– Я рада, что не понимаешь, – ласково улыбнулась Изабел. – Значит, у тебя идеалистический взгляд на жизнь. Хорошее качество, когда собираешься замуж.

– Идеалистка означает наивная? – уточнила Кэт.

– Нет, это означает идеалистка, – отозвалась Джун. – Идеалы – это хорошо.

– О-о-о, а вот и Стив Мартин появился, – вмешалась Перл. – Обожаю его. Такой смешной и красивый. Надеюсь, Мэрил будет с ним, а не с этим хамом Алеком Болдуином.

– Мне нравится, что Стив Мартин – архитектор, который проектирует дом ее мечты, – вздохнула Джун. – Хорошая метафора.

Она сразу вспомнила Генри, высокого, сильного и молчаливого. Вот он, держащий младенца Чарли, пока Джун плачет в кладовой, потому что кончились силы. Вот Генри обучает трехлетнего Чарли ловить рыбу… Генри семь лет присылал в подарок Чарли воздушных змеев, книги и веселые костюмы на Хэллоуин. А еще он признался, что любит ее и всегда любил.

Джун – убегающая прочь. Страдающая и напуганная.

– Как же мне не нравится, что Алек Болдуин такой обаятельный, – с досадой произнесла Изабел. – Понятно, почему Мэрил так тянет к нему опять.

Кэт взяла поп-корн.

– А у меня в голове не укладывается, насколько Мэрил Стрип потрясающе выглядит в этом фильме. Ей было лет шестьдесят или около того, когда фильм вышел… а это два или три года назад, кажется.

Лолли взяла коробку от диска.

– «Простые сложности» вышли в две тысячи девятом, а Мэрил родилась в сорок девятом… значит, ты права, ей было шестьдесят. У нее прекрасная фигура и прекрасное лицо. Она излучает радость.

– Я очень надеялась, что фильм именно так и закончится, – радостно воскликнула Джун, когда Мэрил разобралась, чего же хочет. Джун настолько понравился фильм, что она готова была тут же посмотреть его снова.

– Знаете, какая реплика больше всего меня зацепила? – подала голос Изабел. – Помните, когда Алек Болдуин уговаривает Мэрил дать их отношениям второй шанс и она объясняет, почему им не стоит этого делать. Говорит что-то вроде: «Мы оба стали теми, кем хотели быть». Мне это нравится. Может, после этого ты действительно не сможешь вернуться назад.

– Думаю, это правда, – дрогнувшим голосом произнесла Лолли.

Джун посмотрела на тетку.

«Она думает о Харрисоне? О том мужчине, про которого рассказала мне?»

Но мгновение спустя Лолли улыбнулась.

– А мне понравилось, когда Рита Уилсон или Мэри-Кей Плейс, одна из подруг Мэрил, говорит ей: «Не вздумай бросаться его спасать, как бы он тебя ни уговаривал». По-моему, это самые важные слова во всем фильме.

Улыбка Лолли померкла, и она посмотрела в окно.

«Что же такое произошло между Лолли и этим человеком?» – терялось в догадках Джун.

– Я тоже так думаю, – согласилась, кивая, Перл.

Если она и знала о Лолли и Харрисоне, ни ее лицо, ни взгляд, брошенный на Лолли, этого не выдал.

– А мне знаете что запомнилось? – вступила Кэт. – Когда Мэрил рассказывала Стиву Мартину, что в двадцать с небольшим лет поехала в Париж на шестидневные курсы кондитеров, а в итоге осталась там на год учеником пекаря. Мне бы очень хотелось сделать то же самое.

Она, видимо, заметила пристальный взгляд матери, потому что умолкла.

– А вдруг ты сможешь найти курсы на время своего медового месяца? – отозвалась Джун. – Если только это не слишком дико… все же… твой медовый месяц.

Кэт поковыряла бумажную формочку своего кекса.

– Вообще-то я поговорю об этом с Оливером.

На улице коротко просигналил автомобиль – муж Перл на своем белом «субару». Перл встала.

– Мне понравилась сцена в пекарне Мэрил, когда она и Стив Мартин готовят шоколадные круассаны. Ты когда-нибудь готовила вместе с Оливером, Кэт? – спросила она, завязывая на шее рукава своего вязанного крючком свитера.

Кэт засмеялась.

– Ну нет. Но на прошлой неделе у меня было изумительное утро с Маттео и его отцом – он владелец Итальянской пекарни. Алонцо научил меня делать канноли. – Она улыбнулась, на секунду отдавшись воспоминаниям. – Правда, не могу сказать, что я, как Мэрил, налепляла себе на грудь треугольники теста. Боже, мне очень понравилась эта сцена. Она выглядела полной импровизацией, будто актеры действительно получали от этого удовольствие.

Лолли пристально смотрела на дочь.

– Кэт, между тобой и доктором Виолой что-то есть?

– Нет, – ответила Кэт, вспыхнув. – Конечно, нет.

Но она смотрела на свои ноги, а потом вдруг принялась собирать стаканы и грязные тарелки.

– Еще мне понравилась та часть фильма, где Мэрил объясняет Алеку Болдуину, что понимает: не только он виноват в разводе, – быстро заговорила Изабел, словно чувствуя: Кэт нужно, чтобы кто-нибудь сменил тему. Немедленно. – Мол, она считает, что тоже была не права. Я думала, что пытаюсь спасти нас с Эдвардом, но здесь, – она коснулась сердца, – я сдалась. Хотела чего-то, что он отказывался мне дать. Что само по себе было сложно, полагаю.

Джун кивнула.

– Все это сложно. И мне нравится, как в фильме показывают почему. Алек Болдуин в конце концов опять ее разочаровывает – по непростым причинам. Однако больше всего меня поразила невероятная близость всех членов семьи. Дети издают восторженные возгласы при виде друг друга, обнимаются и подбадривают. Им всегда нравится быть вместе.

– Мне кажется, сейчас мы на них похожи, – улыбнулась Кэт. – У меня возникает такое же чувство, когда я вижу вас двоих. А вижу я вас двоих постоянно.

Изабел и Джун засмеялись.

– За семью, – провозгласила Лолли, поднимая стакан чая со льдом.

Но смотрела она на дочь.

Джун обратила внимание, что Кэт избегает взгляда матери.

«Неужели Кэт встречается с доктором Виолой – Маттео?»

Все подняли стаканы и чокнулись.

Вид у Кэт был такой несчастный, словно ей хотелось исчезнуть, поэтому Джун встала и начала собирать у себя под ногами поп-корн.

– Почему, когда я ем поп-корн, всегда часть его роняю на пол?

– А у меня поп-корн, кажется, закатился в лифчик, – подхватила Изабел, выуживая оттуда зернышко кукурузы.

Лолли улыбнулась.

– А вам понравилась сцена, когда Алек Болдуин говорит Мэрил и детям, что они устроят киновечер, как прежде, что он сделает поп-корн?

Затем они принялись вспоминать, сколько всего фильмов уже посмотрели. Джун была уверена, что семь, но Кэт, видимо, благодарная за радикальную смену темы, прикинула, что вроде бы восемь, взяла и посчитала. «Мосты округа Мэдисон». «Дьявол носит „Прада“». «Мамма миа!» «Ревность». «Защищая твою жизнь». «Крамер против Крамера». «Открытки с края бездны». И теперь – «Простые сложности».