Вот, значит, кто оставил включенным свет. — А…

— Ты что, на ток-шоу?! Мне уже надоело отвечать на вопросы.

— Только расскажи мне о Локет, — сказала я, стараясь говорить спокойно и ровно, несмотря на страх и свербящую боль в лодыжке. — Зачем ты ее убила? Когда Том умер, она перестала быть для тебя угрозой.

— Локет, как и ты, была не в меру любопытна. Наверное, она что-то знала — она говорила об этом с тобой.

— Ты… ты была той девушкой со спортивной сумкой? — заикаясь, спросила я. — Той, что заговорила с Локет возле лодочной станции?

Я вдруг поняла: так все и было. Та девушка казалась не в меру назойливой.

— Ты думаешь, Бейли, что знаешь все мои трюки. Но ты ошибаешься.

Она вынула правую руку из-за спины. В ней был зажат нож с черной рукояткой и сверкающим лезвием — примерно двадцати сантиметров в длину. Ноги у меня от ужаса как будто наполнились свинцом.

— Думаешь, полиция тебя не вычислит? — спросила я. — Они узнают, что ты была в театре.

Блисс деланно рассмеялась:

— Бейли, у меня есть свой ключ. Никто, кроме тебя, не знал, что я сюда приду. Ну и кроме Терри, Но, как я сказала, сейчас она вне зоны доступа.

Я покрепче перехватила клюшку, почувствовав, что Блисс вот-вот от разговоров перейдет к действиям. Слегка повернув голову, прикинула, сколько времени у нее уйдет, чтобы настигнуть меня, если я брошусь к левой двери. Но в следующее мгновение Блисс ринулась на меня с ножом.

Я занесла клюшку и изо всех сил огрела противницу. Я надеялась выбить нож, но Блисс его не выпустила, хотя и пошатнулась от боли.

— Ах ты, сука, да как ты посмела?!

Она поудобнее перехватила нож и занесла его над головой, готовясь пронзить меня. И снова бросилась вперед.

Я опять замахнулась, но за секунду до удара Блисс вскинула свободную руку и умудрилась перехватить клюшку. Рывок — и мое оружие полетело в зрительный зал, с грохотом отскочив от спинки стула.

— Обидно, — сказала Блисс, и на ее лице отразился неестественный восторг.

Я быстро оглядела сцену. Там не было ничего, что могло бы мне помочь, — только кровати, шкафчики и розовый коврик. Я начала пятиться, стараясь не подходить слишком близко к краю сцены; лодыжка болела так, что я едва была в состоянии думать о чем-то еще, кроме нее. Пятясь, я натолкнулась на лампу — она стояла позади меня, чуть левее. Лампа слегка покачнулась.

Блисс, учащенно дыша, готовилась к новому удару. Я сделала еще один шаг назад и обеими руками схватила лампу. Та была прочная, но не такая массивная, как мне показалось, — возможно, полая внутри. Я размахнулась ею изо всех сил, как ребенок — игрушечной саблей. Свет погас — шнур выдернулся из розетки.

Раздался глухой удар. До меня донеслось шарканье туфель — Блисс балансировала, пытаясь удержаться на ногах, но, судя по всему, упала — я услышала, как она с грохотом рухнула со сцены.

Я прищурилась, пытаясь что-то разглядеть. Слева, из коридора, падал слабый свет. Вытянув перед собой руки, я пошла в том направлении.

В коридоре я вновь обрела способность видеть — на стенах горели лампы. Волоча ногу, я со всей возможной скоростью заковыляла обратно в фойе. Приблизившись, я услышала какой-то шорох. Сердце у меня так и замерло, когда я подумала, что это Блисс, которая пришла в себя и быстро пробежала через зрительный зал.

Но когда я выглянула в фойе, то не поверила своим глазам. Там стоял детектив Уиндгейт, а рядом с ним — низкорослый мужчина восточной наружности.

Я вышла к ним, и Уиндгейт изумленно вскинул голову.

— Что тут творится? — спросил он. Оба взглянули на мою поврежденную ногу.

— Здесь Блисс Хэммел, — сказала я. — Она пыталась убить меня ножом, но я ее оглушила. Должно быть, она ранена — не знаю, насколько серьезно.

Уиндгейт сердито взглянул на своего спутника и снова обернулся ко мне.

— Оставайтесь здесь, слышите? Если пошевельнете хоть пальцем — я вас арестую.

— Ладно, — кротко отозвалась я.

— Где она? — резко спросил он.

— Вон там, — сказала я, указывая на двойные двери, ведущие в зрительный зал.

Я устроилась в одном из потрепанных кресел, а Уиндгейт и коротышка пересекли фойе и, с пистолетами на изготовку, осторожно открыли дверь. Свет из фойе ворвался в зрительный зал. Там по-прежнему царил полумрак, но детектив и его спутник хотя бы видели, куда идут.

— Она, наверное, где-то в первых рядах, — громким шепотом сказала я и принялась наблюдать, как детективы идут по проходу.

Нашли они ее быстро. Я услышала, как один из них что-то сказал, потом Блисс начала кричать, хотя мне не удалось разобрать ни слова. По крайней мере я ее не убила. Иначе получилась бы крайне неприятная ситуация.

Я сдержала слово и даже пальцем не пошевелила — учитывая плачевное состояние моей лодыжки, шевелиться мне было нелегко. Теперь, когда у меня появилась возможность ее осмотреть, я обнаружила, что нога распухла, как будто под кожу засунули теннисный мяч.

Через пять минут в фойе торопливо вышел Уиндгейт. Увидев его, двое полицейских в форме застучали в стеклянную дверь. Уиндгейт жестом велел им войти и приказал помочь «детективу Квану» в обыске здания.

— Вы не знаете, тут еще кто-нибудь есть? — спросил он меня.

— Нет, но сегодня спектакль, так что, наверное, скоро начнут собираться зрители. А что вы здесь делаете?

— Скажите спасибо Харпер Айкинс. Ей позвонила какая-то женщина, которая представилась вами, но, видимо, ей не было известно о том разговоре, который состоялся у вас с Харпер. Та подумала, что это, возможно, Блисс, которую вы привели в ярость своими розысками. Мисс Айкинс позвонила мне и сказала, что вы собираетесь сюда. Я же вас предупредил, чтоб вы были осторожны!

— Но до сегодняшнего вечера я даже не думала, что убийца — Блисс!

— Вы сильно пострадали?

— Повредила лодыжку. Надеюсь, это всего лишь растяжение.

— Я вызвал «скорую». Пока они едут, давайте отойдем куда-нибудь и поговорим.

Я предложила зайти в гримерку; Уиндгейт помог мне допрыгать до ближайшей из них. Я примостилась на узенькой скамейке, а Уиндгейт пошел в буфет за льдом. Через две минуты он вернулся, неся в старом полотенце пригоршню кубиков; я осторожно приложила этот компресс к опухоли. Детектив взял стул и сел рядом со мной.

— Я, пожалуй, пока воздержусь от вопросов, — сказал он. — Может быть, вы сами изложите свою версию событий?

— Свою версию? — переспросила я. — Похоже на шутку.

— Мисс Хэммел заявляет, что вы заманили ее сюда и пытались убить.

— Как вы можете ей верить? — воскликнула я. — Это она заманила меня сюда и пыталась убить! Это она убила Тома и Локет! Она сама мне призналась!