Для выгрузки частей были назначены небольшие порты: Мариель — для полков Бандиловского, Соловьева и Коваленко; Касильда — для полка Сидорова и дивизиона Алексеева; Матансас — для управления дивизии. Для выгрузки ракет намечались порты Мариель и Касильда.

«Специалисты сельского хозяйства» — так формулировалась общая легенда для переброски советской группировки войск на Кубу. Частной легендой для строительства комплекса ракет Р-14 на плато Эсперон являлось «строительство учебного центра советскими военными специалистами для кубинской армии». Геодезические группы передвигались на кубинских машинах, в военной форме кубинской армии. Их охрана обеспечивалась исключительно подразделениями разведывательного батальона из личной охраны Фиделя Кастро.

Цель проводимых работ содержалась в строжайшей тайне. О прибытии на Кубу ракетной дивизии вначале знали только трое — Фидель и Рауль Кастро, а также начальник разведывательного управления Генштаба Педро Луис.

С середины июня началась подготовка ракетных частей к передислокации по железной дороге в порты погрузки и морской транспортировке на Кубу. Особое внимание обращалось на скрытность операции.

Исключительной особенностью морально-психологической подготовки было то, что ее нельзя было вести с личным составом частей заранее. Это было невозможно из-за чрезвычайной секретности целей, задач и места их выполнения. Поэтому на первом этапе политическая работа проводилась, как обычно, включая воспитание патриотизма, верности воинскому долгу, исполнительности и высокой дисциплинированности.

При комплектовании подразделений около пятнадцати процентов личного состава отсеивалось по морально-политическим и психологическим качествам, по болезни или по требованию особых органов. Это потребовало дополнительных усилий по боевому сколачиванию большинства подразделений. Нужно было позаботиться, чтобы новички не отторгались коллективами и не произошло снижения уровня общей профессиональной слаженности. В подразделениях проводились «технические бои», коллективные аттестации. Они помогали знакомить коллективы с прибывшей заменой, а новичков — с традициями частей, быстрее налаживать психологический контакт на время учебно-боевых тренировок.

В обычном ритме продолжалась подготовка к важнейшей операции в дивизионе майора Алексеева. До конца июня из состава боевых расчетов стартовых батарей Стурова и Сильницкого выбыло всего семь человек, из которых пятеро — по состоянию здоровья. Полковник Корнеев распорядился заменить их равноценными номерами из дивизиона капитана Рунова.

Только в начале второй декады июля был закрыт наконец вопрос о возможной командировке в ГДР его отдельного ракетного полка. Как и предполагал полковник Корнеев, в связи с постановкой на боевое дежурство ракет Р-14 с дальностью стрельбы свыше четырех тысяч километров, необходимость в передислокации ударной ракетной части в Германию окончательно отпала. Приказом Главкома ракетных войск маршала Бирюзова от 12 июля отдельный ракетный полк Корнеева был расформирован, а его подразделения были возвращены в состав своих боевых частей.

1

Заведующий отделом оборонных отраслей ЦК партии Сербин был для Главного конструктора важным каналом информации о принятых или готовящихся решениях «верхов» в области космических программ. Но на этот раз и он не мог определенно сказать Сергею Павловичу о причинах откладывания и тем более возможных сроках космических стартов «Востока-3» и «Востока-4». Отсутствие средств стало уже заезженной отговоркой. Но приходилось учитывать и такое обстоятельство.

Откладывание группового полета на неопределенный срок, конечно, гасило энтузиазм Главного конструктора. Но Королев не сдавался. Он настойчиво искал тех, кто мог бы оказать ему реальную помощь и вывести ситуацию из тупика. После мучительных раздумий Сергей Павлович пришел к выводу, что такой фигурой является заместитель председателя Совета Министров страны Устинов. С сорок четвертого Дмитрий Федорович имел отношение к ракетному вооружению и хорошо знал Королева. Они встретились 11 марта, ближе к полудню.

Время умели ценить оба. Разговор начал Сергей Павлович:

— Если бы дело касалось лично Королева и его предприятия, я бы не стал будоражить правительство такой частной проблемой, как планомерное освоение космического пространства. Но после запуска 1-го искусственного спутника Земли, полетов Гагарина и Титова она стала еще и критерием технического развития страны, ее оборонных возможностей. Мне непонятно, Дмитрий Федорович, почему откладывание готовых космических стартов становится у нас каким-то неписаным законом?

— Ты, Сергей Павлович, ставишь сложный вопрос, на который и я, при всей своей информированности, не могу тебе точно ответить. Я не знаю, кто конкретно отменил, а точнее, отнес на неопределенный срок полет Николаева и Поповича.

— Но вы ведь, Дмитрий Федорович, звонили генералу Каманину о групповом полете не позднее 10–12 марта?

— Звонил, потому что такое решение, при моем участии, было принято на заседании Президиума ЦК партии, — ответил министр оборонной промышленности.

— Но заседаний Президиума ЦК партии после 21 февраля не было, Дмитрий Федорович? Значит, никто не мог принять новое решение без участия Хрущева? — не отступал Королев.

— Согласен, Сергей Павлович, — в голосе Устинова сквозила неуверенность. Он тут же добавил: — В последнее время Хрущева настойчиво осаждает Челомей, с каким-то своим новым проектом. Возможно, его предложение и сыграло свою роль?

— Владимир Николаевич использует благоприятную ситуацию на все сто процентов, — Королев не скрывал осуждения. — Разве случайно он так настойчиво боролся за привлечение в свое КБ сына премьера, Сергея Никитовича? Вот теперь, через него, и таранит отца.

— Что ты предлагаешь, Сергей Павлович? — круто переменил тему трудного разговора Устинов.

У Королева давно был готов ответ на такой вопрос:

— До конца с пользой для науки употребить оставшиеся четыре «Востока» и непосредственно всецело заняться «Лунной программой». Работу над эскизным проектом по Н-1, Дмитрий Федорович, я ни на один час не прекращал. Реализовав его, мы продвинем все космические исследования сразу на порядок вперед.

— А многоместный корабль, товарищ Главный конструктор, что же, отправляется в запасник?

— Многоместный корабль, Дмитрий Федорович, уже проектируется в отделе Феоктистова. Но там еще много нерешенных вопросов по системам жизнеобеспечения.

— Правильно, Сергей Павлович, работать надо с дальней перспективой, — одобрил действия Главного конструктора министр оборонной промышленности. — Но проект многоместного корабля должен быть реализован в металле раньше, чем Н-1.

— Я тоже так считаю, — согласился Королев и тут же добавил: — Но надо, хотя бы к годовщине гагаринского старта, осуществить трехсуточный групповой полет. Это явилось бы для нас большим шагом вперед.

— Не уверен, Сергей Павлович, что Карибский кризис позволит нам выполнить такую программу, — сказал в заключение Устинов. — Пока никто в руководстве страны не знает, как можно остановить нарастающую угрозу вторжения американских войск на Кубу. Переброска новых войсковых контингентов, на мой взгляд, едва ли остановит агрессора…