базу для боевиков. Ваххабиты имели в республике схороны оружия, располагали базами отдыха, а также могли беспрепятственно прибывать на побывку к членам своих семей561. Правительство Ингушетии, руководимое Русланом Аушевым, было не просто в курсе происходящего, а старательно поддерживало эту ситуацию в регионе. О двойственном поведении главы Ингушетии писал ещё в своих воспоминаниях Геннадий Трошев. По словам боевого генерала, Ингушетия под руководством Аушева превратилась в своего рода в «буферную зону» между Россией и «ваххабитской» Чечней, между которыми постоянно курсировали боевики.

Из «Ичкерии» в Ингушетию постоянно шли наливники с «паленым» горючим, где их реализовывали, а полученная прибыль уходила боевикам, воевавших с российской армией. Кроме того, Ингушетия служила «каналом» переправки в Чечню оружия и боеприпасов, а взамен из «Ичкерии» шёл поток наркотиков, которые затем переправлялись в российские города562. Не следует забывать и о русском населении республики, которое после развала СССР, начало фактически выдавливаться местными властями.

Получив максимально щедрые условия от властей Ингушетии, экстремисты в долгу не остались, боевики старательно избегали терактов и боевых действий на территории республики в период правления Аушева. По этой же причине, первый ингушский президент не боялся принимать участие в переговорах с террористами на Дубровке и в Беслане, так как за свои «заслуги» перед ваххабитами ему нечего было опасаться за свою жизнь. Но почему ингушское руководство даже не пыталось разрешить возникшую ситуацию в республике? Ответ прост – местные власти зарабатывали на двойственной позиции региона громадные суммы денег. Ведь прибыль от той же «паленной» горючки шла в карман не только боевиков, но и в «кошелек» местных чиновников, обеспечивавших «крышу» этому невероятно прибыльному бизнесу. Обратной стороной медали взаимовыгодного сотрудничества Магаса и ваххабитов оставалась неутихающая война в Чечне, в которой продолжали гибнуть российские солдаты и население республики.

Перед Путиным стояла невероятно сложная задача – разорвать порочный круг, сложившийся в Ингушетии, чтобы приблизить окончание войны в Чечне, и тем самым спасти, как можно больше жизней своих сограждан. В противовес Аушеву, Кремль делает ставку на малоизвестного за пределами Ингушетии, заместителя полпреда в Южном федеральном округе – генерала ФСБ Мурата Зязикова, связавшего свою судьбу с работой в органах. Знакомство российского лидера с вторым ингушским президентом, судя по всему, состоялось в 1999 году. Но ещё до знакомства с Путиным, Мурат Зязиков работал в ФСБ Ингушетии, где между ним и Аушевым вспыхнул конфликт, в результате которого наш герой был вынужден перебраться в Астраханскую область, где он и проработал в органах до 2002 года.

Что послужила причиной конфликта между Аушевым и Зязиковым остаётся неизвестным, но в чем не приходиться сомневаться, «дружба» первого ингушского президента с ичкерийскими боевиками, не могла найти отклика у российского генерала спецслужб. Скорее всего Зязиков, много лет проработавший в органах, не мог молчаливо смотреть, как его родная Ингушетия все сильнее становилась похожа на «ваххабитскую» Чечню. Путинскому выдвиженцу предстояло выкорчевать экстремистское подполье в Ингушетии, пустившее очень глубокие корни в республике. Но сначала предстояло выиграть президентские выборы в республике!

Хотя Руслан Аушев ещё в декабре 2001 г. досрочно ушел в отставку, он продолжал держать руку на пульсе в республике, поддерживая близкого ему кандидата Алихана Амирханова. На него работала вся предыдущая президентская команда, обеспечивавшая в период выборов сопернику Мурата Зязикову административный ресурс. Но это не помогло: во втором туре путинский выдвиженец уверенно выиграл выборы. Весьма символично, что на инаугурации Мурата Зязикова впервые за более чем 10 лет прозвучал российский гимн, а над зданиями правительства и парламента появилась российская символика. Новый глава Ингушетии недвусмысленно дал понять, что с сепаратистским прошлым будет покончено, а экстремистов в республике теперь будут выжигать «каленным железом», и своё слово он сдержал …

Едва Зязиков приступил к своим обязанностям, как словно сама природа решила испытать его. В июне 2002 г. на Ингушетию обрушились природные катаклизмы. Массовых человеческих жертв удалось избежать, но сотни домов в 12 населенных пунктах Сунженского и Джейрахского районов были полностью разрушены, ещё более тысячи повреждены, и это, не считая более двух десятков мостов и выведенных из строя десятков километров линий электропередачи и газопровода. Местные жители, потерявшие дома и имущество в результате природного катаклизма, считали, что ни федеральному центру, ни руководству республики до них нет никакого дела, однако новый глава республики развеял их сомнения: в сжатые сроки началось восстановление разрушенной инфраструктуры. Уже осенью 2002 г. в наиболее пострадавших населенных пунктах были возведены сотни домов.

В ответ жители одного из горных селений первую восстановленную улицу назвали в честь Владимира Путина, а вторая должна была получить имя Мурата Зязикова, но ингушский лидер отговорил их от этого шага. Не забывал Зязиков и о русском населении Ингушетии: после развала СССР из республики произошел колоссальный отток славянского населения. Не проходит и месяца после победы на выборах, как новый глава республики выступает с инициативой о создании специальной программы по возвращению русского населения в Ингушетию563. Но главная битва Зязикова была впереди. Дело в том, что, после того как главой республики был избран Мурат Зязиков, в Ингушетии начинается подъём исламистского движения. То есть после того, как путинский выдвиженец выиграл президентские выборы, боевики, избегавшие до этого времени нападений и терактов в Ингушетии, развязали в республике настоящие боевые действия.

Первым таким звоночком становится (17 мая 2002 г.) взрыв автомобиля в центре Назрани, припаркованного напротив средней школы564! Именно в этот день должна была состояться инаугурация Мурата Зязикова, но из-за наплыва большого количества гостей, торжество перенесли на более поздний срок565. Всем было ясно, что это послание Мурату Зязикову: если он попытается взяться за бандитское подполье, последствия ждут его весьма печальные. Но грозное предупреждение не остановило генерала: встав у «штурвала» Ингушетии, он принялся выкорчёвывать ваххабитов в родной республике.

Самой большой проблемой в республике были чеченские беженцы, спасавшиеся в Ингушетии от ужасов войны. В лагерях для переселенцев находилось немало родственников боевиков, воевавших с российской армией. Отслеживать их контакты было довольно проблематично, поэтому было решено вернуть беженцев – домой. Так министр по делам печати и информации Чеченской республики Беслан Гантамиров прямо обвинял бывшее руководство Ингушетии в том, что оно «сознательно поддерживало существование лагерей (вынужденных переселенцев), создавая госпитальный район для боевиков Басаева и Масхадова»566. На одной из пресс-конференции чеченский министр подчеркнул, что «необходимо ликвидировать тыловой лагерь боевиков», под которым он имел в виду лагеря беженцев в Ингушетии567.

Казалось бы, вполне благая цель, но против решения нового ингушского руководства тут же