовательно попросил майор. – Обязательно найди, и возвращайтесь. Вчетвером возвращайтесь, слышишь?

– Постараемся, – выдавил улыбку охотник. – А вы-то теперь как сами жить будете? Беспалов ведь не успокоится. Война началась, он как с Институтом разберется, к вам полезет, мстить.

– Как и прежде будем, – развел руками комендант. – А что нам еще остается? Победив одну битву, войну мы не выиграли, только растравили противника. Да и не хотим мы войны этой, не продержимся мы долго. Мало нас, да и не готовы мы к войнам. Так, хищников сдерживаем, а человек – опаснее зверья.

Внезапно майор посерьезнел. Казалось, печаль и тревога улетучились, взгляд его стал сосредоточенным. Комендант хотел сказать что-то важное.

– Мы в том году на связь с Чебоксарами вышли, – сказал майор, глядя на карту. – Сами не ожидали. У них там тоже выжившие есть, и немало, – в убежище под заводом. Представляешь, своего сослуживца услышал – он там советник коменданта их бункера. Поговорили за жизнь – они нас к себе зовут.

– Как это «к себе»? – удивился охотник. – Это же так далеко, как добираться?

– Толкач у нас есть исправный, – осторожно поделился Радий Владимирович. – Мы его подлатали, так что доплыть можно. Да все никак не решимся. Сослуживец говорил – у них места много, готовы вроде нас всех вместить. Думали, послать «гонцов» сначала, разведать – что да как. За пару дней, думаю, доплыли бы туда, разузнали, а потом за людьми бы вернулись. Да все сомнения покоя не дают. И плыть страшно, и тут оставаться уже опасно.

– Удивительно, – ответил охотник. – А я и не слыхал ничего про Чебоксары. А вон оно, оказывается, как вышло. И там тоже выжили.

– Выжили, – подтвердил комендант. – И нам выживать надо, решать что-то надо, пока тут не передохли все, как мухи. Не будет нам тут жизни, – не враги, так другое. Не увезу я отсюда людей – наверняка пожалею потом. Но и рисковать нельзя. Вдруг меня завтра закопают? Я же умереть спокойно не смогу, зная, что они все тут могут погибнуть. Будущего я для них хочу, Аркаш. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул охотник. – Думаю, надо решаться. Ведь некуда больше податься?

– Некуда, – расстроенно произнес Радий Владимирович. – А куда идти? В Институте для нас места не приготовили. Или тут торчать, уповать на то, что этот бункер еще несколько лет протянет, за жизнь цепляться? У них там, в Чебоксарах, и фонит вроде не так сильно, как у нас. Надежда хоть какая-то.

– Хорошо, когда есть надежда, – улыбнулся охотник. – И у меня вот надежда появилась.

– Ступай, Аркаш, – сказал комендант и протянул охотнику руку. – И обязательно возвращайтесь.

Аркан сдавил сухую ладонь начальника убежища и шагнул к выходу из кабинета. Когда он открыл дверь, то услышал свое имя.

– Аркаш, – тихо позвал глава убежища. Охотник обернулся и поймал на себе взгляд коменданта. Радий Владимирович выдержал короткую паузу и склонил голову. – Дай-то бог!

– Спасибо! – кивнул Аркан и вышел из комнаты.

Слова Радия Владимировича крепко засели в голове у Аркадия, разбередили что-то в душе. «Человек живет ради человека». Что он сделал не так в своей жизни? Не в том ли его вина перед людьми, что он забыл про них, выбрав долю отшельника? Аркан неожиданно понял, что годы, проведенные в одиночестве, были самыми пустыми в его жизни. Понял, что, лишив себя общества людей, отнял у себя возможность смотреть на людские боль и радости, сопереживать. Он вспомнил погибших Гришу и Лукича, доброго и преданного своей вере монаха в подземелье и властного коменданта Столицы. Вспомнил непоколебимую веру брата Александра и слезы Дианы в камере, дружбу Куля и Юрича и холодную жестокость Богуса. Все они были разными: жестокими и преданными, добродушными и надменными, но они оставались людьми. И охотник вдруг понял, что минуты, проведенные с ними, стоили дороже, чем годы одиночества. Человек может стать по-настоящему человеком только среди людей. Может, потому и случился ядерный Армагеддон – потому что люди разобщились, потому что эгоизм победил дружбу? И сейчас людям дали еще один шанс, а они упускают его, даже не задумываясь.

Перед выходом отправились навестить Юрича в местном лазарете. Пока Куль вел троицу коридорами и переходами, Аркадий изучал убежище стекольщиков. Были тут и мастерские, и жилой сектор, и даже небольшая ферма.

– Пытаемся растить, – покивал Куль на вопрос Аркадия. – У селян-то садоводство половчее получается. Радий вон пытался гидропонику внедрить, да плохо приживается.

Лазарет пристроился в дальней части бункера. Куль поздоровался с усатым врачом, о чем-то спросил его. Мужчина быстро черкнул в маленькой книжице и пропустил всех четверых.

– Недолго, – строго сказал врач, провожая взглядом посетителей. Узкий коридор привел друзей к тесному помещению, заставленному кроватями. Койки в основном пустовали – в лазарете лежали только несколько стариков и женщин. Куль повернул голову к стене, и по его лицу расползлась улыбка.

– Вон он, – махнул рукой парень. – Разлегся, барин.

Юрич расположился на койке у самой стены. Завидев друзей, он радостно замахал рукой и стал подниматься. Переоблачившись из камуфляжа и «химзы» в потертую «белугу», Алексей выглядел сейчас по-простому, по-домашнему, и нынешний облик никак не вязался с образом опытного сталкера-разведчика.

– Вот и Коленька пришел к раненому Юричу, – заулыбался Алексей, приподнимаясь на кровати. По очереди поздоровались. Юрич выглядел бодрым, лишь лицо еще хранило болезненную бледность. С визитом друзей он оживился, стал как будто румянее и веселее.

– Вставай, калич[8], – захохотал Куль. – Всю жопу небось отлежал, скоро пролежни будут.

– Сам ты калич, – улыбнулся Алексей. – А я – укушенный.

– Ужаленный ты, – захохотал Куль. – Как выпишут – сразу наверх пойдем, жир сгонять, а то девки любить не будут. Парни вон уже собираются.

В двух словах Куль поведал товарищу о планах друзей. Алексей внимательно выслушал, одобрительно кивая, а потом обратился к Аркану.

– Удачи вам, – искренне сказал Юрич. – С вами бы пошел, но нельзя пока, да и Радий не отпустит. Пускай все у вас хорошо сложится. И возвращайтесь потом.

– Спасибо, – поблагодарил охотник, глядя в глаза парню. Свидятся ли они еще? Может, и не будет потом никакого возвращения. Сколько еще времени отмерила ему проклятая болезнь?

Прощание получилось скомканным. Минут через пять явился врач и попросил всех удалиться. Юрич по очереди сдавил руки Аркану и Технику, улыбнулся Диане.

– Гладкой дороги, – улыбнулся Алексей и махнул на прощание рукой.