Продолжение главы 79

Химчисткой заведует низенький альбинос по кличке Синьор Помидор. Роста в нем не больше четырех футов, он сидит за конторкой на маленькой табуретке с мягким сиденьем. Синьором Помидором его называют потому, что у него пухлые румяные щеки и ярко-красные пальцы из-за фисташек, которые он постоянно щелкает. Он известен как хороший советчик, и люди нередко приносят свою одежду для чистки или стирки, а потом остаются, чтобы спросить его мнения в каком-то личном деле. Сегодня люди, как обычно, стоят в очереди, а Синьор Помидор и не думает торопиться. Он, причмокивая, попивает диетическую колу и, размахивая в воздухе своими красными пальцами, дает советы миссис Бинг, работающей в продуктовом магазине.

— У него вообще нет ног? — спрашивает Синьор Помидор.

— Только культи, — отвечает миссис Бинг.

— И вы не можете купить ему каталку?

— Нет денег. Отец возит его в тележке из супермаркета.

Маленькая розовая пятерня Синьора Помидора ныряет в кулек с фисташками. «В таком случае, — говорит он, закидывая орешек в рот, — позвоните в больницу и запишите его в листок ожидания детей-инвалидов. Знаете, всякие благодетели любят заглядывать в такие списки, где ребята без рук без ног пишут, чего бы им больше всего хотелось. Обычно это билеты на футбольный матч или в «Диснейленд». Бьюсь об заклад, если бы они увидели, что в этом списке есть ребенок, который хочет инвалидное кресло, вы бы глазом не успели моргнуть, как оно у него уже было бы».

Синьор Помидор раздает еще несколько советов клиентам, и ты уже готова подойти к конторке, как в помещение влетает человек и начинает что-то орать. «В „Кроджерсе“ стреляли! — кричит он. — Там какой-то парень с автоматом уже четверых застрелил!» Все высыпают на улицу, чтобы посмотреть на схватку. У Синьора Помидора скучающий вид. «Меня никогда особенно не интересовало оружие», — поясняет он.

Ты спрашиваешь про свою одежду, и он хмурится, взглянув на квитанцию. «Я оставил твой заказ на потом — на одной из рубашек было такое трудное пятно, что ее послали на специальную обработку». Потом он вздыхает и смотрит на свои ноги. «Ты не могла бы сама взять свою одежду?» Ты заходишь за конторку и ныряешь под одежду, свисающую с передвижной штанги. «В самом конце!», — кричит Синьор Помидор, поэтому ты проходишь к дальней стороне. Ты слышишь какой-то царапающий и шуршащий звук. «Где она?» — спрашиваешь ты, и вдруг что-то тяжелое бьет тебя по затылку. Ты падаешь как подкошенная.

Тебя срочно отвозят в больницу, где ты проводишь неделю. Одна из медсестер все время находится рядом с тобой, чувствовать ее руки так приятно, так хорошо. Когда ты наконец видишь свет, чувствуешь, как он тянет тебя к себе, одновременно ты чувствуешь прикосновение ее руки.

Если ты следуешь за светом, перейди к главе 186.

Если ты не следуешь за светом, перейди к главе 210.

Продолжение главы 80

Может, дело в атмосфере, может, в его истории о плюшевых друзьях или в его зеленых глазах, но ты разрешаешь ему войти. Он толкает тебя на кухонный стол, и вы принимаетесь за дело прямо на нем, столкнув миску с апельсинами, которые катятся по всему полу. Прикосновение к его гладкой прохладной коже пронизано электричеством, как будто он соткан из голубого разряда молнии.

Вы едва успеваете добраться до спальни. Потом облако стыда накрывает тебя, ты чувствуешь себя виноватой перед Эриком — как ты могла так с ним поступить? Все твое существо заполняется глубоким сожалением. Но когда еще у тебя так билось сердце? Когда еще ты испытывала такое чувство безнадежного счастья и беззаботной радости?

Когда врач просыпается, у тебя уже готов завтрак. Бекон, тосты и яйца. Он с трудом стоит на ногах. У него похмелье. Он выглядит взлохмаченным и трогательным, его волосы взъерошены, а на щеке следы от подушки. Ты преисполнена острым всепоглощающим чувством любви к нему. Неужели ты действительно его любишь? Да, любишь. Тебе все всегда говорили, что не стоит признаваться в любви раньше времени, однако многие из твоих друзей-мужчин говорили также, что рады были бы познакомиться с женщиной, которая открыто показывала бы, что они ее заводят. Которая бы не боялась ими восхищаться. Ты любишь его. Скажешь ли ты ему об этом до того, как он уйдет?

Если ты скажешь ему, что любишь его, перейди к главе 211.

Если ты дашь ему уйти, ничего не сказав, перейди к главе 212.

Продолжение главы 80

Ты не разрешаешь ему зайти. (Вот несколько советов относительно того, как можно отказать повежливее: смотри в глаза, пусть твой голос звучит искренне; смягчи его и наклони голову; улыбайся; к тому же ты ведь не отказываешь ему, ты просто играешь с ним) На самом деле ты хочешь, чтобы он зашел, при одной мысли об этом твои бедра делаются горячими, но, в конце концов, кольца получают хорошие девочки, а плохие девочки ложатся спать в одиночестве.

Ты провела с врачом чудесный вечер. Если бы ты позволила ему зайти, все впечатление было бы смазано и остались бы только воспоминания о том, что происходило наверху. В любом случае из категории потенциальной партнерши ты перешла бы в категорию девицы на одну ночь.

На прощание он целует тебя в щеку, а потом в течение двух недель не звонит. Какого черта? Две недели? Ты звонишь ему сама (уверенная, что он хорошо провел время и что ты нравишься ему). Он перезванивает, извиняется, говорит, что у него было много вызовов — обычные издержки работы врача, но он был бы счастлив увидеться с тобой снова. Поужинаешь у него?

Ты говоришь: «Да».

Ты делаешь педикюр, маникюр, покупаешь новый наряд, наносишь автозагар. Потом он отменяет свидание в последнюю минуту, извиняется и говорит, что у него срочный вызов — обычные издержки работы врача, но у него свободны следующие выходные. Он спрашивает, не хотела бы ты поехать в пятницу в маленькую гостиницу за городом?

Разумеется.

Наступает пятница, и он приезжает за тобой в серебристом кабриолете «ауди-ТТ». Вы едете вдоль длинных, кружащих дорог, по сторонам которых растут деревья, до Стиллуотера, маленького сонного городка на Сент-Круа. Это один из таких облагороженных городков на берегах рек, в котором булыжные мостовые, а на улицах полно латунных штучек, кустарных магазинчиков и мастерских, где делают воздушных змеев. Гостиница «Торнсвуд-инн», в которой у вас заказан номер, приторно-сладкая, с номерами, в которых есть бутылки с безалкогольным шампанским, а в креслах-качалках сидят плюшевые мишки. Как только вы оказываетесь в номере, Эндрю толкает тебя на кровать и несколько раз подряд энергично занимается с тобой любовью. Сквозь занавески льется свет заходящего солнца. (Он что, наелся виагры? Какая разница. Его пенис имеет очаровательный и довольно существенный загиб влево.) Когда позже вы лежите рядом на кровати, ты жалеешь, что не можешь поймать этот момент в кулак и сохранить навечно.